разобрать ни слова.
- Как же тебе удалось её разыскать?.. - донеслось до неё наконец.
- О, это долгая история, - вздохнула Анджела. - Нам с Саймоном пришлось объездить всё побережье. Мы останавливались в каждом порту, расспрашивали о приезжих… представлялись торговцами. Правда, тогда мы и в самом деле продали несколько тюков ткани… и даже заработали немного денег, только смотри, Лиз, не болтай об этом. Не пристало дочери лорда Веймора заниматься торговлей… обо мне и так уже судачат… Ну, так вот. Сначала я думала, что нам придётся последовать за кораблём Тары до самого острова, будь он неладен. Хорошо, что наша шхуна способна на это, и даже на большее. Но всё оказалось гораздо проще. Мы нашли Арлу намного ближе, чем я рассчитывала…
- У тебя, определённо, есть способности к сыскному делу, - вставил Саймон. - Тебе бы в инквизиции служить…
- Ваша шхуна? - переспросила Лиз. - Та, на которой мы плыли на остров Тары? Я думала, она утонула.
- Конечно, утонула. Но разве я забыла сказать тебе, что у нас теперь есть новая?.. Её зовут "Альрика", и это настоящая красавица. Да ты и сама скоро увидишь… Она легко домчит нас не только туда, где мы были, но и намного дальше… хоть на самый край земли.
- Вы разве снова собираетесь в плавание? - спросила Элизабет.
- Честно говоря, вернувшись с острова, я решила, что больше никогда… Но время идёт, и сейчас мне кажется, что жить на одном месте нам будет слишком скучно. Отправимся через месяц-другой. Оставим кого-нибудь из слуг присматривать за домом. В конце концов, что мне терять, кроме испорченной репутации?.. Если хочешь, и тебя возьмём, и Кейта… да и Энни, пожалуй, тоже…
- Спасибо, Анджела, - поспешно ответила Лиз, - но, мне кажется, с меня приключений довольно. Как ты думаешь, Кейт?..
- Я бы поехал, только работы много. Весь день на пастбище с коровами. Пшеницу посеяли; если уедем, кто убирать будет?… - Кейт покраснел; ему не хотелось выглядеть трусом, но в неведомые дали его явно не тянуло.
- Остаётесь, значит, - подытожила Анджела.
- Ты только береги себя, - сказала Лиз. - И ты тоже, Саймон.
Элизабет обняла подругу, с трудом сдерживая внезапно подступившие слёзы. Ей почему-то казалось, что они прощаются навсегда и больше не увидятся.
- Кстати, - сказала она, - я давно хотела спросить тебя… как там Дэриэл?
- С каких это пор ты стала интересоваться судьбой инквизитора? - усмехнулась Анджела. - Немного странно для бывшего вампира…
- Когда я жила в доме Альберта, он порой доводил меня до бешенства, - пропустив замечание подруги мимо ушей, продолжала Лиз, - я злилась всякий раз, когда видела его там, - а сейчас мне кажется, что за те дни я даже немного привязалась к нему. И за то время, что была в тюрьме, тоже. Он ведь пытался быть добрым ко мне, насколько это было возможно, - даже спрашивал, не принести ли чего поесть. Бедняга, - хотел накормить вампира. Мне тогда показалось, что ещё чуть-чуть, - и он принесёт мне бычьей крови, чтобы я не страдала от голода… Я всё думаю: ведь, если бы не он, меня давно не было бы в живых…
- Ну, предположим, это не только его заслуга. Если бы Кейт не написал ему, тебя тоже не было бы в живых. И если бы мы с Саймоном не рассказали ему твою историю, - тоже, вероятно, не было бы. Он же не знал, кто ты такая и где тебя искать… Было много разных людей, от которых зависела твоя жизнь.
- Интересно, где он теперь?
- Там же, где и всегда. Живёт в монастыре…
- Мы ещё когда-нибудь свидимся?
- Нет, - сказала Анджела, - и это правильно. Его и так подозревали в том, что с твоим исчезновением после пожара в часовне дело нечисто. Дэриэлу еле удалось выкрутиться, когда ты пропала. На этот раз ему поверили, но за ним, без сомнения, будут следить. Ещё в тот день, когда Дэриэл просил нас с Саймоном спрятать тебя, он сказал, что видеться вам не стоит. Ни к чему нарываться на подозрения ни ему, ни тебе. Ни к чему подвергать опасности Энни и Кейта… Может быть, через много лет, когда всё забудется, это будет возможно, но теперь…
- Ты права, - сказала Лиз, - хотя мне и жаль, что я не смогу даже поблагодарить того, кто вернул мне жизнь. Но, раз он сказал, что не стоит видеться, - значит, не стоит… ему виднее, наверное… пусть так и будет.
Весёлая компания, состоявшая из Кейта, Саймона и Энни, примолкла, сидя на пригорке. Лиз и Анджела тоже молчали; обе они думали об одном. Может быть, через много лет… кто знает?
IV
Летний вечер подходил к концу; ночь спустилась на леса и поля, укрыла маленький домик Лиз и Лэнсбрукскую дорогу, укутала призрачным покрывалом серые стены монастыря, где Дэриэл и Монк, - единственные свидетели этой странной истории, знавшие её до конца не по домыслам и слухам, - коротали долгие дни. В пустом монастырском дворе, каменном и гулком, как колодец, всё было так же, как и много лет назад. Всё так же веяло прохладой от этих стен, так же ложились на землю синие тени, - и еле заметно мерцал огонёк свечи за узким окном…
Дэриэл сидел за столом и писал; казалось, он провёл за этим занятием уже много часов. Было ещё не поздно, но свеча уже догорала; пламя карабкалось по фитильку и падало вниз, то вспыхивая алым, то еле-еле тлея едва различимым синеватым светом, похожим на свет болотных огней. Казалось, время остановилось; лишь шелест бумаги да еле уловимый скрип пера нарушали тишину комнаты…
…В дверь постучали, и на пороге появился Монк, - тот самый монах, который когда-то, почти год назад, принёс сюда записку Элизабет с просьбой о помощи, - ту самую, с которой, собственно, и началась для них эта история.
Пряча текст от любопытных глаз, Дэриэл захлопнул тетрадь, - Монк только и успел разглядеть мелькнувшую на обложке надпись: "История Элизабет Линдберг".
Монах кашлянул, смущённо переминаясь с ноги на ногу, как человек, случайно узнавший чужую тайну, - Дэриэл не стал бы прятать тетрадь, если бы не хотел делжать это в секрете.
- Что это? - всё же полюбопытствовал Монк.
- Да так, ничего…
- Решили написать о ней?
- О ком?
- Об Элизабет.
- Да… о ней и не только. Здесь записано всё, - все события, начиная с того момента, как Тарк бежал из тюрьмы. Часть истории рассказала мне Лиз, ещё часть я узнал из тюремных архивов; рассказ о путешествии на проклятый остров записан со слов Анджелы Веймор. Ну, а многим другим событиям мы сами с тобой были свидетелями; кому, как тебе, этого не знать…
- А не опасно держать это здесь? Вдруг кто-нибудь прочитает?..
Дэриэл покачал головой.
- Не прочитают, - по крайней мере, не раньше, чем следует… я об этом позабочусь. А теперь оставь меня одного. У меня на сегодня есть ещё одно важное дело.
Сгорая от любопытства, Монк вышел за порог; ему хотелось узнать, что ещё задумал Дэриэл и куда он спрячет тетрадку, но тот не двинулся с места, пока шаги монаха не стихли в глубине коридора.
Убедившись, что Монк действительно ушёл, Дэриэл отодвинул стул и присел у стола, глядя на серую стену. Его взгляд скользнул вниз, на один из камней, находившийся невысоко над полом. Камень немного выступал вперёд; привычным движением Дэриэл вытащил его из стены, - за ним обнаружилась небольшая ниша. Это был тайник, о существовании которого не знал никто, даже Монк.
Секунда - и тетрадка уже лежала в нише за тяжёлым камнем; Дэриэл сидел на корточках и замазывал щель между камнями особым раствором. Он застынет, и стена станет монолитной. Тетрадка останется там на долгие годы, - может быть, на много веков. Никто не узнает, куда исчезла Элизабет, - монастырские стены будут хранить её тайну…
Теперь, когда работа была закончена, Дэриэл не видел тетради, но перед его глазами всё ещё стояли последние строчки, написанные второпях, - пока догорала свеча…
«Это история Элизабет Линдберг. Её прочитают не раньше, чем рухнут эти стены. Может быть, через много веков эту тетрадь найдут на руинах заброшенного города. Может быть, кто-то увидит её случайно, блуждая среди осколков памяти прошлого, - но уже не в этом мире.
Когда эту тетрадку найдут, меня уже не будет среди живых. Пройдёт всего несколько десятков лет, - а возможно, и меньше, - прежде чем я отправлюсь туда, где деяния каждого взвешиваются на особых весах, и каждому будет отмерено его собственной мерой. "Что ты сделал?" - спросят меня тогда. Я не знаю, что мне ответить. За свою жизнь я совершил немало зла, - да и едва ли на посту инквизитора Лэнсбрука можно было бы сохранить честь незапятнанной. Я пытался быть беспристрастным, но это меня не уберегло: было много ненужных смертей. Закон был слишком суров, а я не мог преступить его. По моей вине погибла Альбина Лестрэм. Я догадывался, что она не виновна, но смалодушничал и уехал, предоставив дело другому, когда мне пригрозили, что я могу потерять пост. Я вернулся в город только после её казни. И вскоре узнал страшную правду: все преступления, которые приписывали Альбине, совершила другая. Элизабет Линдберг, хозяйка долины мёртвых…
Я сделал всё, чтобы найти Элизабет, - и вот она наконец попала в руки правосудия. Никогда не забуду её глаза в тот день, когда Лиз привезли в тюрьму. Я ожидал увидеть кого угодно, - преступницу, ведьму, вампира, в совершенстве владеющего тёмным искусством, - а вместо этого на меня смотрел ребёнок, - запутавшийся, обманутый, умирающий ребёнок, в прошлом - слишком доверчивый и наивный. И тогда я решил: довольно смертей. Элизабет будет жить. И не важно, какую цену мне придётся заплатить за это, - на этом свете или на том.
Пусть прошлое покроется мраком, и мой дом превратится в долину снов, - Элизабет будет жить, сначала в графстве Мелерн на земле Анджелы, а потом - на этих страницах. Мне хочется верить, что герои этой истории, - Лиз, Кейт, Саймон и Анджела, - будут счастливы, и тёмное колдовское пламя больше не опалит их жизней. Пройдёт много лет; другие придут им на смену и, может быть, прочитают о том, как они дружили и предавали, любили и ненавидели, встречались после долгой разлуки и прощали обиды, оставаясь, как и в начале пути, юными, радостными и беспечными. Я навсегда хочу запомнить их такими. Потому что, даже когда умирают древние города, и государства рушатся, когда кажется, что весь мир рассыпался в прах, чтобы возродиться опять, когда предаются забвению книги, а на обломках старого мира возникает новая жизнь, когда вера и знания древних начинают казаться безумием, а память о прошлом становится смутной тенью, - любовь, дружба, юность и радость продолжают жить в веках».
