вру.
- Хорошо. Если ты - наследный принц, то я - королева Англии.
Она устало вздохнула и удалилась в ванную.
Мы хорошо позавтракали, болтая о разной ерунде.
- Ну и какие у тебя планы на сегодняшний день? - спросил я, допивая кофе.
- Я иду на пляж, а ты домой к жене.
- А что, с каких это пор у нас появился пляж?
- Ты к тому же еще и командировочный, - ответила она, - живешь, наверно в гостинице. Кстати, как тебя зовут?
- Леонид, можно - Леник.
- А меня - Светлана, но Света - нельзя.
- Почему?
- Мне не нравится.
- Хорошо. Светлана, так Светлана. Прошу тебя, Светлана, взять меня с собой на пляж, я не купался уже много лет.
- Ты с луны свалился или с севера приехал?
- Почти. Так возьмешь?
- Пойдем, если хочешь.
- Вот только плавок у меня нет.
- Купишь на пляже.
- Ты, Светлана, меня интригуешь. Неужели капитализм у нас так прочно встал на ноги, что появился пляж, где можно купить плавки?
- Нет, ты правда ненормальный - или придуриваешься?...
____________________
Десять лет назад, пляжем в нашем городе назывался пустырь на берегу реки, куда приходили не столько загорать, сколько выпить в приятной компании, поваляться на травке, набить друг другу морды не опасаясь милиции. Кругом было полно мусора, пустых бутылок, консервных банок. Пляжем это место называлось чисто условно. То, что я увидел сейчас - превзошло все мои ожидания. Это был самый настоящий пляж с песком, лежаками, ветряными мельницами, водными велосипедами и кучей всяких услуг и товаров. Для полного сходства с Сочи надо было еще и воду посолить. Правда, вход был платным, но разве в этом дело?
Мы купили пару топчанов и выбрали местечко у самой воды. Пока Светлана переодевалась, я залез в воду и поплыл. Грешным делом, я боялся, что разучился плавать, но ничего подобного - я плыл уверенно и мощно.
Когда я вылез из воды, Светлана уже переоделась в очень откровенный купальник. Я даже зажмурился, настолько она была хороша. Все было при ней, и все это манило и звало своей неведомой силой, которой могут обладать только женщины!
- Ну, ну расчувствовался, - сказал я сам себе, - не спугни девочку. Скоро только кошки родятся.
Светлана посмотрела на меня и спросила:
- Леник, ты что с войны возвратился?
- С чего ты взяла?
- Ты же весь в шрамах.
- Это ты вот это имеешь в виду, - показал я на несколько следов от ножа на своей груди, с которыми у меня были связаны не очень приятные воспоминания, - это я на стройке работал и упал с двенадцатого этажа.
- Головой вниз летел?
- А что, очень заметно?
- Просто нормальные люди столько не пьют, чтобы утром даже не вспомнить имени своей спасительницы.
- Это ты про вчерашний инцидент? Я глубоко раскаиваюсь и заверяю, что больше такого не повториться.
- Больше? Это когда?
- Это - в оставшейся жизни.
- Жаль, что мне не удастся проверить твои слова.
- А так просто поверить ты не можешь?
- Да какая вам вера, - скорее для себя сказала Светлана.
Мы еще долго купались, загорали и разговаривали о разной ерунде. Не без гордости скажу, что околачивающиеся вокруг парни постоянно посматривали в нашу сторону и явно мне завидовали. Светлана действительно была хороша. Но как же мне раскусить этот орешек? Я с ужасом понимал, что совсем разучился находить подход к женщинам, то есть переходить ту невидимую грань, за которой кончаются приятельские отношения и начинается нечто иное.
Когда солнце уже клонилось к закату, мы собрались уходить. Я упросил Светлану идти пешком и специально повел ее мимо ресторана «Центральный». Около самого входа одиноко стоял белый «Опель». Мое сердце застучало как колокол.
- Подожди меня, я быстро, - я усадил недоумевающую Светлану на скамейку, перебежал улицу и подошел к автомобилю. Я все еще до конца не верил, что мой план начинает осуществляться. Дверца оказалась незапертой! В замке зажигания торчал ключ! Я сел в машину и открыл бардачок. Так, вот права с моей фотографией, техпаспорт на машину, договор дарения на квартиру. А это еще что? Записка, отпечатанная на машинке: « Заселиться в квартиру можно только через пару недель. Старые жильцы еще не съехали». Ну что ж, через пару, так через пару - и на том спасибо.
Я завел двигатель и белый «Опель Корса», сделав крутой вираж, остановилась на другой стороне улицы, возле сидящей на скамейке Светланы.
- Садись, - крикнул я, открыв окошко.
Удивленная Светлана недоверчиво открыла дверцу и уселась рядом со мной.
- Ты крадешь машины?
- Да что ты, Бог с тобой. Это - моя.
- Тогда интересное у тебя получается место стоянки. Номера у машины местные, а ты вроде бы не здешний. Ничего не понимаю. Но если ты затеял какую-нибудь аферу, то прошу меня не вмешивать.
- На, посмотри. Я тебе уже говорил, что никогда не вру, - я протянул ей права и техпаспорт.
Мы доехали до дома и поднялись в квартиру.
- Светлана, могу я попросить тебя об одной вещи? - спросил я.
- Ну, попроси, - ответила она снимая босоножки.
- Можно я поживу у тебя пару недель?
- Ну ты и нахал, - усмехнулась Светлана , - сначала врываешься в «Парус» , выпиваешь там весь винный запас и тебя из жалости, как мешок с картошкой привозят сюда. Утром ты даже не помнишь, как меня зовут, а к вечеру у тебя возникает желание здесь же и поселиться. А может ты вор какой. Обчистишь бедную девушку, да еще приставать начнешь?
По ее интонации я понял, что уже получу утвердительный ответ, и поэтому продолжил ей в унисон:
- Ну, если бы я хотел, то давно бы уже обчистил бедную девушку и потом, мои мужские достоинства настоль велики, что нет необходимости применять насилие.
- Ты к тому же еще и самоуверенный, даже слишком.
- Я - правдивый. Ну, так как? Договорились?
- А обманутая жена не явится сюда со своими законными претензиями?
- Нет, не явится, так как не имел чести никогда быть женатым.
- Придется тебе поверить, - совсем уже весело сказала Светлана,- а сейчас мне пора собираться на работу.
- На ночь глядя? - удивился я, - ты что, работаешь на панели?
- Дурак ты. Те, кто работают на панели, не живут в однокомнатных квартирах и к ним не привозят пьяных в стельку мужиков. Я танцую в варьете ресторана “Парус”.
- Там еще и варьете есть? Я что - то не заметил.
- Ты кроме бутылок там ничего и не видел.
- Тогда я тебя отвезу и дождусь окончания кордебалета.
- Только не заходи во внутрь, а то опять всех перепугаешь, алкоголик, - ласково сказала Светлана.
- Так, - подумал я, - все идет хорошо. По-моему я ей нравлюсь. Иначе, зачем меня тут оставлять? Еще денек, другой и ...
Картины, одна слаще другой, замелькали в моем воображении, да так явственно, что у меня закружилась голова
___________________________
Пока Светлана отплясывала в варьете, я сделал много важных дел. Съездил на место своего будущего жительства и остался доволен и домом, и двориком. Потом завернул в банк, заплатив двадцати долларовую купюру, которую хранил с незапамятных времен и протащил через все тюрьмы и шмоны, и открыл валютный счет. Чего мне стоило сохранить этот зелененький билетик - отдельный разговор. За долгие годы он сумел побывать в самых различных частях моего тела. Для нормального человека это все непонятно и противоестественно, но для зэка отправить какую-нибудь вещь сначала в рот, а потом в прямо противоположное место - явление заурядное. Все зависит от ценности вещи. Я видел своими глазами, как на себе, вернее в себе проносили через шмоны водку, наркотики, ножи и другие подобные вещи. Так что моя бумажка - это не показатель. Со временем она, конечно, потеряла прежний фасон, но банк ее принял. Этим обстоятельством я сильно возгордился: не зря двенадцать лет мыкался - хоть научился чему-то.
По возвращению к “Парусу” я на последние деньги купил букет цветов, которые вручил Светлане. Я был уверен, что это произведет впечатление, и тогда может быть уже сегодня вечером... Хотел бы я посмотреть на женщину, которой не нравится получать в подарок цветы.
- Спасибо, - тихо поблагодарила Светлана, - мне цветов уже давно никто не дарил.
- Я тоже давно цветов не дарил, - поддакнул я, - но для того, чтобы делать это более или менее регулярно, мне, видимо, придется заняться частным извозом.
- Почему?
- Деньги кончились.
- Так ты сейчас не работаешь?
- Да, решил выйти на пенсию.
- Ты все шутишь? Никак я тебя не пойму.
- Поймешь когда-нибудь, а может это тебе и не надо.
Спать я лег опять на полу, но уже с простынями, пододеяльником и наволочкой. Такого наслаждения от чистого белья я не испытывал уже давно, поэтому уснул, как убитый, не смотря на присутствие в комнате красивой женщины.
___________________
На следующее утро Светлана ушла на репетицию. Я-то наивно считал, что работа у танцовщиц – «не бей лежачего», отпрыгала вечером час и целые сутки свободна. Оказывается и тут, как и везде, ведется учет рабочего времени, а также имеет силу великое завоевание всех трудящихся - восьми часовой рабочий день. Я послонялся по квартире, а потом решил пойти поработать извозчиком. Что делать, если даже на сигареты у меня не было денег. Не просить же у Светланы, это было бы уже сверх наглостью. Ну, ладно, скоро я разбогатею.
Я вышел на улицу. На скамейке, около подъезда сидел старичок, опираясь на инвалидную клюку. Он не мигая смотрел перед собой старческими, выцветшими глазами, его голову покрывала старомодная шляпа, а лицо, изрезанное глубокими морщинами, абсолютно ничего не выражало.
- Здорово, дед! О чем задумался? - весело спросил я.
- Здравствуй и ты, если хочешь, - он поднял на меня свои печальные глаза.
- Наверное, о смысле жизни думаешь, уж тебе-то он точно известен.
- У каждого свой смысл, - выговорил старик, - у тебя-то вино, да бабы. В этом состоит у тебя смысл.
- А у тебя, наверное, работа и любовь, - съязвил я.
- Я ж тебе говорил, что у каждого свой смысл.
- Смысл один: это деньги. Будут деньги - будет и любовь, и свобода, и работа, если захочешь. Были бы у тебя деньги, не сидел бы ты сейчас тут никому не нужный, а грел бы свои кости где-нибудь в Сочи под присмотром хорошеньких сиделок.
- Ты думаешь, что от этого я стал бы счастливее?
- Спрашиваешь?! - воскликнул я, - что может быть лучше рюмки конька с лимоном и вьющейся возле тебя толпы смазливых мордашек. Ладно, что с тобой говорить, пойду. Будь здоров, старый.
- Будь и ты. А смысл до тебя дойдет, да только поздно уже будет. Но дойдет обязательно.
- Брось ты, старый, пророчествовать. Тоже мне - Месинг выискался...
Три часа я добросовестно трудился на ниве авто проката. Развозил сопливых бездельников, деловых людей, сердобольных бабулек и смог заработать вполне приличные деньги. За это время я успел заметить одну неприятную вещь: если я не ошибаюсь, то меня определенно пасли. Старенький «Москвич» и вишневые «Жигули» попеременно сопровождали меня по всем маршрутам. Высадив очередного пассажира, я решил все же удостовериться и немного покружил по городу, вбирая самые нелепые маршруты. Так и есть: то зеленый «Москвич», то вишневые «Жигули» неотступно следовали за мной на расстоянии пятидесяти метров.
Я сделал еще один круг по городу и остановился в теньке, возле стадиона покурить и пораскинуть мозгами. Обычно в такие моменты я разговариваю сам с собой вслух, и это помогает лучше проанализировать ситуацию. Об этом я вычитал в одной умной книжке очень давно, в юношеском еще возрасте. В
