Сны у Коллинских ворот. Книга 1. "Три Мира"

                                                                                         

I

Саша бежал по узкому коридору с обшарпанными стенами то ли бурого, то ли темно-зеленого цвета. Поверх краски, там, где она еще не успела отвалиться, виднелась плесень. Стены были выкрашены где-то на высоту человеческого роста. Далее до потолка шла желто-серая побелка. Наверняка красили и белили эти помещения только один раз, и это произошло много лет назад.
В качестве осветителя выступали лампочки, свисающие с потолка на переплетенных друг с другом толстых проводах в тряпичной изоляции. Свет лампочек был тусклым. То ли они были по мощности «сороковки», но чистые, то ли «шестидесятки», но заляпанные продуктами жизнедеятельности мух. Под низким потолком тянулись трубы. Разные. Черные чугунные. Ржавые тонкие, покрытые влагой и капельками непонятной жидкости. И толстые, обернутые стекловатой. В отдельных местах утеплитель на них прохудился и свисал, как клочья старой вылинявшей шерсти на бездомной собаке.
Бежать становилось все труднее. Под ногами что-то хлюпало. Может, грязь, а может, вода. Не видно и не понятно, какое-то вязкое вещество. Саша чувствовал их приближение. Они уже недалеко. Надо поднажать. Ноги совсем не слушались, как будто они существовали отдельно от тела. И сколько бы усилий он ни прилагал, но вперед продвигался медленно, словно шел по дну озера или бассейна. «Только не останавливаться, остановка —это смерть», — мелькнуло у него в голове. «Почему, собственно говоря, смерть? Да потому, что они пришли убить меня, именно убить, других вариантов просто нет», — эта мысль инеем покрыла его спину. Зачем они хотят это сделать, Саша не знал, но уверенность в этом и чувство безысходности все глубже проникали в его сознание.
Налево и направо от основного коридора отходили боковые ответвления. В один из таких темных проемов Саша завернул.
Освещение там вообще отсутствовало. Пройдя шагов десять, он натолкнулся на стену. И понял, что это тупик. Волосы на голове стали дыбом, его охватила паника. «Скорее, скорее назад!» — интуиция подсказывала, что он успеет вернуться обратно в освещенный коридор. Но как же медленно он двигался в обратном направлении! Шаг, два, три. О ужас! Послышались их крики и шарканье ног! «Давай, давай, — твердил Саша себе. — Ты успеешь». Еще шаг, и он в коридоре.
И тут из-за поворота за спиной появились они. Три или четыре фигуры в комбинезонах химзащиты. Саша продолжил движение вперед, но ноги от страха стали ватными. Он немного пробежал дальше по коридору и обернулся. Расстояние между ним и преследователями сократилось. Теперь Саша мог различить их лица, вернее, то, что было вместо них. На голове у каждого был противогаз, скрывающий физиономию. Противогазы старого образца, когда от резиновой маски отходит гофрированная кишка воздуховода и прячется в наплечной сумке.
Саша сделал еще несколько движений ногами и оказался у поворота. Коридор поворачивал только налево. Выбора не было, он повернул влево и увидел, что группа, преследующая его, подобралась еще ближе. «Что же помогает им так быстро передвигаться? Нормальный человек в таком снаряжении за это время уже бы умер от интенсивного бега. Нет, мне не уйти от них, сил не хватит, дышать все труднее», — рассуждал беглец. Преследуемый завернул за угол. Прислонился спиной к стене. Стало невыносимо тяжело во всем теле. Казалось, коридор стал еще более узким, а потолок — низким. А самое противное, что постоянно присутствовала кислая вонь и затхлый воздух, словно ты находишься не в подвале, а возле чана с отходами пищи в столовой. Да в столовой общепита, в мойках ресторанов так не воняет. Там остатков пищи почти нет, да и не киснут они столько долго. Он чувствовал, что еще немного, и его вытошнит.
Вдали виднелся зеленый квадратный огонек. Что-то знакомое.
Где-то он видел такое. Ах да, такие горящие вывески располагают в кинотеатрах над дверями. Во время сеанса их не выключают.
И еще на этом зеленом фоне где более темными, а где и прозрачными буквами пишут слова «Выход» или «Exit». Жертва набралась сил и медленно выглянула из-за угла. До палачей оставалось метров двадцать, а до заветного огонька раза в два больше. Нет, ему не успеть. Саша еще раз повернул голову в сторону зеленой светящейся вывески, напряг зрение и прочитал надпись: «AZurga».
Он отчетливо слышал топот по бетонному по- лу. Почему-то у них под ногами было сухо, и даже поднималась мелкая пыль от резиновых калош. Саша присел. Железный прут арматуры оказался у него в руках, именно оказался. Он его не поднимал, а уже держал над головой, стоя во весь рост, и готовился к удару. Сердце билось медленно, между ударами проходила целая вечность.
Он ждал, когда же из-за поворота появиться первый преследователь. «О, боже, как же трудно дышать», — а смрад все усиливался.
Легкие не могли вдыхать воздух, их свело от страха. А чуть пониже желудок производил конвульсивные движения, сопротивляясь удушливому запаху.
Вот-вот они появятся в поле его зрения. Осталось совсем чуть-чуть. Саша уже слышал хриплые голоса и тяжелые вздохи, доносившиеся через противогазы. Первая фигура медленно выплыла у правого плеча Саши. Он был готов и ударил слева направо. Удар пришелся по маске противогаза. В него он вложил всю силу, но руки, державшие арматуру, двигались медленно. Удар получился слабым, только треснуло правое стекло в противогазе нападавшего. Из противогазной сумки вывалился хобот противогаза, почему-то без фильтра на конце, и стал медленно болтаться в такт покачиваний головы. Второй и третий нападавшие вышли из-за угла. Все трое стояли и наблюдали за Сашей. И тут из болтающейся кишки противогаза первого врага, получившего по голове, потекла красная кровь. Сначала струйка была тоненькая, а жидкость светло-красная. Затем оттуда повалила струя все более темной, а в конце концов и вовсе черно-красной субстанции.
Сашу от увиденного вытошнило, причем прямо на одного из нападавших.
Далее Сашу тащили за ноги очень быстро в обратном направлении по извилистым коридорам. Одну ногу держал один, а другую второй из преследователей. Голова постоянно билась о пол коридора, но боли Саша не ощущал, только головокружение.
Он не сопротивлялся и ничего не просил.
Его втащили волоком в большую комнату. Начали поднимать вчетвером на стол, обитый оцинкованной жестью. Саша стал дергаться всеми частями тела, но безрезультатно. А кто-то ему врезал кулаком промеж глаз.
Саша смотрел в потолок, руки и ноги привязаны к столу толстыми веревками. В углу комнаты слышны голоса и шепот. Затем появились фигуры в той же амуниции, что и раньше. Но поверх противогазов были белые марлевые повязки. Один из них развернул к лицу Саши какую-то стойку на шарнирах, отрегулировал ее по высоте, сделал определенный угол наклона. На конце этой стойки Саша увидел дисковую пилу с большими зубьями. Он еще раз попытался освободить руки, но понял всю бесполезность таких действий. Кто-то из врачей, если можно их так назвать, повернул рубильник, и пила начала набирать обороты. Другой начал медленно наклонять ее к лицу Саши. Безнадежность и страх парализовали его. И тут сверху ему в лицо ударил прожектор из десятка ламп, висевших в стальном абажуре под потолком.
***

Андрей шел по лесу. Шел медленно, наслаждаясь теплым осенним деньком. Стояла тихая, безветренная солнечная погода.
Осень дарит несколько раз за свои три месяца такое умиротворение природе. Это происходит, когда в континентальную Европу проникают азорские антициклоны. Проще говоря, наступило бабье лето. Андрей задрал голову вверх. В небесной синеве ни облачка, виднелись только два инверсионных следа от пролетевших самолетов. Один из них был четким, словно стальная птица вот-вот пронеслась над головой и скрылась в бесконечную даль.
Другой стал широким и прозрачным, видно, самолет пролетел с полчаса назад. Тепло. Андрей видел свои голые по локоть руки.
На нем была рубашка с коротким рукавом.
Лес был смешанным. Среди редко растущих сосен попадалось много лиственных деревьев, листва на которых или облетела, или превратилась в желтую и красную слегка раскачивающуюся мозаику. Мягкий мох зеленого цвета стелился под ногами. Вдали рос огромный раскидистый дуб. «Сколько же лет этому исполину? Триста, пятьсот, восемьсот? — рассуждал Андрей. — Сколько событий и эпох пронеслось мимо него?» Он проделал шагов сто и приблизился к дереву. От дуба доносилось щебетание множества птиц. Определить, где они размещались на нем, с такого расстояния невозможно. Все они были одного вида, поскольку издавали абсолютно одинаковую трель. Андрей прошел еще шагов двадцать по упругому мху, который пружинил при каждом шаге, отчего идти становилось все легче и легче. На стволе дерева стали различимы более мелкие детали. Кора была морщинистой, как кожа древнего крокодила, с множеством наростов, трещин, углублений. Век гиганта заканчивался. Часть веток у него отсохла, дуб медленно умирал. На стволе располагалось несколько дупел.
Отчего-то стало интересно, кто в них живет — зверь или птица.
То, что они обитаемы, сомнений не возникало, Андрей это точно знал. В воздухе пахло прелыми листьями и еще каким-то приятным ненавязчивым ароматом вроде высохших полевых цветов или луговой травы.
Он остановился и стал наслаждаться безмятежностью и покоем. Подул слабый ветерок. Волна теплого воздуха накатилась на его лицо и голые руки. Три сухих листочка оторвались от ветки и, медленно кружась, опустились невдалеке на землю. Опять все стихло, кроме монотонного щебета птиц. Дуб был величествен.
В нем чувствовалась природная гармония. Единственное, что выпадало из целостной картины великолепия, это глубокая трещина с обугленными краями, идущая от кроны дерева до его корней.
Возможно, в прошлом в дерево ударила молния, а может, незадачливые туристы разожгли под ним костер, который варварски покалечил дуб. Почему-то в воображении Андрея всплыл вариант, что охотники за медом в древности намеренно пустили дым с огнем, чтобы изгнать диких пчел и отобрать у них этот продукт.
Через мгновенье перед глазами появилась вообще невероятная картина. По лесу на двух лапах медленно крадется бурый медведь, причем нарисованный, как в мультфильмах. Морда у косолапого добрая, и с пасти капает слюна. Он оглядывается по сторонам, подходит к дубу, кладет у его основания большую охапку соломы и извлекает откуда-то спички. Андрей отчетливо видит картинку на лицевой стороне спичечного коробка. На нем изображены елки, пламя костра и призыв: «Берегите лес от огня». Далее медведь чиркает спичку о коробок и с заговорщицким видом подносит ее к соломе. Солома неестественно быстро загорается. С пылающего дерева с шумом слетает стая птичек и уносится прочь.
Из каждого дупла начинает валить сизый дым, оттуда вылетают дятлы и выскакивают куницы. Почему эти звери — куницы? Андрей не понимал, но знал. А медведь сидит уже на пеньке и потирает лапы, ждет. Потом откуда ни возьмись в лапах у него оказывается деревянная кадушка огромных размеров. Он подходит к дубу и заливает огонь водой из нее. Пламя шипит и затухает.
Пар продолжает заволакивать дерево, а косолапый стоит на задних