Редакционное задание

Танечка Авдеенко, молодая журналистка, только-только окончившая журфак, наконец-то получила своё первое журналистское задание.  И хотя это было не совсем то, о чём она мечтала, всё же это было лучше, чем совсем ничего.  

Конечно, она мечтала остаться в Москве, работать в толстом уважаемом журнале или на телевидении, или на худой конец, в какой-нибудь популярной газете, но ничего не вышло. Некоторые журналы, в которых она подрабатывала студенткой, закрылись – кризис. А те, что остались, не нуждались в Танечкиных услугах. Из общежития Танечку попросили,  и ей пришлось снять комнату. Всё лето и весь сентябрь  она искала работу, но так ничего и не нашла. Более удачливым её подругам удалось как-то зацепиться в столице, а Танечке везение не улыбнулось. В конце концов деньги кончились, хотя Танечка и так экономила на всём, на чём могла,  и ей, хочешь не хочешь, пришлось возвратиться в небольшой городок, где жили её родители.
Поначалу Танечка не унывала – не удалось в Москве, возможно, удастся устроиться в северной столице. Она почти каждый  день ездила в Санкт-Петербург, тратя на дорогу туда и обратно по шесть часов, долго блуждая по редакциям, но… Никому не нужна была молодая журналистка с новеньким дипломом МГУ Танечка Авдеенко.

Был конец октября, Танечка только что вернулась из Москвы, куда её срочно вызвала лучшая подруга Галка.
Оказывается,  Галке её Валерик подарил два билета на широко разрекламированный концерт памяти известного Певца в новом, прямо-таки  «с иголочки» Концертном зале и, конечно, Галка первым делом позвонила Танечке. Галка устроилась всё-таки в Москве, в одной из не слишком популярных газет. Тираж её был невелик, но Галка была рада и этому месту. А там, может и Валерик решится взять её замуж, и всё у Галки будет «тип-топ». Валерик крутился в каком-то бизнесе, зарабатывал много, тратил на Галку щедро, но жениться почему-то не спешил.
- Да сейчас солидные люди  не женятся рано, - рассуждала Галка, тайно мечтая о белом платье, фате и тоненьком золотом колечке, - Нужно какие-то деньги скопить, купить квартиру достойную, машину…Это только молодёжь зелёная женится в семнадцать лет, да и то больше «по залёту». И разводятся через полгода.
- У Валерки же есть машина, - парировала Танечка.
- Да ну… Какая там. Он хочет хорошую иномарку, а эта… Уже  пять лет бегала, он её с рук купил.
«Дай-то Бог, - скептически подумала Танечка, - чтобы Валерик всё это, наконец, купил и женился на Галке. А то она будет ждать… Пока он виллу на Канарах построит».
- А что он с тобой на концерт не пошёл? – спросила она.
- Ой, ну он так занят… Дела. Сказал, пригласи подружку.
«Дела, - подумала Танечка, - Небось, где-нибудь в боулинг-клубе сейчас, вот и все дела. Но ведь не сознается никогда, всё хочет деловым казаться».
Она не одобряла Галкин выбор,  и не любила Валерика, который читал только «Коммерсантъ» и то, только для того, чтобы считаться «крутым».

Новый концертный зал поразил её строгой роскошью. Просторный холл казался ещё просторнее от обилия стекла, даже перила эскалаторов были стеклянными. Казалось, холл был весь пронизан светом и какой-то солнечной радостью, хотя концерт был вечером, и солнца уже не было, да и повод для концерта был не самый весёлый.
- Смотри, - толкнула её Галка.
Над входом в концертный зал позолоченными выпуклыми буквами было написано, что зал открыт в честь Певца и носит его имя. Конечно, она слышала о Певце и даже слышала некоторые его песни. Знала и о том, что его не стало ровно год назад, но что он так популярен, для неё было откровением. Огромный многоярусный зал с роскошными тёмно-вишнёвыми креслами был заполнен до отказа. Задник сцены напоминал звёздное небо, а с трёх огромных экранов на них смотрел, загадочно улыбаясь, сам Певец.
- Куда ты, - дёрнула её Галка, - Нам не на балкон, мы близко сидим…
- Дорогие билеты? – спросила она, когда они разыскивали свои места.
- Тебе-то что… Это подарок Валерика. Он мне дешёвое не дарит, – гордо ответила Галка.

Сам концерт произвёл на Танечку огромное впечатление. Нет, не то, что там выступали популярные и известнейшие певцы и музыканты – за пять лет учёбы в университете она видела их неоднократно, пропустить концерт популярного исполнителя в их среде было моветоном. Поразил сам Певец. Его видеозаписи показывались на экранах, их ждал весь зал, и казалось, что все знают не только каждую ноту Певца, но и каждый его жест. Впервые  с изумлением она услышала в его исполнении не только песни, а и оперные арии. В середине концерта она поняла, что хочет слушать только его, а выступающие ей просто…мешают.

Галке же нравилось всё, она с удовольствием аплодировала, толкала её и в какой-то момент стала даже немного раздражать. «Скоро станет совсем похожей на своего Валерика», - с досадой подумала Танечка.
- Смотри, смотри, - снова толкнула её Галка, - вон его жена, видишь? С краю сидит, видишь?
Танечка посмотрела в сторону, куда кивала Галка и увидела печальную немолодую женщину с усталым отрешённым лицом. Она напряженно и грустно улыбалась, аплодируя очередному исполнителю,  и было очевидно, что ей совершенно не нужен этот концерт, что ей хочется, чтобы всё закончилось  как можно скорее, и чтобы оставили её, наконец, в покое…

«Как же ей сейчас трудно, как больно,- подумала Танечка, – как же ей тяжело и одиноко среди этой многотысячной толпы…» Ей было остро жаль эту измученную женщину, в ком она едва узнала известнейшую певицу, прекрасное меццо-сопрано которой так волновало душу. Несколько раз она видела её выступления по телевидению, правда, давно, пожалуй, ещё в совсем ранней юности. Но её неизменная лучезарная улыбка была такой запоминающейся – улыбка счастливой женщины …
- Хватит пялиться, - зло одёрнула она Галку.
- Что такого? – засопела Галка недовольно, но послушно отвернулась и больше не предпринимала попыток повернуть голову в ту сторону, где сидела одинокая Мелодия …

На обратном пути  даже Галка была тиха и молчалива, и хорошо, потому что Танечке тоже хотелось помолчать. Хотелось ещё немного побыть в той атмосфере, пусть мысленно, но услышать, вспомнить необычайно красивый баритон, проникающий в самое сердце…
«Есть красивые голоса, - думала Танечка, - а этот - особенный. Настоящий Артист, с большой буквы. С ним взлететь хочется, приподняться и взлететь…  Как там у Станиславского?..  Любить не себя в искусстве, а искусство в себе, вот как.  Он любил Искусство, а нынешние многие  исполнители – всё больше себя. Потому и неинтересны они.  И летать с ними не тянет. Вот молодой баритон сегодня пел. И голос красивый, а -  не тронул... И почему  я раньше не слушала Певца? Пропустила… Как много мы пропускаем в жизни истинного,  настоящего…».

Дома, едва приехала,  сразу села к компьютеру. Долго слушала, скачивала себе то, что впервые так поразило её на концерте, открывала для себя Певца.  К вечеру статья была готова. Она писала  о Певце, о том настоящем в искусстве, что почему-то замалчивается и не доходит, в первую очередь, до молодёжи. «Вот потому старшее поколение и богаче нас духовно, - думала Танечка, - Ведь телевизор включить нельзя, почти нечего смотреть. Мать иногда ещё смотрит что-то, а отец – только новости и футбол…»

Утром она решила сходить в редакцию местной районной газеты – сидеть на шее у родителей уже было стыдно. К главному редактору удалось попасть только после обеда – сначала в редакции была планёрка, потом редактор  уезжал куда-то, потом к нему то и дело бегали сотрудники по разным редакционным делам… Наконец, секретарша пригласила её войти. Главный редактор, немолодой грузный мужчина, долго читал её статью, потом грустно произнёс:
- Хорошая статья… И вопросы Вы ставите правильные. Вот только газета наша, она ведь новости района освещает. Ну, нет у меня места для аналитических статей, что ты будешь делать! И штат у меня заполнен.   Вы оставьте телефон у секретаря, если что-то появится, мы вам позвоним…

В редакцию городской газеты идти не хотелось.  Мало того, что газета эта представляла собой скорее не газету, а рекламный листок, так была ещё и частной.
«А, была-не была, пойду!», - решила Танечка. «Не возьмут – попробую в заводскую многотиражку, к отцу на завод. Или почтальоном устроюсь – мать говорила, на почтамте как раз почтальонов не хватает.  И – буду искать. Можно в соседний район съездить, где брат живёт. Там  у них тоже есть районная газета. Возьмусь за любую работу, скажут написать про доярок – поеду в село и напишу. Ведь я журналистка, в конце концов…».

В редакции городской газеты, которая незатейливо называлась «Наш город», не было никакой секретарши. Да и вся редакция помещалась в однокомнатной квартире на первом этаже многоквартирного дома. В комнате за столом сидела молодая женщина, лет тридцати- тридцати двух и что-то печатала. Пальцы быстро летали по клавиатуре компьютера, только на секунду задумываясь над очередной фразой.
- Ко мне? – спросила женщина, бросив взгляд на Танечку.
- К главному редактору, - ответила Танечка.
- Значит, ко мне, - улыбнулась женщина, - Я и главный, и не главный тоже я… Какой-то вопрос?
- Я журналистка, – сразу бухнула Танечка (а что терять?), – работу ищу.
- Настоящая? – спросила редакторша, - С дипломом?
- Ну, да… - Танечка протянула диплом.
- О-оо!- протянула редакторша, - Даже МГУ… Знаешь что? Давай на «ты», а? Меня Оксаной зовут, а тебя?
- Татьяна, - сказала Танечка.
- Вот что, Татьяна… Я тебя в штат возьму, у меня человека не хватает. А сразу можешь  к работе приступить?
- Конечно! А что делать? – радостно откликнулась Танечка.
- Нужно строительство детской площадки проверить.  Ты местная? Очень хорошо. Это во дворе на улице Бестужевых. Тянут и тянут, а народ жалуется.  Это не к спеху, - усмехнулась Оксана, - там нового, думаю, не прибавилось… А вот прямо сейчас нужно во Дворец культуры  сходить. Там мероприятие – концерт памяти Певца, нужен репортаж. Оля с Костиком на объектах, Людмила Петровна в типографии, а Вика загрипповала. Можешь?
- Памяти… Певца? – не веря себе, переспросила Танечка.
- Ну, да.  А что ты так удивилась?
- Нет-нет… Я пойду. Я могу.
- Фотоаппарат возьми. Справишься?
- Да, да, конечно!
- Ну, беги, через полчаса начало.

К Дворцу культуры Танечка подошла со смешанными чувствами. С одной стороны – было приятно и удивительно, что Певца помнят не только в столице, а даже в их маленьком городе. А с другой – а кто и что там будет? Можно ли здесь провести достойный концерт памяти?  Не будет ли это… пародией? «Тогда будет печально и обидно», - думала Танечка.
В просторном, прохладном холле никого не было, только вахтёрша дремала за стойкой, да охранник разгадывал какой-то кроссворд.
- Извините, а где здесь будет концерт? – спросила у него Танечка, – Я журналистка…
- Концерт-то? А наверху, в Малом зале. Только разденься, вон гардероб. Да поторопись, уже начинают…

В маленьком зале было около восьмидесяти мест и, что удивило Танечку -  ни одного свободного.
- Я журналистка, - шёпотом сказала Танечка, подошедшей к ней распорядительнице.
- Да-да, Оксана Игоревна звонила, - сказала та, - сейчас я вам стульчик поставлю.
Устроившись, Танечка огляделась. Возле сцены стоял большой, хорошо выполненный фотографический портрет Певца. Не такой, как был