строительства» Высшей партийной школы, куда меня направили на учебу путем принуждения и выкручивания рук. Вскоре я понял, что надо сматываться из этой партии и из этой страны, а то закончится всё очень плохо для меня! Хочу, всё же, подчеркнуть, что никогда не был активным оппозиционером к Советской власти, так как моя научная, да и жизненная судьба была всегда очень трудна и драматична и не до политической деятельности мне было. И если бы меня не трогали, не предлагали высказываться по соответствующим вопросам, то жил бы я, как большинство обывателей, – СПОКОЙНО! Но так не выходило! Впоследствии, когда меня уже достала «система» и когда «бабахнул» Чернобыль, я вплотную занялся поисками возможности выезда на ПМЖ (постоянное место жительства) из страны Советов! Потратил я на это дело, почти 5 лет, но об этом - позже».
***
- Пожалуйста, остановись в этом месте!», - вдруг молвил Узиил. - Мне надо смотаться к Святому Петру! Не знаю уж, зачем он вызывает меня! Ты тут побудь один, а когда я вернусь – мы продолжим!
С этими словами он «испарился», а я стал осматриваться вокруг. «Смертушка» - как сидела, так и продолжала сидеть на кушеточке, но, видимо, от безделья стала принимать разное обличье: то представится кудрявым херувимом, то - девицей красной, а то, снова, - беззубой старухой!
«Прикалывается от скуки!», - решил я и спросил её так, на всякий случай, чего- это она здесь, всё ещё, околачивается? - Разве не видно, что человек жив ещё?».
В этот раз, старая, а может и не старая, не возражала поговорить и, вдруг, произнесла, словно угадала мои мысли:
- Вообще-то, я – не старая, а молодая и красивая! Ну, как на этой фотографии, где я в белом платье! - произнесла, шамкая, старуха, протягивая мне, при этом, слегка помятую фотку.
- Правда красиво? Не ожидал? - игриво произнесла она и стала поправлять свои волосы! - Хотя, признаюсь, больше всего мне нравится делать свою работу во всём чёрном. Тогда мой скорбный вид успокаивает, а не раздражает людей! Всё-таки, уход от близких, уход навсегда, печалит большинство людей…! И всё же, я должна сказать тебе, что люди, знающие толк в Жизни и Смерти, хорошо ко мне относятся! И даже ждут моего прихода! Да-да, не улыбайся! Помню, как пришла я за человеком, который, незадолго до этого, имел мудрость публично объявить: «При мысли о смерти я совершенно спокоен! Потому, что твердо убежден, что наш дух есть существо, природа которого остается неразрушимой, и который будет действовать непрерывно и вечно. Я уверен, что пребывал здесь уже тысячи раз, и надеюсь, что ещё буду возвращаться тысячи раз». Его звали Иоганн Гёте! Великий был человек! А много раньше, более тысячи лет до него, другой, не менее выдающийся человек - Платон - философ, между прочим, сказал: «Душа человека бессмертна! Все ее надежды и стремления перенесены в другой мир! Истинный мудрец желает смерти, как начала новой жизни!»… Ты понимаешь, о чём я?
Поскольку я помалкивал, она продолжила:
- К сожалению, не все люди достаточно умны, чтобы думать также, как эти мудрецы и, будучи не в состоянии объяснить действительную причину смерти, понапридумывали, за тысячелетия своего существования, самых разных, зачастую просто нелепых Богов Смерти: Анубиса или Осириса (в древнем Египте его изображали человеком с зеленой кожей, сидящим среди деревьев); бога Танатоса (в древней Греции его изображали в черном плаще и с крыльями); бога Яму - в красном плаще и со страшной мордой, с дубинкой или петлёй в руках, иногда - с лишними руками; Мару - изображали сидящим, с четырьмя руками, в которых он держит барабан, трезубец, веревку и череп и т.п. Правда, у вас, христиан, смерть обычно изображают в виде скелета, с косой наперевес (фу, как противно!), облачённую в чёрный балахон с капюшоном или ещё как! Ну, посмотри! Разве я похожа на эти чудовища?
Вот тут я, вдруг, и почувствовал, что Смерть, – эта «грёбанная красавица», - меня уже достала! Достала своим притворством и лицемерной своей благостью, и я ехидно произнес:
- Уж не пытаешься ли ты мне внушить, что Смерть – это благо?
Смерть, вдруг, приняла обличье очень красивой монахини, одетой в роскошный черный плащ с капюшоном, прикрывающем её бледный лоб и бездонные глазищи, и смиренно сказала:
- Я уже ответила на твой вопрос словами ваших мудрецов! Тебе этого мало? Тогда я могу привести еще несколько мнений, ну, например, такое: «Смерть – один из шагов в нашем непрерывном развитии. Когда-то таким шагом было и наше рождение, с той лишь разницей, что рождение - смерть для одной формы бытия, а смерть - рождение в другую форму бытия. Смерть - счастье для умирающего человека, ведь умирая, перестаешь быть смертным!». Это сказал некий Т. Паркер и, согласись, сказал неплохо. А Иоганн Гёте сказал: «До тех пор, пока вы не осознали непрерывный закон умирания и рождения вновь, вы просто смутный гость на этой Земле!». - Послушай, а может быть прав был ваш Конфуций, сказавший однажды: "Если мы так мало знаем жизнь - что мы можем знать о смерти?". И, вообще, чего ты лезешь не в свои дела? Ты бы лучше занялся своим телом, которое давно «на ладан дышит»! Посмотри на него: в нос вставлена трубка, по которой подают в желудок питательную смесь – еду, так сказать! Дышать сам не может и машина закачивает воздух ему в легкие… В вену постоянно вводят какие-то жидкости, чтобы не остановилось сердце! Ну, что это за существование? Вдобавок, это бессознательное тело гадит под себя и другие люди все время чистят и моют его! Ты бы уж скорее определился: быть тебе на этом свете, или на том!
При этих её словах мне снова стало обидно, и я сказал:
- Да пошла ты!
К счастью, предо мною вновь возник тот самый Падший Ангел и, ни слова не говоря, включил свой диктофон, показывая мне, что внимательно меня слушает. Спрашивать его о том «Как, мол, слетал?» было, в данной ситуации, неуместно и я подчинился его воле…
***
Продолжение следует (НЕПРИКАЯННЫЙ – часть 2)
