«…не нужны толпы интеллигенции,
достаточно 10-30 человек, чтобы
представлять культуру страны»
(Дм. Лихачев)
А. П. Чехов один из немногих настоящих русских интеллигентов, дед и отец которого еще недавно были крепостными, уверенно вошел в литературную элиту России. Из мещан – в интеллигенты. Немногим пришлось пройти такой путь.
Употребление понятия «интеллигенция» вошло в России в начале 1860-х годов. К ней причислялись люди высокоморальной этической культуры, а не просто работники умственного труда. Интеллигенция была не однородна и Чехов относился к ней весьма критично. Эту общественную прослойку он считал лицемерной, невоспитанной и ленивой.
«…Она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр. Я верую в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям – интеллигенты они или мужики – в них сила, хотя их и мало».
К этой малочисленной группе, безусловно, принадлежал А. П. Чехов. О себе он говорил: «Я из мужиков».
В ХIХ веке писательскую среду составляли, за редким исключением, представители аристократии и дворянства: Л. Н. Толстой, М. Е. Салтыков-Щедрин, И. С. Тургенев, С. К. Аксаков, Вл. Соллогуб. И ранее писательством занимались в основном люди родовитые: Сумароков, Державин, Карамзин, Фонвизин, Загоскин. Можно было бы перечислить все значимые для литературы ХVIII и ХIХ веков имена, их набралось бы ни так много. Они и представляли в России тонкий культурный слой носителей этических основ, на котором взрастет будущая интеллигенция.
Дед Чехова Егор Михайлович, крепостной помещика Черткова, в 43 года добился-таки своей цели: накопил 875 рублей серебром, чтобы выкупить себя и свою семью из неволи. Из Воронежской губернии он отправился еще дальше на юг России. Троих своих сыновей Михаила, Павла и Митрофана он недолго держал при себе и отпустил, как говорится, на вольные хлеба. Отец Чехова Павел Егорович открыл свою лавку в Таганроге и начал торговлю, став из мещан купцом третьей гильдии. Вскоре Павел Егорович женился на дочери моршанского купца-суконщика Евгении Яковлевне Морозовой, недавно приехавшей в Таганрог. Третий ребенок родившийся в их семье в 1860 году – Антон. Еще трое детей появились после Антона. Шесть человек детей, по тем временам, нормальная семья для сельского жителя, но не для городского. В городе многочисленной семье приходилось трудно. Деревянный дом, в котором обитала семья, был не велик; Павел Егорович начал строить каменный дом и разорился на нечестном подрядчике. Накопив долгов, он не смог рассчитаться с кредиторами, был признан несостоятельным и исключен из купеческой гильдии. Пришлось уезжать в Москву, где учились старшие сыновья Александр и Николай.
Свободное поколение Чеховых… Что бы оно стало свободным, немало усилий приложил дед Антона Егор Михайлович. Грамотный крепостной, он понимал разницу в положении грамотных и неграмотных и старался вывести сыновей в люди. Его средний сын Павел, писал иконы, играл на скрипке, ни дня не проводил без чтения газет. Чехов говорил, что талант у него от отца, а душа от матери. Евгения Яковлевна в двенадцать лет была отдана в частный «институт благородных девиц мадам Куриловой», где кроме обычных гимназических предметов обучали хорошим манерам и танцам. Она уравновешивала и смягчала домостроевские методы воспитания, применяемые мужем, имела благотворное влияние на становление характера детей. Мягкость и отзывчивость, правила хорошего поведения, полученные в годы обучения, она передавала своим детям. Не только сидеть в лавке, ходить в церковь и петь в хоре приходилось Антону и его братьям. Были походы в театр, чтение книг, собственные домашние спектакли. Эти первые саженцы культуры в будущем принесут свои плоды. Домашние рукописные журналы «Досуг» и «Заика» свидетельствуют о том, что Антон начал писать рано. Любовь к театру подвигла написать первые водевили, недошедшие до нас.
Детство Антона не было похоже на детство Ваньки Жукова, но и ему доставалось от отца за малейшее непослушание или провинность. Воспитание по «домострою», насилие над личностью, усиленное религиозное воспитание только отвратили юного Чехова и от церкви, и от незыблемых основ домостроя, которых придерживался в воспитании своих детей отец.
В письме литератору Щеглову Чехов писал: «Я получил в детстве религиозное образование и такое же воспитание <...> И что же? Когда я вспоминаю о своем детстве, то оно представляется мне довольно мрачным; религии у меня теперь нет».
В гимназии Антон ничем от своих сверстников не отличался, не слишком общительный, но независимый, он не старался выделиться из общей среды, но и не сливался с общей массой учеников. Гимназическую форму носил на свой лад: форменную тужурку, а брюки – полосатые. Отличался он от многих внутренней сосредоточенностью и наблюдательностью. Вот эта последняя черта проявилась у него очень рано. Недаром Бунин заметил: «Зоркие глаза дал ему Бог». Впитывать, осмысливать и откладывать в закрома памяти. Так или иначе, но происходило пока еще бессознательное накопление материала, который в дальнейшем воплотится в художественную прозу.
Таганрог – город-порт в ту пору не был в фазе своего расцвета: мелело Азовское море, морская торговля приходила в упадок. Но все-таки это не был какой-нибудь заштатный Острогожск или Моршанск – уездные города его родителей. В городе шла Итальянская опера, показывали пьесы Грибоедова, Островского, Шекспира.
Гимназическая пора заканчивалась для Антона весьма непросто. После отъезда родителей с младшими детьми, он остается в Таганроге с братом Иваном. Учеба в начальных классах гимназии давалась туго. До пятого класса Антон дважды оставался на второй год. Взрослея, понимая необходимость образования (примером тому служил старший брат Александр, окончивший гимназию с серебряной медалью и поступивший на учёбу в Московский Университет), Антон подтянул оценки по всем предметам до уровня хорошо и отлично, кроме математики. Три года самостоятельного хозяйствования в таганрогском доме закалили характер Антона, научили преодолевать житейские трудности. Приходилось зарабатывать уроками, чтобы как-то прокормить себя и брата, продавать старые вещи, да еще отсылать небольшие деньги в Москву.
Таганрогское житие Антона не слишком богато документальными свидетельствами. Разноречивые воспоминания современников: братьев Александра, Михаила и сестры Марии дают приблизительное представление об этом периоде.
Чехов много читал. В письме младшему брату Михаилу он советует читать Сервантеса, Тургенева, Гончарова. В этом же письме интересная деталь, незамеченная чеховедами: Михаил пишет Антону, что, читая роман Бичер-Стоу, он плакал. «Я ее когда-то читал, прочел и полгода тому назад с научной целью, – отвечает Антон брату, – и почувствовал после чтения неприятное ощущение, которое чувствуют смертные, наевшись не в меру изюму или коринки».
Будет ли простой гимназист перечитывать роман с научной целью? И что за научная цель? Юный Чехов уже анализирует прочитанное, рассматривает его с точки зрения писательских приемов и делает выводы. Восторженная оценка романа «Хижина дяди Тома» братом не влияет на независимый взгляд Антона. Он оценивает его, как излишне сентиментальный, приторно-слащавый.
Попробуем проследить, откуда начинался Антон Чехов, как писатель, с юмористических мелочей в «Стрекозе», «Будильнике», лейкинских «Осколках» или раньше?
В 1877 году журнал «Будильник» отказал «Крапиве» в публикации стихотворений, о чем и сообщил в почтовом ящике журнала. Известно, что этот псевдоним использовал Чехов. Первый блин комом, как у большинства начинающих. Отказ не обескуражил Антона. Он продолжал писать короткие юморески и сценки и посылал старшему брату Александру в Москву. Александр уже имел опыт публикаций в юмористических журналах. Он стал для Антона первым критиком и рецензентом, отбирал из присылаемого лучшее и отправлял в журналы.
Первая публикация в «Стрекозе» 2 ноября 1878 года. Редактор Василевский (Буква) принял к публикации два маленьких стихотворения и небольшую юмореску «Кому платить», псевдоним «Юный старец».
Два года оттачивал перо на мелочах Антон Чехов, прежде чем в «Стрекозе» появился первый настоящий рассказ – «Письмо к ученому соседу». Вскоре почти все, что он посылал в журналы – публиковалось. Редактор «Осколков» Лейкин (известный в то время писатель-юморист) первым обратил внимание на особенность чеховского юмора, часто переходящего в сатиру, изобличающую мещанскую пошлость, несколькими штрихами рисующую портреты обывателей всех мастей. Кратко передать суть того, о чем рассказываешь – это молодому Чехову вполне удавалось. Лейкин привлек его к сотрудничеству в своем журнале и долго не отпускал, эксплуатируя его талант.
Но не эта поденная работа в юмористических журналах с лимитом на количество строк и с заказными темами была началом Чехова-писателя. В Таганроге в 1878 году, еще до первых публикаций в журналах, он написал свою первую большую четырехактную пьесу – «Безотцовщина». К счастью, это раннее чеховское творение не пропало, как пропали несколько рассказов и два или три водевиля, написанных в таганрогский период. Пьеса была обнаружена среди документов и бумаг в личном сейфе сестры писателя Марии Павловны, в Московском отделении банка Русско-Азовского общества. Литературовед Н.Ф. Бельчиков подготовил текст одиннадцати самодельных тетрадей и снабдил его примечаниями. Не хватало титульного листа и двух страниц в первой тетради. Рукопись впервые увидела свет в 1923 году.
Осенью 1878года Чехов посылает из Таганрога в Москву брату Александру, впервые написанную большую пьесу. По ответному письму (14 октября 1878года) и определяется ее название. Ал. П. Чехов не понял сложную, перегруженную сюжетными линиями и действующими лицами пьесу: «В Безотцовщине две сцены обработаны гениально, если хочешь, но в целом она непростительная, хотя и невинная ложь <...> ты это сам чувствовал; а между прочим ты на нее затратил столько сил, энергии, любви и муки, что другой больше не напишешь».
Старший брат ошибался. Несмотря на то, что Чехов наделал немало ошибок в этой пьесе, смешав драму, комедию и фарс вместе, нарушая многие сценические законы, она послужила материалом для других пьес. В «Вишневом саде» – разорение и продажа имения, мечты о новой жизни – в «Трех сестрах», потеря отцовских идеалов – в «Иванове». Эта драма была написана не восемнадцатилетним провинциальным юношей, а вдумчивым, наблюдательным, честным начинающим писателем.
В чем же значимость этой драмы? Название пьесы «Безотцовщина» символично. Чехов уловил пульс времени: идеалы народничества потерпели крах, а поколение молодых не видело дальнейших путей развития российского общества. О главном герое драмы Платонове один из персонажей пьесы говорит: «По-моему Платонов есть лучший выразитель современной неопределенности». Зарождающиеся буржуазные отношения воспринимались как неизбежное зло, а не как закономерный этап развития общества. Наступало сложное предреволюционное время. И вот на фоне
