Скрипка

пианино, на столе ваза с цветами, на стенах висели несколько портретов великих музыкантов и композиторов, пол устилал мягкий ковёр.
     - Ты уже играла на скрипке? - сказала Варвара, когда они зашли в класс.
Каждый ученик ходил на уроки со своей скрипкой, но у Варвары была своя. Она отодвинула вазу с цветами ближе к краю, положила футляр на стол, открыла его. Внутри футляра, оббитого изнутри ярко-красной бархатной тканью, лежала скрипка. Глаза ребёнка загорелись от восхищения и радости, а Варвара, прекрасно понимая состояние ребёнка, просто стояла и ждала:
     - Ну, смелее,- не выдержала она.
Девочка уверенно взяла гриф левой рукой, а ладонь правой приложила к лакированной деке, словно чувствуя биение сердца инструмента и боясь его остановить. Она медленно, нежно, как сапёр, вынула скрипку из футляра, поставила подбородок на подушечку, правой рукой взяла смычок и зачем-то повернулась к стоящему без нот пюпитру. Всё, она была готова к уроку.
     Через минуту Варвара уже рассказывала ребёнку об этом уникальном инструменте, показывала, как правильно держать скрипку, смычок. Девочка оказалась очень понятливой и с первого раза всё сделала правильно. Варвара даже успела сказать, как называются четыре струны скрипки. Катя внимательно слушала учительницу и впитывала в себя эту важную информацию, как губка. Увы! Пятнадцать минут пролетели быстро, и в класс незаметно вошёл долговязый мальчик в очках.
    - Катя, - сказала Варвара, - у меня урок, иди домой, завтра приходи с родителями к директору.
     Когда через сорок пять минут дверь класса открылась, и мальчик вышел, Варвара очень удивилась, обнаружив Катю опять под дверями своего класса.
     После последнего урока Варвара занималась с Катей до тех пор, пока охранник не пришёл закрывать школу на замок. Было поздно, и учительница повела ребёнка домой. Зайдя вместе с Катей в прокуренную квартиру, учительница музыки всё поняла. Она не смогла просто промолчать и поэтому сказала:
     - Ваш ребёнок очень талантлив, Кате обязательно нужно учиться в музыкальной школе.
     - Скажите, коротко сказал отец, - у вас есть деньги? Дайте, пожалуйста, на бутылку.
Варя сунула главе семейства купюру, при виде которой у него изо рта показались все три зуба. Мать молчала, ей было стыдно, она ничего не могла изменить, поэтому опустила голову и просто молчала. Надо было исправлять ситуацию, и Варвара произнесла то, что подсказывало её сердце:
     - А пусть Катя поживёт немного у меня, я недалеко отсюда живу, на Суворова. Можно, мы прямо сейчас пойдём ко мне?
Мысли алкоголиков уже были сосредоточены на этой купюре, Катя для них в этот момент просто не существовала и поэтому, когда они с Варварой ушли, сразу бросились в магазин.
     Больше Катя не приходила домой. Варвара жила одна, она была рада ребёнку. Катя помогала ей, чем могла, она была способной девочкой, всё у неё ладилось и получалось.
     Через несколько месяцев умерла Катина мама, не выдержала печень. На похоронах Катя не плакала. Она просто стояла и смотрела, ребёнок всё понимал. Катя подошла к гробу, положила покойной руку на грудь, нагнулась и поцеловала маму. Где это она видела, что чувствовала? В свои семь лет она вела себя, как подросток.
     Варвара вскоре оформила на Катю опекунство, а осенью пошла в школу, которая прекрасно сочеталась с музыкальной.
     К четырнадцати годам скрипачка участвовала в международном конкурсе юных исполнителей и выиграла его. Кате выдали чек на десять тысяч долларов. Для неё само слово «деньги» было пустым звуком, ребёнок просто знал, что их можно поменять на еду, одежду, ноты, поэтому она просто отдала этот чек Варваре.
     Время шло. В консерваторию Катерина поступила легко и с отличием её закончила, а через два года юная профессиональная скрипачка уже колесила по всему миру в составе симфонического оркестра. А скоро и устроила свою семейную жизнь, - вышла замуж за немца, пианиста и композитора.
     А Варвара в это время старела, жизнь её проходила среди учеников. Катя никогда не забывала её, звонила своей учительнице почти каждый день, рассказывала ей о своих успехах.
     Однажды зимой Варе стало плохо, кое-как она позвонила соседям, а те вызвали «скорую». Вердикт врачей был коротким и суровым, - ей требовалась срочная дорогостоящая операция на сердце. Из больницы Варвару привезли домой, врачи знали, что дни её сочтены. Дело было зимой, стояли сильные морозы. В котельной произошла авария, и в доме Варвары отключили отопление. Она надела на себя шубу, валенки, зимнюю шапку и легла ждать старуху с косой.
     Катя не звонила уже неделю, она была далеко, в Австралии, поэтому больная очень обрадовалась, когда на тумбочке у кровати зазвонил телефон. «Деревянными» от холода пальцами учительница взяла телефонную трубку. Голос Кати был строгий и деловой:
     - Как дела?
Варвара не сказала своей подопечной, что безнадёжно больная, она никогда бы не попросила у неё такую большую сумму денег, учительница была рада услышать голос своей ученицы и поэтому просто, превозмогая боль в сердце, сказала:
     - Спасибо, хорошо.
     За многие годы жизни у Варвары Катя очень привыкла к ней, хорошо выучила её голос, интонацию. Она никогда не обнимала свою спасительницу, не целовала, но в душе очень любила Варвару, уважала её и была готова сделать для неё всё. Тон, которым больная произнесла «Спасибо, хорошо» не понравился Катерине, она договорилась с руководителем оркестра и через сутки уже была в квартире Варвары.
     - Что случилось, Варвара Ивановна? – с порога спросила Екатерина.
     - Вот, сердечко подвело, сколько учеников не успела доучить.
     Через двое суток Варвара уже лежала на операционном столе в Мюнхене.
     Когда через день больную перевезли в обычную палату, Варвару пришла навестить её спасительница Катя. Немец на ломаном русском объяснил, что операция прошла успешно и что скоро она сможет работать по своей специальности. Эти слова были главными для Катерины. Она подошла к Варваре, крепко поцеловала её и сказала:
     - Спасибо, мама.
     А через год в их городок приехал этот симфонический оркестр. Всех учителей, учеников музыкальной школы и их родителей на концерт пригласили бесплатно. Они заняли шесть первых рядов в зале самого лучшего клуба города.