Поэма огня

вызывает, по-крайней мере, сомнения в нашей компетентности. Не говоря уже о сомнениях в нашей с вами надобности. Я не преувеличиваю, товарищи. Если любой вопрос, имеющий первостепенное значение для Проекта, может быть обсуждаем и принимаем без учёта мнения лиц, назначенных этим Проектом руководить, то для чего нужно это высокое собрание? Чтобы служить громоотводом в случае неудачи? Не знаю, как вы товарищи, а меня роль мальчика для битья не устраивает. И зиц-председателем Фуксом я быть тоже не намерен. Увольте!

- Георгий Григорьевич немного погорячился, хотя высказанные им претензии лично я считаю правомерными. Однако, товарищи, Георгий Григорьевич в  своём полном благородного пафоса спиче забыл упомянуть о небольшой, но существенной мелочи. Я сказал "предполагается начать". Не начато, товарищи, а предполагается. Из этого уточнения следует, что принятое высшим руководством страны решение в настоящем больше политическое, чем практическое. Его дальнейшая судьба полностью зависит от нас, ибо не следует забывать, что ваш покорный слуга является полноправным членом Государственной комиссии.

- Мы об этом и не забывали, Аполлинарий Иванович.

- Назначаем внеочередное заседание, Дмитрий Владимирович?

- На завтра, Аркадий Михайлович. В расширенном составе. Оповестите всех. Транспортные средства по литере "А". Начало в двадцать два ноль-ноль. В случае невозможности приехать обеспечьте режим он-лайн видеоконференции.

- А замысел потрясающий!

- Замысел-то потрясающий, идея авантюрная. Как бы исполнение не подкачало. И так работаем на пределе сил и возможностей. Штурмовщина в таком серьёзном деле недопустима.  

- Аполлинарий Иванович, что с начальником марсианской станции?

- Есть кандидатура на примете, Георгий Григорьевич. Психологически устойчив, целенаправлен, терпелив, обладает несомненными качествами лидера. Я устроил ему основательную проверку, своеобразное испытание. Экзерсис неопределённости. Парень покамест справляется. Однако не будем загадывать наперед. Варианты допустимы...


Всего этого Шуктомов не знал, да и не мог знать. Уезжая с Десятой стартовой, он оглянулся и всё, что сумел разглядеть, был начертанный на дорожном щите лозунг. Большими печатными буквами на нём было выведено масляной краской: "ВПЕРЁД, ТОВАРИЩИ, НА МАРС!"