дальнейшего прохождения службы. Первой, конечно, возникла кандидатура неудобного капитан - лейтенанта Василия Баскакова. Командир задушевно нарисовал радужные перспективы Васиного служебного роста, и тот, на удивление, недолго сопротивлялся, собрался и уехал. Отцы - командиры всех ступеней облегченно вздохнули, ласково помахав рукой на прощанье перспективному офицеру, надеясь, что встреча больше не состоится.
Говорят, Василий хорошо погулял в Питере, пока экипаж Маркова на Севере занимался боевой подготовкой, чистил снег и разучивал строевую песню "Северный флот не подведет". Распределили Васю, однако, опять на Северный флот в распоряжение отдела кадров. В кадрах флота глянули в личное дело - кто такой, откуда? Ясно - с N-ской флотилии? Ну, туда тебе и дорога! И попал Василий опять в родное соединение, в распоряжение отдела кадров и сверх штата. При штабе. Чтобы служба не казалась раем и чтобы не зря ел народный хлеб, его занимали разными до зарезу нужными на флоте делами - дежурством по камбузу, хозяйственными работами, командировками по вышибанию чего-нибудь. Короче, всем тем, чего на флоте всегда больше, чем даже боевой и политической подготовки. Но все это - до18.30, как в штабе Когда вышли все положенные сроки пребывания сверх штата, Баскакова определили командиром дивизиона движения на второй экипаж, хотя там и был свой выдвиженец. Таким нехитрым способом, минуя тяготы и лишения, Василий обогнал однокашников сначала в должности, а потом и в звании… Но всему прекрасному, как всегда в жизни, приходит конец! Беззаботная жизнь на втором экипаже кон-чилась по причине его расформирования… Теперь, уже капитан 3 ранга, Василий Иванович опять оказался сверх штата и… снова при шта-бе. Началась привычная сверхштатная жизнь, не обремененная ко-рабельными тяготами и лишениями. На службу - к 9.00 (как все штаб-ные), в штабном комфортабельном автобусе. К слову сказать, корабельный состав доставляли на службу в 6 утра грузовиками с брезентовым верхом ("скотовозами", как их называли подводники) и в любую погоду. Дремотное изучение материальной части в секретной библиотеке штаба, обед, небольшой напряг до вечера, ужин, и в 18.30 - "море на замок". Два выходных в неделю и никакого срочного погру-жения. Голубые Васины глаза на фоне огненной шевелюры излу-чали теплоту, спокойствие и безмятежность, а лицо от сытных штаб-ных обедов округлилось. Но сроки опять вышли и кадровики заволновались, получив накачку сверху - не слишком ли затянулась Баскакова беззаботная жизнь. Удача улыбнулась отделу кадров, когда собирали два атомохода для перехода на Дальний Восток. На одном из этих кораблей механик заупрямился до скандала по причине нездоровья жены и детей и наотрез отказался. Однако тянуть бы ему все же лямку у самого пролива Лаперуза, если бы не Василий, сплавить которого куда - нибудь было хрустальной мечтой отдела кадров и начальников. Вот на один из этих кораблей его и спихнули. Сопротивляться он не мог по причине сверхштатности и загремел на переход под фанфары штабного оркестра. Все вздохнули с облегчением - и командование, и кадровики, и упрямый механик, для которого передислокация на Восток с больной женой и тремя сопливыми ребятишками счастливо миновала. Отцы-командиры помахали рукой вслед так далеко уплывающему Василию и успокоились. Но, как оказалось, напрасно. Переход на Дальний Восток двух атомных лодок вдруг объявили на весь мир кругосветным и героическим, посвященным какому-то очередному партийному событию. Тиснули во всех газетах и геройский ролик крутанули по телевидению. На флотах смекнули, что поход "звездный" и будет крупная раздача. Так оно и вышло. Командиры и механики получили звезды Героев. С неба упала "шальная звезда" на Баскаков китель и награжденный Василий Иванович вернулся на родной Северный флот, в распоряжение отдела кадров, при штабе, поскольку без нажима намекнул, что Дальний Восток – это не его мечта. Отцы – командиры ахнули, кадровики хмыкнули, все не очень естественно, но вежливо, поздравляли орденоносца и службой не напрягали. А тут и экипаж Маркова собрался в Атлантику, охранять мир во всем мире. Лодка кряхтела, валилась с борта на борт по причине дырявых цистерн главного балласта, пуская пузыри по всему периметру. Чтобы корабль на швартовых имел пристойный вид, приходилось поддувать цистерны – то справа, то слева и расходовать на это драгоценный воздух высокого давления. Задерживались, устраняя неисправности. Корабль давно нуждался в текущем ремонте. Парогенераторы, моторесурс которых ограничивался 4500 часами, выпарили уже по 4200 и могли потечь в любую минуту. Операторы ядерных реакторов тренировались по преодолению больших и малых течей первого контура охлаждения аппарата и настроение у них, мягко говоря, было не праздничным. Кого - то из штабных специалистов обычно прикомандировывали на поход – таков порядок. Но этот ″кто-то″ никак не находился. Так экипаж и остался бы сиротой, если бы не сверхштатный Василий Иванович. Его и прикомандировали. Когда грозный ракетоносец исчез за горизонтом и скрылся под волнами, в дивизии все, отвечающие за выход, перекрестились, а местный штабной шутник мрачно изрек: - “Наконец-то советский "Трешер"* вышел в море!”, - чем поверг офицерских жен в тревожный и долговременный ступор. . Вопреки опасениям, плавание прошло спокойно. Аварий и поломок не случилось. Василий Иванович в перерывах между домино, шахматами, кино и сном появлялся на пульте управления энергетической установкой (ГЭУ), благодушно травил анекдоты, разные небылицы и ни во что особенно не вмешивался. Штатный механик, Владимир Константинович Малых, был не менее грамотен и опытен орденоносца и Василий Иванович, к его чести, это понимал. По приходу в базу, нештатный Василий Иванович убыл к новому месту службы в части центрального подчинения. .
*Трэшер - американская атомная субмарина, затонувшая при невыясненных обстоятельствах в Атлантике со всем экипажем (129 чел.) в 1963г
И еще раз о наградах
Тот силу солнца не поймет
И яркость голубого неба,
Кто много дней в глубинах вод
В отсеках герметичных не был…
(Н. Седой)
.
Механика Малых вызвал флагманский механик флотилии адмирал Завадовский. . - Владимир Константинович, извини, дорогой, - ласково начал адмирал, - но другого выхода не вижу, придется тебе еще поплавать… Мы тут два атомохода перегоняем на Восток, а на одном механик... этот, Разуваев, ну ты ж его знаешь… Боюсь его без подстраховки отпускать, - “сурок” Малых слабо запротестовал: .
-Тыщ адмирал…, вот и жена у меня, в Питере, дети… Я же только что с моря, готовность эта…Целый год не виделись! Ну, сколько можно? Дайте же отдохнуть, наконец! .
- Володя - по свойски напирал флагмех, - ну, надо, пойми, не могу тебе всего сказать… Придешь, отдохнешь… мы тебе путевочку парную в санаторий…, с женой, все такое… Ну? - адмирал просил. Адмиралы не часто просят, должность не позволяет. А в этот раз - просил. Малых надулся, поник не по годам седой головой и…неожиданно для себя согласился, проклиная свое мягкое, как валенок, сердце и эту жизнь с бесконечными тяготами и лишениями. .
- Я уже 130 суток в этом году..., - напоследок подсчитал свое море Малых. Повеселевший Завадовский подсластил: .
- Ты, вроде наставника у них там будешь, читай книжки, играй в домино, а нет - нет, да иногда присматривай. А он пусть вкалывает, это его железо, его личный состав… Да и перехода-то всего - 45 суток, даже и не автономка, когда три месяца… А – так… .
– Ну, конечно – так…, когда не сам, - подумал Малых и ушел с лодкой на Восток. Местный механик встретил его язвительно и недру-желюбно: - Наставничек пришел! - буркнул он и, обиженный переводом на Дальний Восток, залег. Малых вкалывал на ”чужом” железе и с чужим личным составом, который через неделю стал своим. В коллектив вписался, а жаловаться не умел. Штатный Разуваев играл в домино, нарды и читал книжки. Однако через неделю после их ухода пресса зашумела о кругосветном плавании двух атомных подводных лодок, как о “подарке” подводников очередному партийному съезду. Все по-няли – будут звезды!
Малых ошвартовал лодку на Востоке и, сбросив “АЗ” реакторов, прилетел на Север, выжатый, как лимон, и с перебоями в сердце. И вдруг по флотскому радио разнеслось, что Министр обороны приказал представить к Героям и механиков этих кораблей. К месту сказать, центр тяжести в обеспечении плавания и ведения боевых действий на флоте с Петровских времен до настоящего времени заметно изменилось. Особенно с появлением корабельных атомных энергетических установок. Статус механиков значительно вырос. Пренебрежительное отношение к “березовым”* офицерам сменилось уважением к сегодняшним морским инженерам. Правда, холодок в продвижении по службе остался. Флот консервативен. Весть о наградах немедленно разнеслась по флотам. Капитан 2 ранга Малых скромно улыбался и смущенно щурил глаза. Сокурсники и сослуживцы радовались, что в их рядах прямо на глазах возникает свой родной Герой Советского Союза. Все понимали – не только за этот переход, а за все его десять автономных походов, в каждом из которых решалось столько инженерных задач, что за три похода можно было присваивать звание кандидата технических наук, а за шесть - доктора. – тем более. Разумеется, ВАК* в этом вопросе был тогда не в курсе. Похоже, сейчас тоже... И все стали ждать Указа…Через пару недель отдыха Малых появился в экипаже и первый вопрос к нему естественно был о награде.
- Константиныч, а где твоя Звезда?, - механик был необычно зол, заметно подавлен, неразговорчив, бесконечно дымил
