Массажист

МАССАЖИСТ


Часть  первая.

Глава 1.

Конец ноября, предзимье. Пушистые снежинки кружат в вечернем  воздухе, поблёскивая в тусклом свете редких огней узловой станции Манзовка и медленно падают,  на одноэтажный, с большими окнами старинный  вокзал из красного кирпича,  станционные постройки  темнеющие невдалеке, на кустарники опустевшего сквера с белой фигурой вождя мирового пролетариата, на людей ожидающих прибытия поезда Владивосток – Харьков. Подмораживает. Пассажиры ежатся, переминаются, прохаживаются, сухой снежок скрипит под ногами. Наконец поезд появился, высвечивая из темноты прожектором порхающий снежок, медленно протянул состав до середины перрона и с морозным скрипом, лязгая буферами, остановился. Народ торопливо двинулся к вагонам и с билетами в руках столпился около проводников. Потом цепляясь поклажей за поручни и  крутые ступени  начал подниматься  вовнутрь. Седьмой наполнялся в основном сержантами и старшинами разных статей, ехавшими домой после службы в Советской армии и военно-морском флоте. В вагоне тепло, сумрачно, суетливо, слышится  смех и весёлые голоса  молодых людей, отдавших  свой гражданский долг   Родине.
Егор – среднего роста моряк в расстёгнутом   бушлате  и в бескозырке, сдвинутой на  затылок, с синей спортивной сумкой через плечо, медленно шел по вагону, устало высматривая свободное место. В середине вагона, cбоку, сидел, уронив темную курчавую голову на столик, изрядно выпивший старшина – пограничник.  Зеленая  фуражка  его лежала рядом.
Слева в купе устраивался  сержант с голубыми погонами. «Морская авиация», - отметил про себя Егор. Снял сумку, положил её на пустое место и спросил из вежливости;
- Свободно?
-Выбирай любое,  - ответил авиатор с улыбкой и  протянул руку: -Вадим.  Пожимая его теплую ладонь, Егор назвал себя. Закинул сумку на верхнюю  полку, распахнул  бушлат,   устало сел рядом, навалившись спиной на стенку,  и задумался.  Вагонная суета, шум, народ  ходивший туда – сюда не  мешали ему, и он углубился в воспоминания. Три года службы во флотилии на озере Ханко наконец- то  позади, впереди – семь суток езды до Омска, пересадка и ещё двое до северного города П, в котором ему предстоит продолжить учёбу на спортивном  факультете.  Егор потрогал внутренний карман бушлата, где в бумажнике лежала академическая справка и вспомнил  ребят, с которыми  поступал в институт.  Они учились уже на четвертом курсе, а  ему придётся  на первом. Потом мысли плавно переключились на пожилого китайца – дворника при гарнизонном доме культуры городка Камень – Рыболов. Егор познакомился с ним в одном из увольнений после того, когда китаец попытался  разнять державших друг друга за грудки подвыпивших  молодых матросов , но они вдруг, не сговариваясь, набросились на него. Китаец ловко отбил удар одного из них, сделал подножку и толкнул на второго. Оба упали и успокоились. Встали, отряхнулись, нашли бескозырки и  не спеша  двинулись  в клуб на танцы, с удивлением оглядываясь на старика. « Каратэ-э»- сказал один с опаской.  Егор позабыл про девушек и танцы. Подошел, поздоровался, извинился и с молодым азартом, взволнованно стал расспрашивать китайца про его стиль самообороны. Тот с удовольствием ответил на расспросы Егора и, видя неуемный интерес моряка к своему мастерству, неожиданно предложил научить Егора нескольким приемам, на что Егор с благодарностью согласился, ощущая в душе радостный трепет. Егор служил ревностно ради увольнений, стал отличником боевой и политической подготовки и, естественно, регулярно ходил в увольнения. Китаец, видя, как Егор легко усваивает приемы, продолжил обучать его  дальше….
Егору стало жарко. Он снял бушлат, повесил на крючок, поглядел в темноту за окном, где изредка мелькали дальние огоньки поселков, снова сел, откинулся на стенку и, закрыв глаза, продолжил вспоминать прошлое и размышлять о будущем. Он не слышал стука колес, не замечал мелкой тряски вагона и веселой болтовни  пассажиров.
- Солдатик, ой солдатик, ты чего наделал, так нельзя. Ну, солдатик, вставай, - тревожный, приятный девичий голос развеял мысли Егора. Он очнулся, повернул голову и увидел, как проводница в темно – синем форменном пальто и в сером берете, из-под которого на плечи спадали светлые волосы, легонько трясла пограничника за плечо: «Вставай  солдатик, убирай за собой».  После тошноты сержанту  стало легче. Он сидел, вытирая платком полные губы,   глядел на проводницу и на ведро с водой у своих ног, не понимая, что от него хотят.
Егор отметил  стройную фигуру и, когда девушка повернулась, поразился ее  красоте:  прямой нос, брови – крылья ласточки, глаза с темно-синим блеском, греческий подбородок, нижний ряд белых ровных зубов блестел из полуоткрытых некрашеных влажных губ. Сердце  приятно  заныло. Он  смотрел на неё, наслаждаясь  прелестным лицом,  словно  впитывал  в себя  её  красоту  и   чем дольше глядел, тем  сильнее  ныло  сердце , а  душа  наполнялась  легкой тревогой.  Пограничник  с  трудом  понял, что от него требуют. Нехотя взял тряпку и сидя начал водить ею по полу, размазывая все по сторонам. Девушка растерянно поворачивалась то в одну, то в другую сторону вагона, ожидая помощи, но  военные  в полутьме занимались своими делами, ничего не замечая вокруг.  Наконец,  она   повернулась  и посмотрела  в  купе, где сидели  два моряка.  Не  успела  ничего  сказать, как  Егор,  из чувства армейской солидарности  и,  еще какого-то необъяснимого для себя чувства,  быстро  встал  и   шагнул  к  бедолаге,  который  понапрасну возился на полу. Взял  у него тряпку , и, умело, как его учили в детском доме, да и на службе   изрядно пришлось помыть полов,  изредка её ополаскивая,  собрал  все  в  ведро и вытер пол. Потом отнес ведро в туалет, вылил грязную воду, вымыл руки и вернулся к старшине. Тот вытирал носовым платком руки и что-то бормотал себе под нос. Егор взял его под руку и, со словами: «Пойдем умываться», повел безропотного пограничника в туалет. Девушка шла за  ними и нежным голосом говорила:
- Спасибо большое. Я уже хотела сама убирать, а тут дел столько. Белье постельное надо подготовить, я ведь первый год работаю, голова кругом идет.
Егор тащился с полупьяным парнем, удерживая его от падения, наслаждался голосом девушки и радовался тому, что помог ей. Когда пограничник, шатаясь, ушел, Егор встал у окна напротив купе проводников, ожидая увидеть красавицу, спросить про постельное белье, заодно познакомиться, но ее все не было. Справа топился титан, булькала закипавшая вода, еле уловимый запах горящего угля навевал воспоминания юности, а красивая проводница и возвращение домой после службы поднимали настроение. Он стоял и смотрел в темноту за  окном, пытаясь понять, где они едут, места были знакомы. «Наверное, Ласточку и Бикин уже проехали», - подумал Егор. Он еще подождал, но красавица не появлялась, и Егор пошел в задумчивости к себе.
- Когда белье? – спросил он у Вадима.
- Лида сказала, после Хабаровска, там много народу сядет, чтобы всем сразу выдать, - бодро ответил тот.
- Уже познакомился?
- Да, так получилось, уже весь вагон знает, как ее зовут, - улыбнулся смущенно Вадим.
«Перейду  я на боковое место, чаще буду ее видеть», - решил Егор. Повесил бушлат на другую сторону от пограничника, перекинул сумку, сел напротив и спросил:
- Дембель?
- Нет, командировка, - с сожалением  ответил старшина,- друзья  пограничники накачали, а я не рассчитал  немного, - извиняясь, пояснил он, и нехотя встал.
-Пойду чайку принесу, - сказал пограничник  и ушел.
Егор отметил его курчавые темные волосы, густые брови, крупные губы, прямой с горбинкой чуть широкий нос, крепкую фигуру и подумал: «Породистый мужик, с кем не бывает».
В Хабаровске  старшина  поблагодарил  Егора, крепко пожал ему руку и вышел. Скрипят на перроне торопливые шаги, яркие огни большого вокзала поднимают зимнее настроение. В вагон шумно ввалились четверо моряков, медленно прошли до середины вагона и, увидев Егора в морской форме, остановились.
- Привет, краснофлотец!  Откуда плывешь? – поприветствовал Егора невысокий худощавый старшина первой статьи в расстегнутом бушлате и сдвинутой на затылок бескозырке.
Не ожидая ответа,  поставил сумку на пол, и плюхнулся напротив Егора.
- Мы из Советской гавани плывем, вот пришвартовались, - продолжил подвыпивший старшина веселым голосом.
- Я с озера Ханко, а Вадим из Хороля, - ответил Егор, когда старшина замолчал.
Остальные, увидев свободные места, обрадовались и стали располагаться, а старшина, указывая рукой на каждого, назвал их по именам:
- Это Веня, это Михаил, это Виктор, ну и я  - Николай. Егор протянул руку старшине и назвал себя.
Поезд в это время тронулся, и через некоторое время Лида стала разносить белье.
- Все будете брать? – спросила она у моряков.
- Да, - ответил за всех Николай и тут же деликатно с восхищением, отметив красоту проводницы, моряки познакомились с ней.
Вскоре вагон затих.  Пассажиры от усталости суетливого дня, выпитого алкоголя и излишней болтовни утихомирились. На следующий день народ в вагоне незаметно расселился по интересам: в одном купе собрался стройбат с гитарой, в другом – пограничники, в третьем – гражданские, в середине – моряки во главе с Николаем, а в остальных,  кто какое место занял. С утра и весь день в вагоне,  где  появлялась Лида, было слышно: «Лида принеси чаю, пожалуйста, Лида, возьми бутылки, Лида, посиди с нами. Лида давай поможем».
Чаще всего, в свободное время, Лида задерживалась в купе моряков. Вскоре многие поняли, что моряки более симпатичны девушке и просьбы поутихли, да к тому же Вениамин, красавец, похожий на Джеймса Бонда, сразу стал ухаживать за ней. А кому хочется портить отношение с моряками  из –за  девушки  во время приятного возвращения домой после  службы в армии. Виктор, похожий на мальчишку, называл ее сестренкой. Николай оказался женатым и его карие глаза и лысоватая голова не всегда поворачивались в сторону Лиды. Михаил, полный, круглоголовый, стриженный наголо морячок с молчаливым любопытством глядел  на Лиду и думал о чем-то своем. Светловолосый скромный Вадим изредка вежливо просил у нее чай, а на большее у него не хватало смелости – красота Лиды смущала его. Егор больше молчал, наблюдая за ситуацией в купе и поведением Лиды, которая все больше и больше нравилась ему, но он понимал, что из-за своей скромности уже опоздал быть рядом с ней, и это огорчало его.
Следующие сутки прошли незаметно: дежурила пожилая напарница Лиды. Егор лежал на своей полке и с тихой радостью отмечал, что ему никуда не надо спешить, выполнять приказания, можно отоспаться. Он лежал и думал о будущей учебе, перебирая в памяти разные эпизоды службы. Особенно зримо вспомнились тренировки у Ван Ли: медитация, выработка самообладания, отработка приемов защиты и контратаки в которых Егор весьма преуспел.  Он мысленно поблагодарил китайца, потом снова подумал про Лиду и огорчился. «Лида, ну что Лида. Я не буду, как все, обращать на нее внимание, да и Вениамин уже прилип к ней. Красавец, а я со своей физиономией туда же. Надо успокоиться, заглушить в себе чувство к ней и не травить душу», - решил Егор, сравнивая свое немного скуластое, курносое лицо со смазливым  лицом Вениамина.
Утром Лида