Любовь неземная или правитель вселенной за № 2/32

эволюцион-
ного развития, путь ошибок, опыта, дурного повтора… Назван-
ные дети Ада и Эвви стояли по своему развитию и знаниям на
несколько ступеней выше. Они получили язык, письменность,
матема тику, геометрию, понятие об устройстве Вселенной, за-
чатки ясновиде ния, телепатии и многое другое.
— Я этого не знала, — глаза Ралли расширились, излучая
мощную энергию — удивление и осмысление воспринятого
было велико.
— Этого никто, кроме меня и тебя, не знает. Мне при-
шлось соста вить сложнейшую систему математических рас-
четов и путем исключения получить результаты, позволившие
восстановить реальность событий по энергетическим, маг-
нитно-волновым и биоимпульсам, уловленным новейшими
приборами типа «Эрго», а также использовать секретные ис-
точники архивов, доступ к которым я случайно получил. И все
же у меня возник ли кое-какие сомнения. Я связался с прави-
телем квадрата 2/32 Рэком, и он подтвердил мои изыскания,
но вскоре неожидан но отказался от этой почетной должности
и ушел на заслужен ный отдых. Комиссия изучила его состоя-
ние и дала заключение о резком и практически исключающем
возможность компенса ции перерасходе энергетического по-
тенциала.
— Так вот зачем мы понадобились! Я знала, что наша встре-
ча неизбежна, но не ожидала этого в ближайшем будущем…
Мне при шлось оставить незаконченной свою научную работу.
— Да. Веду срочно потребовался еще один претендент на
долж ность правителя этого квадрата.
— Понятно. В последнее время я ни о чем не могла думать
и не могла полностью сосредоточиться на работе. И даже на-
чала под страивать свои биостимуляторы на более высокий
энергетико-интеллектуальный уровень.
— Тебе так уж хотелось избавиться от мыслей обо мне? —
Рутус улыбнулся одними глазами.
— Согласись, когда тебе что-то нужно делать, а ты пока не
гото ва…
— Моя научная работа далека до завершения. Однако я
нимало об этом не жалею… Я уже бесчисленное количество
времени лю бил тебя и обладал тобою… Я знаю о тебе все, или
практически все.
— И я знаю тебя, как себя.
— Ты — само совершенство! В тебе соединились все мои
мечты! Я ни разу не воспользовался услугами гетер. Ты всегда
была со мною, и я ждал, всегда ждал только тебя, тебя, тебя,
моя любовь!…
— О, Рутус! Ты сказал то, что должен был сказать. Я имен-
но эти слова ожидала услышать во все долгое время разлуки…
Я люблю тебя, — Ралли позволила себе полностью отдаться
блаженному умиротворяющему чувству сладостного востор-
га, неизбежнос ти, раскрывающей тайну зачинания нового су-
щества, тайну Рождения… Но была ли она готова вполне? Не
только на духов ном уровне?

5
— Может, наконец ты придешь в себя? И прекрати отклю-
чать биостимуляторы. Иначе даже мое к тебе давнее располо-
жение не будет играть никакой роли. Я не в силах буду при-
крыть тебя. — Рэй просто вдалбливал Веду эти мысли, вбивал
их, слов но гвозди, в его мозг.
— Я не могу пошевелить ногами. Они налились свинцовой
тяжестью.
— Да у тебя, старина, отрубились конечности! — вместо того
чтобы помочь Веду разомкнуть ноги, Рэй набросился на него и
начал с силой давить на грудину, приговаривая: —Ничего, знаю,
как тебе помочь, недаром обучался различным техникам.
В то время как Рэй трудился над его грудиной, Вед ругал
его всеми возможными выражениями: «Фазанулся он, что ли?
Да что он себе позволяет такое? По какому праву?» В конце
концов, он, Вед, не какой-то там «искусственник» низшего
звена, а как-ни как управитель Геноцентра!
Вед продолжал ворчать подобным образом и не заметил,
как его конечности сами, без усилий воли разомкнулись. Рэй
отошел от него и принялся подкачивать поле. Вед окончательно
пришел в себя и с не скрываемой благодарностью взирал на Рэя.
— Ты в форме? — спросил тот. — Чудесно! Они снова
здесь. Их уже значительно больше, чем в предыдущий раз. Что
им надо? Попробуй вступить с ними в контакт. Они желают,
по-видимо му, общаться только с тобой.
— А, эти глазастики! Это они меня вырубили! Занятнень-
кое дельце. У меня, прямо скажу, не возникло особого жела-
ния ли цезреть один-единственный Глаз.
— Это разумные существа из другой, неведомой нам
Жизни.
Рэй явно устал. Его лицо и гладкий череп приобрели зеле-
новато-коричневый цвет.
— Неизвестно, что у них на уме. Перепарализуют нас всех,
как тебя, и конец! Мне опасно оставаться с тобой. А ты, по-
жалуйста, зай мись Глазом. Пока они вырубили только тебя.
Но по-видимому, держат под прицелом всю планету. Там-пи-
кам! Желаю успе ха! — и Рэй исчез. «Там-пи-кам» было одним
из сильных руга тельств, и за него можно было понести нака-
зание. Комиссия по чистоте языка и нравов строго следила
за этим и расположила повсюду улавливатели — битструбы.
Это было очень выгодно и с экономической точки зрения: со
счетов любителей выругать ся уплывали кругленькие суммы...
Вед был очень недоволен. Счет могут прислать и, скорее всего
пришлют ему. «Что он себе позволяет? — в который раз эта
мысль крутилась и крутилась в его мозгу. — Что-то неладно
со мной. В голове тяжесть и ка кой-то туман. Пожалуй, мне не-
обходим отдых, но я не могу себе этого позволить сейчас…»
— Хватит волноваться… Счет за несдержанность я беру на
себя. И конечно же, проведу соответственное очищение своего
поля, прибегнув к услугам сервиса высшего разряда. Ты лучше
посмотри: твой биостимулятор окончательно расшалился, —
про ворчал Рэй, вернувшись и снова усаживаясь в кресло.
— Ты прав, — пробормотал Вед, вовсе не удивившись его
возвра щению, скорее наоборот. Он сам уже видел, что шары
беспо рядочно крутились, стенки биоквазотропа морщились,
бежала строка с сигнальной надписью: «Срочно примите
меры…» Еще немного, и раздастся резкий пронзительный писк.
— Чего застыл? Жми на рычаг! — дернулся Рэй всем те-
лом.
Вед быстро сорвал пломбу. Биостимулятор дрогнул, рас-
правил свои стенки и мерно, едва слышно загудел. Сразу ста-
ло спокой но, уютно, комфортно.
— Извини за выброс темных зарядов. Теперь я тебе точно
боль ше не нужен. Займись, пожалуйста, биороботами! Если
что, дай знать… Будь здоров!
И Рэй снова исчез.
Вед поудобнее устроился в кресле, решив не медля вый-
ти на контакт. Он «взял» внимание, сосредоточился, ушел в
медита цию. Верхняя часть головы вскоре начала терять очер-
тания. Из нее потянулся мощный столб, светящийся голубиз-
ной. Столб поднялся на четверть парсека и завис. Вед ждал...
И вот он раз личил приближающийся квадрат. В квадрат был
вписан треу гольник, а в нем Вед различил точку. Вся фигура
была вписана в круг. Странный символ приблизился, четко
себя обозначил, отпечатался в мозгу.
«Что бы это могло значить?» — не успел подумать Вед,
как точка на чала расти, увеличиваться, поглотив сначала тре-
угольник, затем квадрат, зазияв черной дырой.
— Только и всего? Подумаешь, страсти-мордасти! — раз-
веселился Вед. И вздрогнул от неожиданности: на него невоз-
мутимо смот рел огромный Глаз. — Ну и дела. На этот раз я
тебе так легко не дамся. Чего тебе надо? Э… Да ты неживой,
оказывается. Ловкая эмитация. Ну расска зывай.
Глаз помедлил и пульнул Веду геометрическую фигуру.
— Это мы уже проходили. Заметано. Зафиксировали на
все остав шееся «бессмертие». Понятно. Расшифруем. Не лы-
ком шиты.
Глаз со свистом начал удаляться, превратился в точку, и на
бедного Веда вновь обрушилась геометрическая фигура, со-
стоящая из квадрата, треугольника в квадрате и точки в треу-
гольнике, вписанных в круг…
Эта фигура то наваливалась своей огромностью, то уно-
силась в про странство, сжимаясь и превращаясь в едва
различимую точку. От эта кой качели у Веда не на шутку за-
кружилась голова.
— Сколько можно? Идиотизм, да и только! — начал выхо-
дить из себя Вед.
Делать было нечего, и Вед, материализовав задолбавшую
его фигуру, уловил момент и послал навстречу несущейся та-
кой же фигуре. Расчет оказался точным: треск, вспышка — и
Глаз уставился на Веда.
— Вот так-то оно лучше… Что еще покажешь? Знай на-
ших, — не унимался Вед.
Глаз исчез. На месте его образовалась воронка с мягко
колыхающи мися краями-присосками. Воронка угрожающе
приближалась. Внутри ее что-то хлюпало, фыркало, урчало.
— Такая красотка всосет за здорово живешь. Угроза на
редкость внушительная. Главное, чисто и без следа. Понятно.
Ты можешь заглотить и планету.
Вед материализовал огромный астероид, и «вороночка»,
увеличив тут же свои размеры, преспокойненько его заглоти-
ла и не подавилась.
— Пожалуй, не стоит шутить с этим НЛО. Пославшие эти
объекты не так уж глупы. Так что не стоит заноситься... — Вед
мог бы еще покуражиться, просто так, для порядка. Но решил:
мериться си лами — мальчишество, да и недостойно глубокого
ума. К тому же с биороботом.
И снова появился Глаз, держась на почтительном рассто-
янии, вы плюнул информацию: 2/32… Вед смотрел на него с
полнейшим пре зрением и безразличием. Глаз, покачав не-
сколько раз цифры, закончил свой визит, оставив Веда в глу-
бокой задумчивости.__

6
Вунд совершал свою ежедневную прогулку по саду. Сад,
сконструированный по типу вечного двигателя, запрограм-
мированный на бесконечность и неповторяемость движений
биотрансформирующего «Глайзера», отличался чистотой,
свежестью и новизной возникающих пейзажей, разнообра-
зием великолепной растительности. Флора и фа уна были
представлены в совершеннейшем изобилии: цветы пленяли
своей неувядающей красотой, плоды — своими размерами и
соблазни тельным видом. Озера, ручейки, родники, водопа-
ды — переливчатым цветом и убаюкивающим шумом, жур-
чанием, ритмичным плеском, птицы — оперением, окраской,
размером и разнообразием произво димых трелей. Сад был
выполнен настолько искусно, что производил впечатление
живой природы.
Прогулки предполагали не только насыщение положи-
тельными эмоциями, но и продолжение развития опреде-
ленных сторон интел лекта, тренировку памяти, приводили к
полному покою и равновесию всех духовных сил, давали воз-
можность отстранения, уводили в иные миры. Вунд подошел
к скульптурной композиции, которая тут же начала менять
свои формы, демонстрируя перед ним лучшие произ ведения
искусства самых выдающихся скульпторов. Просмотрев две
тысячи триста пятьдесят превращений, Вунд лег на траву
(полисти ролвиниловую поляну), закинул руки за голову, при-
крыл глаза. О мощь Разума! О всепобеждающая сила само-
совершенствования! О научный прогресс! Вунд был доволен
собой. Он не терял времени даром. Ему вспомнилось стихо-
творение одного из знаменитейших поэтов, начав шего писать
еще до Большой войны и несколько раз отправлявшегося на
омоложение:

И вдруг узрел в одно мгновенье
Единство неделимое начал.
В соединенье Смерти и Рожденья —
Законченности выстрадан овал.
Боль Смерти, боль Рождения — едины,
Уводят за орбиты всех светил.
Увидишь неизбежности картины
В трагичности потерянных могил.
О дни медовые, медовое страданье,
Наш иллюзорный макси-кейф.
Свобода, труд и созиданье,
Пурпурно-августейший шлейф.
Закат, восход и ветрено и знойно
Блестящий шар и биочертежи…
Спокойно, рассудительно… Как вольно
Взмывали в синь небес стрижи!
Нам душно, одиноко в квазотропах,
Слабеют силы. Вымысел война?
Искусственные горы, и на тропах
Пространства тяжелеет