на Чарльзе, который почему-то хлопал своими длинными ресницами, словно увидел приведение, затем скользнул по фигуре вождя. Бегло оглядел его, продвинулся к Колье, столкнувшись с его хитро прищуренными глазами, вновь обратился к Эмилии.
– Эмми дорогая, ты сгущаешь краски, никто из этих людей не причинит индейцу вред, они не настолько глупы чтобы не понимать, то о чем ты говорила Возможно, им необходимо с ним поговорить, после чего они его отпустят.
Эмилия восприняла слова брата в штыки.
– Ты хоть понимаешь, о чем говоришь? Я должна поверить в то, что между ними мирная беседа, в то время как индеец спутан веревками по рукам и ногам, и к мирному разговору его подталкивают при помощи плети. Кажется, я понимаю твое безразличие к происходящему Клайд, и даже в какой-то мере с тобой согласна. Ответного нападения индейцев нам незачем опасаться, наши стены крепки и в доме вооруженная охрана. Но как же те бедные фермеры, которые не могут себе позволить того же и рассчитывают только сами на себя? Нам нет до них дела, я правильно тебя понимаю?
Тон девушки был непреклонен и явно говорил о том, что от своего решения она не отступится.
Мышцы лица Клайда нервозно передернуло, но он ответил ей все тем же, мягким голосом, что и ранее.
– Пожалуй, ты права! Я очень надеюсь, что эти джентльмены уже осознали, что поступили необдуманно и поспешат исправить допущенную ошибку, отпустив индейца!
Эти слова прозвучали так, словно были сказаны не для нее, и когда Клайд разрезав ножом веревки освободил вождя, никто не осмелился даже пискнуть.
Раскатистый Гром освобожденный от пут, пристально взглянув на девушку, слегка наклонил голову, в знак глубокой признательности, затем вскочив на первого, попавшегося под руку коня, умчался прочь галопом.
Тут словно очнувшись, Чарльз что- то невнятное промямлил.
– Что-то, я никак не пойму, … – но тут же, был остановлен гневным взглядом Клайда.
Эмилия снисходительно повела бровями, считая что Линкойн сдался натиску ее брата, слова которого прозвучали гораздо убедительнее, чем ее.
Улыбаясь и сияя от удовольствия маленькой победы, она шагнула навстречу Клайду, обняв, прижалась к его груди, молчаливо выражая свою благодарность за своевременную поддержку.
– Теперь то, ты довольна, Эмми? – поглаживая ее белокурую головку, спросил он. – Индеец на свободе, ему больше ничего не угрожает, и мы спокойно можем ехать домой.
Эмилия качнула головой, всецело соглашаясь с братом. Ее взгляд проводил удаляющегося всадника, и сердце почему-то возликовало от радости.
