Массажист

хорошо»?
-Хорошо,- согласился Егор и с любопытством стал осматривать убранство комнаты.
        От общежития Егор отказался, так как ему надоела суета и неожиданные, ненужные знакомства. Николай Александрович быстро нашёл ему частный дом интеллигентной, пожилой женщины, которая постоянно держала квартирантов. Школа обязывалась платить за постой и привозить дрова. -Я так-то предпочитаю  бездетную семью,  но что поделать, уже конец лета и вряд ли я найду кого-то ещё,- снисходительно согласилась  она,   интересно  шевеля  фигурными, ярко накрашенными губами.  
   В августе началась запись всех желающих детей в группы начальной подготовки отделения баскетбола, лёгкой атлетики и лыж. В посёлке был ажиотаж. Мальчишки и девчонки стайками шли  в спортивную школу. Родители были довольны - спортшкола  даст их детям здоровье, приучит к тренировкам и весь учебный год они будут заняты делом.
 С хозяйкой у Егора наладились  нормальные  взаимные  отношения. Почти каждый вечер они чаёвничали за круглым столом в большой комнате, смотрели передачи по телевизору. После чаепития она доставала карты и раскладывала пасьянс, а Егор смотрел и запоминал. Первый раз, наблюдая за Глафирой Герасимовной, он отметил её круглое лицо, немного угловатые брови, небольшой  горбатенький  слегка мясистый нос, узорные губы похожие на цветок, зеленоватые глаза за большими очками, седоватые  волосы, заплетённые в две косы и закреплённые узором на затылке. Невысокая, полная со слегка выгнутыми ногами она ходила словно утка, но была привлекательна.
 «Красивая женщина»,- подумал он тогда,  и представил её молодой.
Постепенно вечерние разговоры становились у них  более откровенными, и хозяйка  поведала  Егору  историю  своего  замужества. С уважением и гордостью  рассказывала о своём муже,  архитекторе, который проектировал этот посёлок на месте  деревни с учётом того, что на берегу будет возведён домостроительный комбинат. После войны пленные немцы построили и комбинат, и дом культуры, и больницу  с поликлиникой, и две школы, и много жилых финских брусковых домиков. Они  же провели водопровод с уличными колонками. Название посёлка городского типа осталось прежним – Речное.
-Хорошо спланировал. И рисовал хорошо. Любил по грибы  летом ходить. А умер нелепо, от простуды, - тяжело вздохнула она в конце.
Сама она с тридцати четырёх лет мучилась гипертонической болезнью. Она согласилась взять Егора на квартиру ещё и потому, что он учитель и оказалось, что он умеет измерять давление по её старинному ртутному прибору Рива Рочи.  У неё был набор необходимых лекарств.  Если  её лекарства не помогали, то она вызывала скорую помощь по домашнему телефону  и ей делали  сильнодействующий  укол.
            В сентябре начались занятия. Занимались в основном по воскресениям, когда  спортивные залы в школах    были свободны. Егор в посёлке освоился. Ребята в нём души не чаяли, родители уважали. Иные женщины поглядывали на него с особым интересом, но Егор не отвечал им взаимностью,  сердце его принадлежало Татьяне.
«Что  с ней, где она»?- вспоминал он её озабоченно и думал о летнем отпуске. Он написал письмо доктору, в котором подробно поведал о своих делах. О том, что с хозяйкой живут дружно и что она, после сеанса его массажа, посоветовала Егору  обратиться к главному врачу, с которым она дружила. Главврач принял Егора на полставки массажистом в поселковую поликлинику
В октябре школьная машина привезла дрова в виде обрезков досок из комбината. За несколько дней Егор свозил на тачке обрезки во внутренний двор и сложил. Как то ненастным вечером  за чаепитием Глафира Герасимовна пожаловалась: -Что делать ума не приложу. Забор в огороде  совсем упал. Соседка, баба Настя говорит,- ваш забор вы и ставьте, а я уже и ничего не помню, кто этот забор ставил?  Она ещё весной  сказала мне об этом,  каждую неделю напоминает, надоела уже.
У Егора  тоже не  было   времени заниматься  большой работой. Он  подумал какое- то время и однажды  вечером за пасьянсом сказал: -Глафира Герасимовна   у меня  идея на счёт забора. Когда  соседка напомнит вам о заборе, вы  соглашайтесь, якобы вспомнили, что забор  ставили вы,  а там я сделаю то, что надо.
Хозяйка  с интересом посмотрела на  Егора, не стала расспрашивать, доверившись полностью  его словам.
Вскоре   баба  Настя  снова напомнила  Глафире  Герасимовне о заборе при  очередной встрече около дома.  
-Кажется, я припоминаю, когда мы строили дом  и забор тоже мы ставили,- ответил ей Глафира.
-Ну, вот я это же говорю, ваш забор,- обрадовалась соседка тому,  что  спор  разрешился.
Дожди кончились, подсохло и в начале ноября, по прохладе, Егор за три дня разобрал забор, доски отнёс во двор. Потом вкопал эти же столбы  поглубже и сверху натянул  алюминиевую  проволоку. За неделю, в свободное время, Егор распилил доски и сложил.
 -Ну, вот Глафира Герасимовна ещё дров прибавилось, - подвёл итог этой эпопее Егор. -Скотины у неё нет, а мы в чужие огороды только в детстве лазали,- добавил он. Хозяйка захихикала: -Я- то ведь озаботилась, где денег взять на забор.
Она была довольна тем, что не зря взяла  на постой  такого квартиранта.
На следующее утро Егор  вышел из дому и по мёрзлому тротуару пошёл на работу. Шёл не спеша и глядя на ноябрьское синее небо с высокими редкими облаками, голые ветки берёз и клёнов, людей идущих по своим делам, он вспомнил вдруг станцию Манзовку, перрон ноябрьским вечером, поезд, Лиду, вздохнул тяжело, но тут же  представил себе Татьяну и тяжесть как рукой сняло.
                              Глава 2.

Татьяна приехала к родителям в середине июня, как обычно в полдень. Вышла на  маленький, знакомый с детства перрон, огляделась, знакомых не увидела. Тёмные кучевые облака медленно заволакивали   небо  с запада.
«К вечеру дождь, наверное,  будет, с гнилого угла ветер дует»,- решила  она  и, перейдя  небольшую привокзальную площадь, заставленную по краям киосками и ларьками с чудными вывесками, не обращая ни на кого внимания,  привычно пошла по знакомой улице в сторону дома. Представила отца с матерью и их удивление, когда они узнают про беременность.
Лёгкие порывы тёплого ветра с разных сторон трепетали подол её зелёного с белыми ромашками летнего платья. Русые волосы волновались  за спиной и плечам, на лице играла лёгкая блаженная улыбка. Шум проходящих машин не отвлекал её от размышлений. Татьяна вскоре подошла к кирпичному дому с двумя подъездами. Поднялась на второй этаж и своим ключом открыла дверь в квартиру.
-Ну, вот и доченька!- обрадовалась мать, подойдя на шум в прихожую. Они обнялись. Мама была на полголовы ниже  дочери, круглолицая, тоже светловолосая и голубоглазая, немного полная и оттого  приятная на вид.
-Папа где?
-На рыбалку уехал с мужиками, завтра вернётся. Взял отпуск и вот решил к твоему приезду рыбки наловить,- ответила мать, накрывая на стол и поглядывая на любимую дочь.
-Отмаялась со студентами-то, отдыхай теперь,
-Отмаялась, отмаялась,- согласилась Татьяна , и устало села за стол, спрятав своё пополневшее тело. Мать села напротив и  внимательно  смотрела на дочь, с аппетитом хлебавшую куриный бульон с вермишелью и мелко нарезанной картошкой.
-Проголодалась?
-Да, мама, аппетит у меня появился в последнее время.
-Я смотрю, ты пополнела и цвет лица не как раньше.
Татьяна решила не оттягивать неизбежный разговор и спокойно сказала: -Мама, я беременна.
Глаза матери на мгновение расширились,  и улыбка засияла на лице: -Неужели? Ну, наконец-то!
-Мам, дай я поем и всё тебе расскажу.
-Хорошо Танечка,- мать взяла тарелку, унесла на кухню и принесла  на второе  мясную котлету с картофельным пюре. Потом принесла чайник. Татьяна ела белый хлеб с маслом и сыром, запивала и закусывала шоколадными  конфетами и думала, как она будет рассказывать маме о Егоре, о себе, о муже. После обеда, помыв посуду, мать села на диван и с нетерпением ждала  Татьяну.
После рассказа дочери они  ещё    поговорили  о домашних делах,  городской жизни. Потемнело, по окнам застучал дождь. Включили телевизор, шёл «Аншлаг».
-На всё воля божья сказали бы верующие, а я скажу, стало быть, судьба. Тем более, ты его любишь, у тебя будет ребёнок, а время придёт, и будете жить вместе,- одобрила мать Татьяну, обняла и поцеловала.
-Я вообще-то предполагала, что ваша семейная жизнь с Михаилом разладится, хотя ты мне особо и не жаловалась. Я не верила, что ты не можешь рожать. У меня в роду и у  твоего отца этого никогда не случалось. Так, что всё к лучшему,- успокаивая себя и Татьяну, закончила она.
На следующий день приехал с рыбалки отец. Мать радостно и торопливо рассказал ему о беременности дочери о  Егоре, чему отец удивился, а  осознав случившееся, даже обрадовался.  Вечером  ели жареную рыбу. Отец с разрешения жены, выпил  несколько рюмочек водки, и разговор затянулся до позднего вечера.
 В сентябре не дождавшись возвращения жены в город, Михаил Львович позвонил ей домой по межгороду. Разговор произошёл неожиданный для него .В конце концов он осознал ситуацию  потому, что  временами думая о чём-то подобном он понимал-  рано или поздно  это  может произойти. Татьяна  предложила ему вариант размена квартиры на две однокомнатные и сообщила о разводе. На этом разговор закончился.
После сентябрьского телефонного разговора Татьяна, уверенная в том, что муж сделает всё, как она советовала, спокойно жила и готовилась к родам. Купили всё необходимое для будущего ребёнка. Наступил ноябрь. Роды прошли благополучно. Радость материнства и заботы о малышке приглушили тревогу разлуки с Егором. О нём она думала, когда гуляла со спящей дочкой в коляске около дома. Винила себя в том, что ничего ему не сообщила  и уехала к родителям,  понадеявшись  на то, что летом следующего года у неё будет развод, переезд в город уже в другую квартиру и вот тут-то Егор и найдёт её.
           
                                     
                                 Глава 3.

Егор иногда   посещал, а потом  регулярно  стал  ходить  в  шахматный клуб при Доме культуры  и  участвовать в соревнованиях. У него  был  первый  разряд по шахматам. На предновогоднем турнире, обыграв всех, он занял первое место. Завком  выделял деньги на призы, не скупясь и Егору, помимо грамоты, вручили столовый набор ложек, вилок  и ножей.
-И то ладно, подарю Глафире Герасимовне,- решил он и ещё не так хорошо знакомый с игроками, учтиво отказался остаться и отметить завершение турнира, а заодно и канун Нового года. Егор оделся и пошёл домой, закинув спортивную сумку с подарком за плечо.
Народу в Доме культуры всегда было много. Работали кружки танцев, кройки и шитья, хоровой, здесь же находилась поселковая библиотека.
Выйдя на широкое крыльцо в три ступеньки,  освещённое четырьмя  лампами  в матовых шарах, Егор спустился  на  очищенную от снега  площадь  перед Домом культуры и увидел  Наташу, ученицу одиннадцатого класса, идущую ему навстречу от автобусной остановки.
-Здравствуйте, Егор Иванович,- скромно сказала она, замедлив шаги.
-Добрый вечер, Наташа,- ответил он ей ласково с охотой.  Егор тренировал школьную команду юношей и девушек по баскетболу, кроме своей основной работы. Наташа играла в команде. Была пластична, ловила,  делала передачи  мяча  и  передвигалась, как мальчишка. Слегка крутые бёдра