с нарисованными фигурами. Среди них можно было легко опознать лишь коней. Остальные фигуры я мог определить по их первоначальному расположению. Тони был доволен тем, что сделал, и настойчиво призывал меня. Пришлось пойти ему на встречу.
В ходе игры, я постоянно путал фигуры. Тони поправлял меня, и я делал распознавательные пометки на фигурах. Я больше наблюдал за ним, чем за игрой. Он серьёзно сосредоточился, стараясь отвлечься от потребности в куреве. Задумавшись над очередным ходом, я предоставил ему время для решения текущих проблем. Он распотрошил чайный пакетик и свернул из газетной бумаги большую самокрутку. Прикурив это, стал наполнять камеру дымом. Я предложил перенести продолжение матча на завтра. Тони стал нервничать. Вдруг, он подошёл к двери и неистово нажал на кнопку вызова. Спустя минуту, снаружи открыли окошко в двери, и появилось озадаченное лицо дежурного надсмотрщика. Это было полноватое, сонное лицо неопределённого пола.
- Что случилось?! – прозвучал женский голос.
Кнопка вызова предназначалась для экстренных случаев. Было уже позднее время.
- Тони стоял перед дверью и смотрел на возмущённое лицо в окошке, сияя хронической улыбкой идиота.
- Я слушаю тебя! – нетерпеливо обратилось лицо надзирательницы к Тони.
- Дай сигарету, - фамильярно ответил Тони, продолжая издевательски улыбаться.
Я едва сдерживал смех. Это был итальянский плевок на британские традиции взаимной вежливости.
- У меня нет сигарет. И больше не делай этого. Пожалуйста, - холодно прошипела дежурная, укоризненно покачав головой.
Окошко закрылось.
- Она безобразна, - громко сказал Тони двери, и снова вдавил кнопку вызова.
Дежурная дошла до своего кабинета и обнаружила сигнал вызова из нашего номера. Вскоре, она снова нервно открыла окошко и оказалась нос к носу с улыбающимся Тони. Тот стоял у двери, вдавив пальцем кнопку вызова.
- Что ещё! – раздражённо спросила она.
- Дай сигарету, - повторил Тони свою заказ.
- Прекрати! Я доложу о твоём поведении…
- Fuck you! Fuck you! – громко выплеснул ей в лицо Тони, прервав её сдержанные упрёки.
Дежурная опешила. Секунду она смотрела на Тони с приоткрытым ртом, отпрянув от окошка.
- *You're ugly, - бросил он ей в изумлённое лицо. *Ты безобразна.
Дежурная спешно захлопнула окошко. Тони разразился громким идиотским смехом. Он стоял под дверью, дико хохотал и давил на кнопку вызова.
Наблюдая эту сцену, я не одобрял его хамство по отношению к женщине, которая терпеливо и корректно cлужила Её Величеству в этом зоопарке. Однако, подсознательно меня тянуло, присоединился к хулиганскому шабашу. Я давно так не смеялся. Для этого мне не хватало компании психа. Вероятно, в ночной тишине, наш громкий, продолжительный сатанинский смех слышали в соседних камерах. Все соседи знали – это псих итальянец и тихий русский. Тони воспринял мою реакцию, как одобрение и товарищескую поддержку его поведения. Посмеявшись от души, я почувствовал большое облегчение
- Продолжаем матч! – дружески призвал он меня.
- Я согласен на твою победу, Тони! – предложил я, заметив, что он снова взялся за чайный пакетик, чтобы сделать сигарету.
- Согласен? Тогда завтра продолжим состязание, - довольно согласился сосед, и бережно отложил в сторонку уродливое подобие шахматной доски с фигурами-бумажками.
30
У нас плохая статистика относительно самоубийств. Вот мы и решили показать тебя доктору.
На следующее утро нам объявили о нашем переселении. Индуса, Тони и меня, с вещами препроводили в крыло общего содержания. Это оказался большой, трёхэтажный многолюдный корпус.
Было время, когда заключённых выпустили для общения. Нас развели по камерам, и мы потеряли друг друга. Камеры были открыты. У двери моей новой камеры стояли, курили двое парней. Они лишь взглянули на меня.
- Будь как дома, - указал сопровождавший меня надзиратель на свободную койку, и ушёл.
В камере - две обычные одноярусные койки, одна - уже кем-то занята. По окуркам и журналам я сразу заметил, что сосед - курящий и читающий. Санузел размещался в отдельной кладовой. Номер на двоих.
Я разложил свою постель и вещи. Один из парней, стоявших у входа в камеру, вошёл и обратился ко мне.
- Привет. Будем соседями?
- Похоже на то, - ответил я.
Передо мной стоял парень лет тридцати, выше среднего, брюнет. Судя по выговору – англичанин, хотя, внешне – не столь явно.
- Меня звать Биван, - представился он.
- Сергей, - ответил я.
Он сделал вопросительную гримасу.
- Сергей, - повторил я. – Русское имя.
- Серьёзно?! – положительно удивился он, и стал присматриваться ко мне, готовя свои вопросы.
- Осуждён? – начал он с традиционного.
- Да, уже. Осталось три месяца, - рапортовал я.
- Всего?!
- Мне – достаточно.
Послышалась команда, призывающая всех вернуться в свои камеры. Надзиратель, проходя, проверял присутствие заключённых в камерах, и закрывал двери. Заглянув в наш номер, и задержав взгляд на мне – новеньком, он захлопнул дверь и закрыл на ключ.
Мне пришлось коротко изложить свою историю.
- А я ещё не осуждён. Одно заседание было, но им надо ещё что-то выяснить. В общем, всё уже ясно, - сам рассказал о себе новый сосед.
- Знаешь, на какой срок готовиться?
- Полагаю, дадут лет шесть. Надо настраиваться года на три.
- За что так?
- Торговля наркотиками, - пожал он плечами, и поднял с пола несколько журналов, вероятно, желая сменить тему.
- Интересное совпадение; недавно я взял в библиотеке эти журналы, - он показал мне иллюстрированный журнал «National Geographic». А здесь, в нескольких номерах интересное описание путешествия транссибирской железнодорожной магистралью. Я много любопытного узнал о России. В одном из номеров встречалось имя Сергей. И сегодня, приводят русского соседа с таким же именем! У меня к тебе будет много вопросов, - прокомментировал он моё прибытие.
- Хорошо, Биван. Я готов отвечать на твои вопросы. Времени у нас достаточно.
- Тебе приходилось путешествовать этим поездом? – задал он свой первый вопрос по теме.
- Нет, не приходилось. Лишь знаю о такой железнодорожной магистрали. Вообще-то, я жил в Украине, - признался я.
- Но это же всё – Советский Союз? – уточнил он мою причастность к Сибири.
- Точно, Биван! Всё это была одна страна. В Сибири и сейчас много украинцев, живут и работают. А я русский, но живу в Украине, - начал я просветительскую работу.
- Сейчас, Сергей, ты не в Украине, а в Англии! Вернее, в английской тюрьме, - уточнил он.
- Cлужу Её Величеству! – поправил я.
- Точно! И мы скоро будем обедать, - довольно принял он мою поправку.
Чтобы получить обеденные порции, нас выпускали из камер, и мы со своими пластмассовыми тарелками шли на кухню. Наш номер располагался на третьем этаже, а кухня – на первом. Вниз вели узкие, крутые, винтовые, ступенчатые, металлические лестницы, на которых едва можно разминуться двоим встречным.
Эти конструкции, как и многое другое, сохранились здесь с середины девятнадцатого века. Если бы в течение полутора века существования этой тюрьмы, служащие создавали и сохраняли фотохронику, то исправительное заведение сейчас имело бы уникальный фото музей. У входа в камеры, на стенах можно было бы разместить фотопортреты наиболее отъявленных британских героев с их короткой биографией.
На выдаче обедов образовалась небольшая очередь. Подойдя к раздаче, подал тарелки, и их наполнили обычным жареным картофелем, порцией курятины, салат…
Уходишь с этим наверх, коридором, затем лестницей на свой этаж, вдоль этажа – террасой с перилами идёшь к своей камере. Если вздумается спрыгнуть с этажа вниз, для таких случаев предусмотрительно натянули металлическую сетку. Вспомнился итальянец Тони.
Входя в свой номер, я обратил внимание на появившуюся бумажную карточку, вставленную в рамку у дверного глазка. Кто-то от руки заполнил:
James Bevan FW 6632
Sergei Ivanov EL 8473 (*Convicted)
*Осуждён.
Всё верно.
- Биван, в предыдущей тюрьме кормили точно такой же курятиной. Как думаешь, откуда поставляются продукты для тюрем? – поинтересовался я.
- Я полагаю, в тюрьмах скармливают всякую некондицию, непригодную для продажи на общем рынке, а также продукты, с окончательно истекшим сроком хранения.
- Короче, *The Rotten Chicken From Her Majesty, - подвёл я итог. *Гнилой цыплёнок от Её Величества.
- Точно сказано! Я постараюсь это запомнить, - одобрил Биван.
Отобедав, мы залегли на своих местах, и продолжили знакомство.
- Биван, какими наркотиками ты торговал? – поинтересовался я.
- Последнее время, в основном – героин, - легко ответил сосед на мой нетактичный вопрос. – Пробовал такое? – спросил он.
- Нет, никогда.
- А я – постоянно покуриваю, - признался Биван.
- Где ты это покупал?
- Это не проблема, если имеешь деньги. Сначала, я сам просто потреблял. Затем, мне предложили покупать небольшим оптом по хорошей цене. Сбывать это в розницу я мог легко, так как имел широкий круг приятелей-потребителей.
- Жил где-то здесь на юге? – уточнил я.
- Нет, я всегда проживал в средней Англии, графство Shropshire. Ближайший крупный город – Бирмингем. (Birmingham)
- Как же ты оказался здесь?
- Потому что задержали меня здесь – в Восточном Сассексе. Товар мне поставляли из Голландии. Обычно, мой партнёр, паромом из Франции доставлял это в Англию. Он звонил мне, и я подъезжал сюда на встречу. Последнее время, я продавал закупленное уже на пути домой. Мой телефон постоянно звонил. Как только я отвечал, что имею это, мне назначали встречи. Приходилось делать остановки-встречи. Домой я возвращался почти без товара. Так, во время одной из встреч с клиентом, меня и прихватили. Количество героина при мне оставалось небольшое. Мы пытались с адвокатом представить это, как личное потребление. Однако, найденные при мне наличные деньги, упаковочные пакеты, весы и рапорты наблюдений полиции доказывают факт розничной торговли. Поэтому, обвиняют в торговле.
- Всё потерял? Конфисковали всё нажитое?
- Нет! Я, как чувствовал, что меня пасут. Перед последней поездкой за товаром, я сделал инвентаризацию. Шестьдесят тысяч фунтов наличными я вынес из квартиры, которую арендовал, и спрятал деньги на стороне в надёжном месте.
Арестовав меня, полиция обыскивала мою квартиру, но по делу они нашли там лишь весы, упаковочные пакеты и прочие мелочи, которые можно предъявить как доказательства. Мои трудовые сбережения остались в сохранности!
- Уже легче!
- Да уж. Года через три, надеюсь воспользоваться ими, - закончил Биван тему, и стал отыскивать какие-то номера географического журнала.
Он задавал мне множество вопросов, возникающих у него в процессе чтения о путешествии по Сибири.
Он дотошно расспрашивал меня о стихийной торговле продуктами и алкоголем на вокзалах и полустанках. Просил внести ясность о реальной стоимости рубля; чего и сколько можно купить там, обменяв фунт на рубли?
По мере изучения транссибирской железной дороги, он стал мечтательно переходить к планам на будущее.
- Сергей, а хотел бы ты проехать этим поездом от Москвы до Пекина?
- Это, конечно, интересно. Но в данный момент я пребываю слишком далеко от этого поезда. И в пространстве, и во времени.
- Это положение – временное, - оптимистично заметил Биван. - Сейчас я оставлю тебе свои
