Головоломка из пяти этажей

  Андрей Попов

  ГОЛОВОЛОМКА   ИЗ   ПЯТИ   ЭТАЖЕЙ

 
  «Нет ни света и ни тьмы,
   Нет ни неба, ни земли,
   Нет уж звезд и нет планет.
   Сотни миллиардов лет
   Погасили все вокруг.
   Лишь остался странный звук:
   То ли шорох слышишь ты,
   То ли эхо пустоты.
   Не поверишь с непривычки —
   Это кто-то чиркнул спичкой,
   Чтобы подпалить покой
   И устроить Взрыв Большой!»


                            ###___первый_осколок_мозаики___###

 
  Туман был везде… Своим ажурно-матовым естеством он разлегся по лесу — вальяжно, небрежно и откровенно по-хозяйски. Здесь, среди просторов пахучей зелени, он был Альфой и Омегой, Севером и Югом, Западом и Востоком, Творцом и собственным подмастерьем — во всяком случае в столь ранние часы, пока не придет властитель еще более могущественный: раскаленный монолит солнечного диска. Туман — один из ингредиентов утренней зари и ближайший родственник моросящим дождям. Ну нет… дожди сейчас были бы совсем некстати, даже в романтической подоплеке. Влага бы окончательно размазала краски полусонного леса, смешала бы их с заблудившимися солнечными лучами, и все это цветное месиво преподнесла бы нам в качестве нелепой ретуши. Наверное, сегодня выдалось особенное утро. Небо, небрежно заштрихованное размашистыми ветвями сосен, попросту отсутствовало… Туман разъедал все отдаленные предметы и их иллюзорные контуры. Природа, одетая в праздничный траур, чего-то ждала…

  Пару раз гаркнула неведомая птица, мелькнула черным наваждением и вновь удалилась в область каких-нибудь мифов.

  Из самых глубин белесого марева появились четыре фигуры. Они куда-то не спеша шли, постоянно жестикулировали и что-то друг другу объясняли. Их звонкие голоса опережали их самих на добрую сотню метров. И лес наконец-то очнулся от своего одиночества.

  — Эй, Зомби! Куда ты пляшешь?! От коллектива отрываешься… зомби вообще так быстро не ходят, тебе известно — нет? — Это была первая реплика, внятная и разборчивая.

  — Аххрзоозз! Ыымыхтай! Датата пинзаданза, датата пинзаданза! Ухрым таааллах! — Вот реплика вторая.

  — Зомби сошел с ума! Черви съели весь его мозг и взяли под управление тело. — Третья реплика.

  — Эй, парни, хватит балдеть! Кажется, кое-что пошло не так как планировалось изначально. И у меня для вас Хреновая Новость. — Четвертая реплика.

  — А давайте, прежде чем мы услышим от Косинуса Новость-Хреновость, мы споем чего-нибудь… Датата пинзаданза! Датата, пинзаданза! Э-эх… жисть удалась! — Ну вот и реплика номер пять.

  Итак, мы прослушали пять реплик. Можно прослушать их еще раз, поменять их местами, прочитать задом наперед — смысл происходящего по любому останется непонятным. Пышнопалые сосны, растущие отовсюду, воинственно ощетинились в сторону муторно-матового неба и крайне неприязненно встречали гостей. Туман умирал в лучах медленного взрыва зари, оставляя после себя лишь привкус сырости, который, в свою очередь, был смешан с запахом багульника, что обычно произрастает вблизи болот… Так, выходит, болото близко?

  Усугубляя эту липкую мысль, на периферии зрительных восприятий пару раз квакнула лягушка. Второй раз, вероятно, квакнула просто для подтверждения первого. Те четверо, что вышли из Ниоткуда, даже не оглянулись. Все они выглядели довольно беспечными, болтали всякую несуразицу, сами же над ней смеялись, и у каждого через плечо была перекинута ленточка с надписью «Выпускник 2013». Кто-то успел даже несколько раз высморкаться в свою ленточку, отчего она покрылась желтым пигментом и окончательно утратила прежнюю помпезность.

  — Слышь, Косинус, ты можешь сотворить огненное заклинание и разжечь костер? Холл-л-лодно, елки-моталки! Я свои магические артефакты куда-то посеял. — Контагин пошлепал себя по всем карманам — мол, убедитесь: и в с самом деле ни одного магического артефакта.

  — Не, не могу. У Иваноида должна быть зажигалка, серебристая такая… она еще красиво по воздуху летает.

  В ту же секунду по воздуху, выписывая идеальную параболу, полетело нечто серебристое, ударилось прямо в лоб Зомби, пару раз отскочило и чисто случайно упало прямо ему на ладони… Оба-на!  Зажигалка!

  — Придурок!! А предупредить нельзя было??

  Тот, кого называли Косинусом, чуть заметно улыбнулся. Высокий, откровенно долговязый парень и впрямь чем-то напоминал тригонометрическую функцию, особенно когда сгибался и потягивался. Его черные месяцами нестриженные волосы, а-ля хиппи шестидесятых, вечно наползали на узкое лицо, и он вечно их поправлял… наверное уже в миллионный раз за свою жизнь. А сам этот жест, когда он всей пятерней смачно откидывает непослушную прядь волос на затылок, давно стал для него ритуальным. Без такого жеста Косинус уже будет не Косинус. Кстати, кличку свою он получил совсем не из-за внешности. Знакомьтесь: Косинов Юрий Александрович. И на этом пока точка, вернее, многоточие…

  — Во, целую охапку принес! — Лединеев вывалил наземь гору валежника. — Можно греться хоть… хоть… хоть…

  — Хоть до самосожжения, — закончил мысль Квашников. — Вундер, чего у тебя с центральным процессором? Последние века ты какой-то тормозной, не замечал? Даже на экзамене по математике тупил. Это же надо! Идеальномыслящий тупо тупит на экзамене! В кого ты деградируешь?

  — Я умен, — сухо констатировал Лединеев.

  — Знаем, что не полный дурак.

  — Я очень умен, нет… очень-очень-очень умен, — последовала минорная пауза, после чего Вундер вдруг заржал на всю вселенную. Что конкретно его рассмешило никто не понял, но все подхватили. Если «очень умный» человек ржет над чем-то, значит оно того стоит. Как минимум.

  Внутри валежника началась термоядерная реакция. Изначально крохотный язычок пламени, подражая радиоактивному полураспаду, брызнул  частицами-искрами, превратился в еще несколько таких же язычков, и процесс было уже не остановить… Внезапный сноп огня встречали невнятными восторженными возгласами, парадными репликами, хвалили жизнь во всех ее извращениях и с неимоверным облегчением смаковали мысль о том, что школьные годы наконец-то… Да неужто и впрямь позади? Навсегда!

  — Навеки!! На ближайшие триллион лет! — заорал Квашников и так неожиданно переменил тему, что чуть не навернулся от собственных слов: — А у нас же портвейн еще остался!

  Туман, некогда вездесущий, почти сгинул и не оставил следа. Рефракция утренних лучей в атмосфере создала многомерную мозаику красок вряд ли доступную смертному художнику. Солнечные лучи, словно измазанные в незримой радуге, кривились и переливались всеми оттенками видимого спектра, опутывали светящейся паутиной сон деревьев и мнимую смерть почернелой земли. Порой лучи сплетались между собой, лезли под одежду и игриво щекотали ноздри. Косинов даже пару раз чихнул. Недавно пробившаяся на поверхность трава заигрывала с солнцем и ветром, по настроению отдаваясь то одному, то другому. Ветер вкладывал душу в ее стебли, а свет придавал ортодоксальной зелени мазки чего-то горнего, для травы в принципе недосягаемого.

  Впрочем, четверо путников оказались глухи и слепы к внешней акварели красок, ведь собственный внутренний мир был для них куда интереснее. Тем более, что он (этот внутренний мир) уже несколько часов не наполнялся смыслом — той самой жидкой квинтэссенцией, что сейчас булькала в пластиковые стаканчики.

  — Лядь, Зомби! Твои руки только под компьютерную мышь заточены! Ты мне на брюки пролил! — Квашников принялся брыкать намоченной ногой. — Кому мы вообще доверили пойло разливать?

  — Это все ветер… — Контагин тут же свалил вину на стихию, которая немедля ответила злобными порывами, в результате чего портвейн расплескался еще больше.

  — Мудрена мать! Возьмите у него кто-нибудь бутылку!

  Контагин нелепо скривился и понял, что единственный способ смягчить эскападу в свой адрес, это перевести разговор на другую тему:

  — Кстати, Косинус нам собирался какую-то Хреновую Новость рассказать. Косинус, настал твой звездный час…

  — Не-не, только не на трезвую голову!

  Все четверо выпили без предварительной команды, не глядя, не дыша, не матерясь… Чинно проглотили алкоголь и вопросительно посмотрели друг на друга. Если Квашников лишь поморщился — мол, и не такую гадость лакал, то Косинов даже не скрывал отвращения:

  — Денатурат настоящий! Шампанское для свиней! Кто спиртным затаривался? Вундер, ты? Тебе вообще известно о существовании благородных напитков?

  — Сколько денег собрали, на столько и затарился. — Лединеев произнес это ровно таким тоном, каким изъяснял на уроках леммы по математике:  дескать, это аксиома, примите ее такой как есть. Без эмоций. — Иваноид, а ты че думаешь? Твая какава мнения??

  Квашников и не думал о чем-то думать, лишь вяло передернул плечами. А этот жест в его интерпретации мог означать что душе угодно.

  — Пойло как пойло. Не хуже и не лучше других помой. Одно могу обещать: вторая порция пойдет куда легче, а третья вообще медом покажется… Зомби, разливай!

  И вновь приятное слуху бульканье заглушило все звуки в лесу, точнее лишь приглушило, сделало их второстепенными для осмысления, некой эманацией бытия. Что-то ворковали птицы и что-то шелестела трава, но в это утро все выглядело тленом рядом с гордым званием «Выпускник 2013». Контагин посмотрел на свое кривое отражение в портвейне, ухмыльнулся и залпом выпил самого себя. Даже не захлебнулся — лишь зажмурился. Кто-то ободряюще похлопал его по плечу. Зомби (в миру Контагин Вадим Сергеевич) пожалуй был самым эксцентричным из компании. С раннего детства он не дружил с расческой, и вечно растрепанные слегка волнистые русые волосы — его проходной билет на любые тусовки. Даже на паспорт так сфотографировался. Действительно, зачем зомби расческа?.. Одевался он также небрежно: вот и теперь на свой выпускной пришел в невзрачном пуловере и джинсах. И зачем зомби красиво одеваться? Жил он далеко небедно, это точно. Ну… просто решил поюродствовать над миром, приняв на себя такой «лоск». Практически половину свободного времени проводил за видеоиграми, считая их «высшим из искусств». Погонять по монитору супостатов в виде всякой нечестии являлось чуть ли не смыслом его жизни. А уж если игра про ходячих мертвяков, так она гарантировано будет красоваться на первой полке в первом ряду под номером один. Кстати, любопытный факт: кличку он сам себе и придумал. Однажды просто заявился в класс и сказал: «зовите меня Зомби, и никак иначе». Никто даже не стал возражать. Просто лень было возражать.

  Сейчас Контагин медленно пьянел, и вместе с ним пьянел весь окружающий мир. Пробудился дух земли-матушки, позеленела листва, стеклянное небо снова стало мягким и манящим. Даже та лягушка из другой реальности квакнула как-то по-особому — торжественно, что ли… Лица друзей плавали в мареве чуть подогретого рассветом воздуха. И кажется, в данную секунду все было замечательно, только бы эта секунда потянулась подольше…

  — Так. Так. Так. Срочно. Срочно. Срочно. Сигареты. Сигареты. Сигареты. Курить хочу невтерпеж… — Квашников снял девственность с новой пачки «Pall-Mall». — У кого моя летающая зажига… — Не успел он договорить, как к его носу уже летела