пристально наблюдала за развитием нового романа. Десятки глаз, как бы невзначай пристально наблюдали за ничего не подозревавшей парочкой. Сарафанное радио мгновенно разносило по этажам, что Витю видели возле.., а Майская хватала его за руку у... А за печатающим устройством, вы представляете, они... И это во время профилактики! Любовница заместителя начальника отдела Стелла Викторовна, когда заходила в приемную подписать какие-то бумаги, даже заметила хриплым прокуренным голосом:
- Совсем операторы обнаглели! Скоро в коридорах этим заниматься будут!
К чести Стеллы Викторовны надо сказать, что сама она этим в коридорах не занималась. Ну наблюдала раз половина отдела через окна, как предавалась Стелла Викторовна этому самому в пустующем зале нового корпуса, но это такие мелочи, что не стоит о них и упоминать!
Как уже говорилось, отношения Вити и Майской внесли освежающую струю в застоявшуюся за зиму атмосферу отдела. Если раньше работники бродили по коридорам как сонные мухи, с грустными, невыразительными лицами носившие по этажам объемистые распечатки и коробки с перфокартами, то теперь все чуть ли не бегом неслись в нижний машзал и старались находиться там максимально возможное время и хоть уголком глаза заметить малейшую деталь в отношениях преступной парочки., а дальше улетать, как ветер, и разносить по этажам последние события на любовном фронте.
Наташка ошибалась, когда утверждала, что весь отдел в курсе того, что Витя соблазнил Майскую, ну или наоборот, потому что этого достоверно никто не знал. В первую очередь об этом ничего не знала Вероника, жена, так сказать, подлого соблазнителя. Ничего не знал и Семен Иванович. Он всегда выказывал свое благорасположение Майской и даже распевал в ее присутствии песенку собственного сочинения:»Люба! Любаша! Ля-ля-ля!» Исполнялась песенка надтреснутым фальшивым голосом и каждый раз вызывала у Наташки приступ зубной боли. Наверно, был еще целый ряд не ведающих, но самым пикантным во всем происходящем было то, что Вероника воспылала теплейшей дружбой к Майской. По отделу они ходили исключительно под ручку. Постоянно перезванивались и каждый час устраивали торжественные чаепития, чередуя архив с комнатой Вероники и бытовкой операторов
- Валерочка!- начала Наташка елейным голоском, когда они на короткое время остались одни в комнате.- А как ты думаешь, Вероника знает, про Витю и Майскую?
- Понятия не имею!- Валера отложил паяльник и помахал в воздухе горячей платой.- Мне какая разница?
- Скучный ты человек, Валерочка, сидишь целый день ковыряешься! Всю комнату своим паяльником провонял, а вокруг и посмотреть не хочешь!
- А чего смотреть?
- Как это чего? А вот, представляешь, Вероника прекрасно знает про Витю и Майскую! Представляешь?
- Ну знает. И что?
- Как это что? Как это что? Это же получается... Получается...- Наташка даже прикрыла глаза в сладкой истоме от представившейся картины и выпалила.- Это же получается шведская семья!
- Ну семья, ну шведская!- Валера взялся за паяльник.- Мне какая разница. Пусть хоть гарем устраивают!
Так пробежало несколько дней и приблизилась Троица. В отделе был организовал выезд на природу с шашлыками и массовыми народными гуляньями. Как обычно, число желающих принять участие в общественных мероприятиях значительно превысило число мест в выделенном предприятием транспорте и профсоюз провел жесткий отбор участников. Благодаря напору Вероники в число отобранных попали сама Вероника, Витя и, конечно же, Люба Майская.
Когда радостные выходные окончились и сотрудники с новыми силами приступили к работе, Валера сразу заметил, что что-то не зримо изменилось. На смену обычной нагловатой самоуверенности на лице у Копытина поселилось тоскливое выражение побитой собаки. Он часто вставал со стула и растерянно потирая руки, прохаживался по комнате. В скором времени разнеслась весть, что Веронике на природе стало плохо с сердцем, а сегодня она вообще заболела и не вышла на работу.
- Все мы ходим под богом!- складывая очередную газету, философски заметил Семен Иванович.- Вот так живет, живет человек, а потом бац! Сердце! Вот и Вероника.
К слову сказать, фигуристая, с ярким румянцем на полных щеках, Вероника меньше всего походила на сердечницу да и на больную тоже.
- А может быть, у них в семье произошло что-то?- предположила Наташка, когда Витя отправился на очередное чаепитие к Майской.
- Семье? Поругались?- тут же заинтересовался Семен Иванович.
- Ну, мало ли что может быть... Шведская семья — дело темное!- Наташка, давясь от смеха, прикрыла лицо ладонями.
- Как ты можешь такое говорить?! Это же наши коллеги!- возмутился Семен Иванович. Он в раздражении развернул с шелестом очередную газету и погрузился в чтение.
- Как коллеги, так уже и шведскую семью утроить не могут!- захихикала в пол-голоса Наташка.
На вернувшегося через час Копытина, чаепитие подействовало самым благоприятным образом, даже его самоуверенность вернулась на прежнее место. Поблескивая толстыми стеклами очков по сторонам, Витя завел пространный монолог о том, как правильно организована работа в новом помещении архива благодаря усилиям Майской. Обретя слушателя в лице Семена Ивановича, Копытин начал развивать мысль, что только благодаря такому работнику, как Майская операторы справляются с задачами по обеспечению вычислительного процесса. Увлекшийся газетой Семен Иванович ему механически поддакивал. Ораторский азарт распалил Витю. Он поднялся и размахивая рукой хотел доказать, что... А вот что он хотел доказать, так и осталось неизвестным. Распахнулась дверь и в комнату, с видом лишившейся трона императрицы, медленно вошла Вероника. Бледные, до синевы щеки и устремленный куда-то поверх голов взгляд, как бы подчеркивали трагичность образа. Копытин осекся на полуслове и замер с приподнятой рукой.
- Виктор!- голосом, от которого повеяло могильным холодом, глухо проговорила Вероника.- Нам нужно срочно поговорить!
Разговаривать они отправились на технический ход и беседа прошла, по всей видимости, плодотворно, поскольку одна щека Копытина приобрела красный цвет, на котором хорошо просматривался белый отпечаток руки.
По отделу тут же поползли слухи, что Вероника докопалась до правды и теперь требует от Вити развода. Более осведомленные же источники утверждали, что во время народных гуляний на природе Вероника застала Витю и Майскую на месте преступления и у нее случился сердечный приступ. На это скептики заметили, что ничего подобного не было, а Вероника на свежем воздухе просто переусердствовала с горячительными напитками и теперь на этой почве у них возни к конфликт с Копытиным. Некоторые робкие голоса пытались доказывать, что подлая Люба Майская специально напоила Веронику, чтобы предаться блуду с Витей, но к ним никто не прислушивался.
Конец дискуссии положила сама Вероника, ворвавшись, как фурия, в машзал. В это время сбившись в кучку операторы обсуждали последние распоряжения руководства. Вероника пушечным ядром влетела в стайку ничего не подозревавших операторов, отчего те разлетелись по сторонам, как биллиардные шары, и тут же залепила внушительную оплеуху Майской. Люба, сделав шаг назад, глубоко уселась в квадратную корзину для приемки распечаток., а Вероника принялась таскать ее за волосы и в стороны тут полетели клочки волос.
- Надо бы помочь!- меланхолично заметила наблюдавшая за происходящим Наташка.
- Кому?- таким же тоном спросил Валера.
- А какая разница?
Но помощь не потребовалась. Майская извернулась и цапнула острыми зубами Веронику за руку.
- У-у-у!- пожарной сиреной завыла Вероника и приседая двинулась вокруг корзины.
Этим и воспользовалась Майская. Взбрыкнув несколько раз ногами, она выбралась из корзины и, подняв чуть не пупа подол узкого красного платья, высоко вскидывая ноги, подскоком бросилась из зала. Упустившая свою жертву Вероника, тяжелой поступью каменного гостя кинулась следом.
Вероника своими агрессивными действиями всколыхнула общественность. Стелла Викторовна быстренько сколотила комитет по борьбе за моральную чистоту отдела. Кроме нее в комитет вошли еще председатель месткома Плещеева и Рютина, известная своим крайне вздорным характером. Комитетчицы ходили по отделу и призывали сотрудников сплотить ряды и всем как один пойти на общее собрание, чтобы осудить аморальное поведение отдельных личностей. Конечно, все соглашались, что необходимо осудить и тут же интересовались о времени проведения собрания.
Пока общественность сплачивала ряды и готовилась дать решительный бой аморальным появлениям, Вероника предприняла новую атаку на Майскую. Эта атака тоже закончилась неудачей, поскольку предупрежденная о приближении Вероники, Майская удрала через пожарный выход. Вторая подряд неудача нанесла сокрушительный удар и так сильно потрепанной предыдущими событиями нервной системе Вероники, с ней на лестнице случился истерический обморок. Тут вновь выяснилось, как сильно ошибалась Наташка, утверждала, что о Вите известно всему отделу.
Механик Костя Ветров, воспользовавшись общей неразберихой, потихоньку улизнул с работы и отправился дегустировать местные сорта пива. Через некоторое время, веселый и слегка покачивающийся Костя натолкнулся на лежащую на лестничной площадке Веронику и был совершенно ошарашен. О происходящих в отделе событиях он не имел ни малейшего представления, поскольку последние дни его интересовали только два вопроса — как бы пойти и продегустировать пиво и где взять денег на очередную дегустацию.
С перекошенным лицом и подергивающимися губами он ввалился в комнату и забормотал, указывая куда-то в пространство вытянутым пальцем:
Там... Там... Там Вероника лежит!
Как лежит?- пришел в ужас Семен Иванович.- Умерла?
Да нет!- растерянно протянул Костя.- На площадке лежит.
Все откровенно растерялись. Был бы на месте Копытин, тогда бы проблемы с его супругой можно бы было перепихнуть на него, но он, как только услышал о создании общественного комитета исчез или, как принято выражаться у подводников, лег на грунт. Семен Иванович заметался по комнате, призывая присутствующих в срочном порядке вызвать скорую, поскольку дело идет о жизни и смерти. Лучше всех в ситуации разобралась Наташка.
- Где, ты говоришь, лежит Вероника? На площадке возле третьего? Сходи в машзал. Там сейчас Майская.. Скажи, что Веронике плохо, пусть ей поможет.
Через несколько минут все операторы под руководством бледной с дрожащими губами Майской, облепив, как муравьи гусеницу, Веронику, понесли ее вперед ногами к себе в бытовку.
К этому моменту слухи о происходящем распространились до такой степени, что достигли ушей начальника отдела. Он тут же пригласил к себе комитет по спасению морали и призвал держать все под контролем, но никаких массовых акций не предпринимать.
Следующий день ознаменовался тем, что противоборствующие стороны перешли от фазы активного противоборства к мирному разрешению конфликта. Для этой цели они избрали выгородку в новом помещении архива. Новость об этом разнеслась мгновенно по всем помещениями и
