Камил – тоже.
- До печёнок достал, доставатель рыжий!
- Славный малый, - подтвердил Олаф. – Упёртый. Слушай, да не тоскуй ты. Давай, пока Санди спит, расслабимся?
Камил зашипел, как настоящая весенняя гадюка:
- Я тебе расслаблюсь… за мой счёт! Пешком пойдёшь.
Камил не дотянулся рукой, ногой, дёрнул ремни.
- Не отстёгивайся, выходим в точку. Отключаю автопилот. Сейчас втроём расслабимся.
Олаф включил предпосадочную сирену, Санди завозился в кресле и похвалился:
- Славно спал! Меня даже ваша ругань не разбудила.
- Мы не ругались!
- Это странно. Обычно вас одних оставить нельзя. Кто ведёт катер?
- Я, - смутившись, ответил Олаф.
- Прощай, здоровье.
Олаф в долгу не остался.
- То, что ты славно поспал, видно сразу – столько слюней напустил.
Санди засуетился и полез в нагрудный карман комбинезона. Вопль, изданный обычно тихим аноформом, заглушил сирену.
- Вот так и сходят с ума, - возвращая пальцы на панель управления, а сердце – в грудную клетку, процедил Олаф.
Камил опустил трясущиеся руки на подлокотники.
- Санди, я едва не катапультировался! Что случилось?!
- Меня ужалили.
- Так, начинается, - сказал Олаф.
- Кто ужалил? – спросил Камил.
- Сейчас скажу.
Санди осторожно отогнул клапан и заглянул в карман.
- Что за фигня?! – спросил он неизвестно кого.
- А конкретней?
- Каштанчик какой-то окаменевший.
Камил со свистом выдохнул воздух и пробурчал:
- Теперь понятно, откуда у меня в кармане взялась дрянная тряпочка в голубой горошек.
- А бирки на комбезах вам не указ? Или мои интеллектуалы буковок не различают? – съязвил Олаф. – Переодевайтесь, олухи, сейчас шлюз откроется.
Дознавателей ждала Ханская база.
Глава 3. Догадка
Пришлось срочно меняться униформой.
- То-то мне нехорошо. Ощущение, как в гробу, - торопился избавиться от тесного комбинезона рослый Камил.
Санди обиделся за свою одежду.
- Зато теперь ты знаешь, какие ощущения бывают в гробу.
- Типун тебе на язык! – путаясь в штанинах, пожелал Камил.
Олаф, пуще обычного обеспокоенный здоровьем Вершителя, добавил:
- Два типуна!
Вдруг он хлопнул себя по лбу и тоже начал раздеваться. Санди удивился:
- Про массовый психоз знаю, а про массовый стриптиз никогда не слышал. Ты чего это?
- Ничего. Мы с Камилом одеждой махнёмся, и он будет в относительной безопасности. Всегда полезно запутать противника.
- Ага, - согласился Камил, - ещё чешуйки с меня обдерём и на твою физиономию наклеим. Кстати, ты же читал материалы дела? Усердно, всю ночь? Тех, кто расследовал преступление до нас, отправили к Счастливым берегам, не разбирая чинов.
- Да, - согласился Санди, - если что, каждый по полной получит, тут не угадаешь.
- Шлюз! – Олаф бросился к кремальере, но не успел.
Перед частично одетыми и местами не застёгнутыми дознавателями предстал начальник базы Ханская.
Через четверть часа испиявленные Камилом за позор прибытия дознаватели стояли в морге и созерцали трупы. Компанию им составлял трясущийся от страха и холода местный служитель Фемиды. С трупами он до недавнего времени не встречался, убийств не расследовал, но очень старался быть полезным и в глубине души побаивался, что новый Вершитель разнесёт базу в пыль. И побаивался он не беспочвенно: погибший Страж был соплеменником Камила.
- Доложите, - приказал Вершитель.
- Сначала был найден труп сотрудника одиннадцатой лаборатории…
- Мы догадались, - заверил стража правопорядка Олаф.
- Учёный был убит уколом тонкого стилета в сердце. Специальные познания для нанесения такого удара есть на базе практически у всех. Дознаватели погибли через три дня за одну ночь с разницей в полчаса. Тела обнаружены в разных местах.
Камил пальцами коснулся лба погибшего соотечественника. Санди счёл это жестом скорби, а Олафу почудился упрёк в нерадивости. Он пробурчал:
- Перемещаться будем только втроём, в крайнем случае – вдвоём, тогда оставшийся в каюте запирается, а то расползётесь – не соберёшь.
- Нам ещё только предстоит заслужить покушение. Пока нас убивать не за что, - возразил Камил. - Обратите внимание: укол Стражу был нанесён правильно – справа. И никто не сопротивлялся. Получается ерунда: они вышли на преступника, но не знали, что он преступник.
Олаф запаниковал и разразился речью:
- Санди, никаких личных расследований, информацией делимся немедленно. Камил, об озарениях прошу предупреждать заблаговременно.
- Разрешите представиться, - донеслось с порога. – Начальник одиннадцатой лаборатории Шварц. Мои соболезнования. Такая утрата. Я, как никто, вас понимаю.
- Исследования прекращены? – неприязненно осведомился Камил.– Насколько погибший был незаменим?
- Давайте, пойдём в лабораторию. Здесь как-то неуютно разговаривать, - зябко передёрнув плечами, предложил Шварц.
В коридоре у дверей с цифрой одиннадцать заметно попахивало животными. Олаф демонстративно шмыгнул носом. Шварц, открывая ключом амбарный замок, сказал:
- Мы занимаемся выведением новых пород домашних питомцев.
Камил пальцем постучал по панели кодового замка и спросил:
- Испортился?
- Барахлит, - ответил Шварц. – Работа, конечно, не остановится. Поймите меня правильно: погибший был хорошим специалистом, но у нас коллективное, а не индивидуальное творчество. Правда, последние несколько дней исследования по приказу начальника базы приостановлены. Он хотел, чтобы вы увидели место преступления нетронутым. Сотрудники сюда не допускаются, только я прихожу ухаживать за животными. Вот, обратите внимание, какая прелесть!
В клетке копошились некрупные, меньше кошки, зверьки с огромными глазами и пушистой шерсткой.
- За основу взят лори, добавлено множество положительных качеств. Получилось тихое, чистоплотное, ласковое животное, которое так и хочется прижать к сердцу. Хотите, уважаемый Вершитель, я вам достану одного?
Камил получил такой удар в бок, что с трудом устоял на ногах.
- Не надо, - буркнул он.
Олаф возмутился:
- Ничего себе «чистоплотные»! Вонища, как в свинарнике!
- Это от скученности, и вы преувеличиваете.
Камил продолжил:
– Согласно материалам дела, из лаборатории ничего не пропало. Вы по-прежнему уверены в этом?
- Все животные на месте. Возможно, это плохая реклама, но ничего особо ценного здесь нет. Корм, препараты.
- По правилам комната, где совершилось преступление, должна быть опечатана.
- Умоляю вас… животные…
- Хорошо.
Дознаватели молча вернулись к себе в каюту, и Олаф плотно закрыл дверь. Камил зарычал:
- Ты что себе позволяешь?! Бить начальство!
Олаф не впечатлился и зарычал в ответ:
- Руками ничего не трогать! В рот, что попало, не тянуть! К груди, кого попало, не прижимать!
Камил даже растерялся.
- Олаф, ты офонарел?
Санди выпал из задумчивости и заявил:
- Мне показалась странной фраза про «хочется прижать к сердцу». Надо ещё раз осмотреть животных и раны покойников.
Олаф ахнул:
- Точно, животные-убийцы!
Камил покрутил пальцем у виска:
- Кто ж таких опасных питомцев купит? Отправиться на тот свет можно и менее экзотическим способом. А исследования, между прочим, - коммерческий проект.
Но Санди не отступал:
- Видимо, большинство животных совершенно безопасны, но несколько штук могут быть, например, с жалом.
- С осой их скрестили, по-твоему?
- Теоретически это возможно. Скрестили и на своём сотруднике опробовали. Боевая модификация, для диверсий и убийств. Надо изучить раны.
- Санди, изучай, если тебе делать не хрен! Только я в морг не пойду, холодно там.
Олафу это очень не понравилось. Он приказал:
- Закройся и не открывай никому.
Камил пожал плечами.
- Отвечать «взрослых дома нет»?
- Просто молчать.
Страж и Советник вышли в коридор, завернули за угол и переглянулись. Оставшись в одиночестве, Вершитель со стоном рухнул на диван. В дверь постучали.
- Кто там?
- Господин Вершитель…
Шварц.
- Простите за беспокойство. Мне показалось, что зверёк вам понравился, но из скромности вы отказались принять подарок. Уверяю, себестоимость питомца весьма мала.
Камилу с самого начала на базе не понравилось. Роскошь каюты не соответствовала его представлению о реалиях научной жизни. А теперь ещё неловкая попытка всучить взятку. Но зверёк, и правда, был хорош!
- Ладно. Подождите минуту, я оденусь.
По дороге в лабораторию Шварц не замолкал ни на минуту. Из всего сказанного Камил понял только то, что в ближайшем будущем мир доверху наполнится дешёвыми домашними питомцами, лаборатория разрастётся до института, а пара вольер превратится в огромную ферму.
Шварц открыл клетку и за шкирку вытащил беленькое существо с изумрудными любознательными глазами.
- Вот прекрасный экземпляр. Возьмите.
Маленькие ручки с жемчужными коготочками потянулись к Камилу. Камил умилился.
Грохнула входная дверь, Олаф заорал не своим голосом:
- Замри!!! Признавайся, вредитель, ты убийца?!
Зверьки в клетке прижухли. Шварц побелел и выронил переделанного лори. Камил, на лету подхватив белый комок, прижал его к груди.
Лори открыл розовый ротик и мелодично мяукнул.
- Питомец красив, но, к сожалению, я не могу его взять. Часто уезжаю из дома. Работа такая, - возвращая зверька окаменевшему Шварцу, сказал Камил. – Нам пора.
Первое, что он сделал по возвращении в каюту дознавателей, это вынул из-за пазухи массивный серебряный поднос и от души треснул им Олафа по голове.
Глава 4. Поражение
Когда звон стих, ударенный Страж собрал глаза в кучку, набычился и бросился на Вершителя. Советник, припомнив кто, собственно, был автором идеи о смертоносности питомцев, заперся в ванной. Драка приключилась бурная, но короткая: Страж своё дело знал крепко. Грохот мебели и ругань оборвались, Санди рискнул из ванной выглянуть. Камил лежал на полу, Олаф сидел на нём верхом и воспитывал.
- …лядом ты пошёл к Шварцу?
Камил извивался, но сбросить массивного Стража был не в силах. Санди попросил:
- Отпусти его, раздавишь.
- Дудки, - ответил Олаф. – Он кусается. И, вообще.
На скуле Олафа красовалась царапина. Камил придушено пообещал:
- Я не буду кусаться.
- А что будешь?
- Ничего.
- Ты зачем к Шварцу пошёл?
- А как ещё можно было узнать, что зверёк тот самый? Я подстраховался. А вот от твоего вопля чуть концы не отдал. Накажу я вас.
- За что? – поинтересовался Санди.
- За то, что минул час, а доклада о характере ран как не было, так и нет.
Санди потащил Олафа к двери.
- Не думаю, что Шварц придёт сюда ещё раз.
Камил улёгся на диван, втайне надеясь на нового посетителя.
Он так никого не дождался, уснул и был разбужен вернувшимися коллегами.
- Рана очень маленького диаметра, тем не менее, понятно, что лезвие трёхгранное, с незначительным увеличением ширины, - сообщил Санди. – Что-то я трёхгранных жал не припомню.
- Шпага? – предположил Олаф.
- Не надо больше бить его по голове… - пробурчал Камил.
- Бить меня вообще не надо.
Камил пожал плечами.
- Если у кого-то на базе имеется столь экзотическое увлечение, как фехтование, это должно быть известно. Поговорите с начальником базы и руководителями лабораторий.
- А ты будешь и дальше спать?
- Я буду думать.
Как оказалось, на базе полно спортсменов, но фехтовальщиков среди них не обнаружилось. Не нашлось даже исторических реконструкторов с их мечами, катанами и прочими колющими приспособлениями.
- Чем ещё можно нанести такой удар? Камил, не сиди с отсутствующим видом, - воззвал Олаф. – Ты подумать обещал!
- Я
Удачи в творчестве!