живый в помощи

чернушников. Господи! Да ему и остальным беглецам его партии немыслимо повезло, что выход их тоннеля территориально оказался вдали от "большой земли" чернушников, как те сами называют свои наиболее обжитые и плотно заселённые области и районы. Спасение их партии напрямую зависело именно от этого фактора, как ни крути...
Длинные автобусы, битком набитые русскими отринутыми стали попадаться всё чаще. Он насчитал их уже шесть штук. Выходит, шесть партий направили в Преисподнюю и Чистилище.  За последние четверть часа он обогнал ещё четыре похожих  на автозаки «Лиаза».
Этих отринутых везли явно на Рудник, больше некуда. Итого, десять партий за одно только сегодняшнее утро. С ума сойти! Это ж, сколько русского народу помирает в России ежедневно? Подумать страшно! А ведь демоны отлавливают в свои энерголовушки едва ли треть всех умерших. Видимо, разговоры про геноцид русского народа, тайно и завуалированно проводимый тандемом президента с предсовмином,  и теми, кто за ними стоит, родились не на пустом месте...

Глава 23. Рудник.

Молодцов не заметил, как за невесёлыми размышлениями подкатил к заднему бамперу ещё одного длинного серебристого автобуса - одиннадцатого по счёту. Тот остановился перед опущенным полосатым шлагбаумом со свисающими мотками колючей проволоки,  наглухо перегородившим обе половины дороги.
Аверьян удивился: это было что-то новенькое. Первый блокпост на его пути! Пока часовые разбирались с документами водителя автобуса, он с интересом осмотрел неошкуренные столбы с натянутой колючкой, бруствер из мешков с песком, два пулемётных гнёзда и саму мрачную бетонную коробку с метровой толщины стенами и узкими щелями-бойницами, заменяющими окна.
Приземистое и неказистое строение блокпоста прилепилось за обочиной к краю дороги, и чем-то напоминало пост ГАИ в России советского периода. А за ним - Молодцов чуть не вскрикнул от неожиданности, подняв глаза - метрах в ста, ста пятидесяти возвышались до облаков мощные городские стены Рудника с гостеприимно распахнутыми гигантскими воротами. Автотрасса, сужаясь после шлагбаума, втыкалась в них, словно вилка в широко раззявленную  пасть.
Вот тебе раз! Он прибыл на место, сам не заметив и как...
Молодцов огляделся более внимательно. Он где-то читал, что в древности города возникали исключительно и в первую очередь на пересечении торговых путей. В Мире Демонов никакой развитой торговли не существовало и в помине. Чернушники, населяющие его, пользовались только теми товарами, что давали им демоны или производи ли для них пленные русские-отринутые. Естественно, тут процветал натуральный обмен. Если торговля и существовала, то в зачаточном  состоянии - так называемая торговля с рук - кто-то что-то
продавал ненужное для себя или лишнее, кто-то что-то это покупал...
Следовательно, Преисподняя, Чистилище, Рудник и поселения Пограничных земель были выстроены единственно сообразно природному ландшафту местности, что бы он способствовал защите от нападения врагов.
Город Рудник, как успел заметить Аверьян, как раз и раскинулся в широкой лощине и частично по склонам окруживших её приземистых холмов. Местность вокруг поселения действительно затрудняла подступы к нему. Скрытно не подобраться, внезапно не напасть! Никак! Нечего и пытаться...
Сам город спрятался за тремя линиями оборонительных сооружений. Кстати, ничего нового и оригинального, всё старо, как мир. Городские стены, например, сложены из огромных и очень огромных валунов, сцепленных раствором. Перед ними протянулись глубокие рвы с водой и высокие земляные валы с внушительным частоколом по гребню, который угрожающе наклонён наружу под углом в сорок пять градусов. Перед ним - развёрнутая спираль "колючки", замаскированные "волчьи ямы" и сплошные минные поля.
А вот ворота претерпели значительную модернизацию. Их высоченные и толстенные створы, отлитые из сплавов брони, открывались и закрывались механически, при помощи двух мощнейших электросервомоторов с тягловыми автоматическими приводами. Аверьян их мог видеть даже со своего места. Рядом с главным входом в город виднелись всё те же спирали "Бруно", минные поля и "ежи" из рельсовых обрезков.
Боевики блокпоста продолжали шерстить автобус с отринутыми. В салон через распахнутую переднюю дверцу, потрясая
автоматами, заскочили четверо охранников-израильтян, разодетых как клоуны. Один носил чалму, двое красовались в папахах, последний прикрывал плешь замызганной тюбетейкой. Все облачены в драные замызганные халаты восточной расцветки. Не балуют одежонкой русские пленники Рудника своих притеснителей! Ох, не балуют...
Но и чернушники, повсему, не оставались в долгу, мстили русским, как могли, в основном отыгрываясь на "новеньких". Как, например, это четвёрка евреев. Не успели подонки заскочить в автобус, как из него донеслись звуки ударов, сквернословие, истошные визги женщин, стоны и плач избиваемых, глухой ропот недовольных.
Всё правильно: мосадовские живодёры ещё при жизни привыкли измываться и над безответными, дышащими на ладан девяностолетними стариками-нацистами, и над палестинскими малолетками.
А уж здесь то, в Мире Демонов, как говориться, и сам иудейский  племенной божок - то ли Савоав, то ли Иегова, то ли Яхве - повелел им продолжать злодейства...
"Для этих бедолаг ад уже начался! - отрешённо подумал Аверьян, подкатывая вдоль автобуса к шлагбауму. По ту его сторону стояло пять-шесть бородачей в камуфляже. На рукавах - белые повязки, позы развязанные, однако оружие держат профессионально, наготове. Одни равнодушно курят, другие с ухмылочками наблюдают за развитием событий в автобусе.
Из него как раз выскочила плачущая девчушка лет десяти с едва наметившейся грудью. Одежда на ней была изодрана в клочья, трусики приспущены. За девочкой погнался плешивый еврей в тюбетейке. Ребёнок недалеко убежал от насильника. На обочине преследователь сбил беглянку с ног и под хохот охранников поволок назад в салон...
Аверьян, хотя у него внутри всё клокотало от гнева, даже не покосился в их сторону. Он не выдал себя ни единым жестом, не дрогнул ни одним мускулом лица. Как будто давно успел привыкнуть к подобным сценам...
Один из охранников, худой и длинный дагестанец, кинул на остановившего мотоцикл Аверьяна пытливый взгляд и намеренно лениво потянул конец верёвки - ощетинившийся колючками шлагбаум тотчас взметнулся ввысь.
- Эй, чэго стаым? Каго ждом? - крикнул он Молодцову и махнул рукой, -  Проэзжай, да!
Аверьян немного замешкался. Он думал, что у него потребуют документы и полез в карман за пропуском. Но фельдъегеря, повсему, досмотру и прочим проверкам у чернушников не подвергались, если судить по данной конкретной ситуации.
Он газанул. Проезжая мимо бородачей, чисто инстинктивно поприветствовал их кивком головы, скорчив на лице нечто похожее на доброжелательную гримасу. Те нехотя ответили неразборчивым бурчанием - как-никак, а фельдъегерь был не их роду-племени. Славянин, изгой, предатель... Неверная собака! Шакал! Чего с таким  знаться? Аллах не одобрит...
Аверьян ошибся. Ворота оказались чугунными, а не из брони. Он сбросил скорость и медленно проехал между створ.  Они тут же оглушительно заскрипели, стремительно закрываясь за спиной. Молодцов оглянулся - осталась узкая щель, через которую охрана блокпоста сверлила его спину недобрыми взглядами. Никак что-то затеяли, уроды?! Он крепче сжал руль в руках, посмотрел вперёд и...
Ему стало не по себе! Только теперь Аверьян обнаружил, что метрах в тридцати далее имеются ещё одни ворота, идентичные первым. И они наглухо затворены!
Если учесть две высоченные стены по бокам, то можно считать, что он оказался в каменном мешке. Или в западне... Аверьян занервничал, предположив худшее - его раскрыли? Или тут что-то другое?  Ладно! Не стоит паниковать раньше времени. Ещё ничего толком не известно. Может быть, у них тут так принято: пока не затворятся наружные ворота, не откроются внутренние.
Он не стал останавливаться. Продолжая катить ко вторым запертым створам на самой медленной скорости, осторожно проверился, осмотревшись по сторонам.
Да, в "мешке" он оказался абсолютно один. И со стен на него пялится что-то около роты вооружённых солдат. Ситуация идентичная той, когда он недавно проезжал под стенами  крепости. Только там чернушники готовы были сделать из него пулями решето. Или спуститься вниз и порвать на части… Тут же в их глазах Аверьян прочёл скорее равнодушие, чем злобу. Этот факт его порадовал и обнадёжил. Но, с другой стороны, он всё же заметил, что бойцы на стене настроены весьма решительно. И оружие их направлено не куда-нибудь, а в его сторону. Пожалуй, если прозвучит сигнал тревоги, то они изрешетят его за милую душу и без капли сомнений.
Аверьян остановился за пару шагов до вторых ворот и заглушил движок. В "мешке" повисла гнетущая тишина, она обволокла его словно саваном. Напряжение достигло предела. Прошла минута, другая. Солдаты сторожевой роты рассматривали прибывшего фельдъегеря что-то уж подозрительно долго, пристально и со всей тщательностью, что им, в общем-то, было несвойственно. С особым  пристрастием выкобенивались обладатели биноклей. Молодцов чуть не кожей ощущал их скользящие по нему и мотоциклу горячие взгляды.
Внезапно его осенило: ну, конечно же, как он раньше не догадался!  Это же своеобразный фэйс-контроль! Наверняка черножопые ублюдки на шлагбауме позвонили начальнику роты сторожей и поделились сомнениями: мол, в город направляется какой-то новенький, неизвестный им фельдъегерь славянских кровей, что уже само по себе вызывает подозрения. Мол, не мешало бы проверить козла на вшивость...
Вот бойцы на стенах и переполошились. Если бы у них тут осуществлялось видеонаблюдение, то ничего подобного бы не было. Но никаким визуальным контролем в "мешке" и не пахло, хотя на это дело  и нужно-то было всего две камеры - по одной над каждыми воротами. Включил себе крупный план на мониторе и любуйся физиономиями всех, кто идёт и едет. Да вот беда -  нет у чернушников никаких видеокамер! Русские пленники их им категорически не "творят"! И впредь не собираются...
На стенах вдруг родился глухой ропот, он рос и ширился, до Аверьяна стали долетать отдельные слова, одно из которых повторялось многократно.
- Свой...  Свой... Свой... Проезжай!!!
Последнюю команду кто-то выкрикнул довольно громко и отчётливо. Аверьян облегчённо вздохнул - инцидент исчерпан к обоюдному удовлетворению сторон. Створы перед ним пришли в движение. Скрипя и грохоча не хуже первых, они открылись на ширину, достаточную для проезда мотоцикла, и встали. На Аверьяна пахнуло городским воздухом, насыщенным сложными запахами. И ещё, на уровне подсознания, он ощутил, что в этих стенах царствуют страх, боль и отчаяние...
Молодцов устремился в проход, всерьёз опасаясь, что ворота быстро захлопнутся и сомнут его вместе с техникой в кровавую кашу. Но они не смяли. Аверьян проехал метра два и заглушил мотоцикл - вот он и в Руднике!
Улочка перед ним оказалась узкой, кривой и безлюдной, проезжая часть вымощена брусчаткой. По сторонам неё тянулись двух, трёх и