Тремориада

твоей вине наши улицы превращаются в свалку.
- Во всём виноваты маленькие негодяи. Сегодня они разбили бутылки, завтра разобьют родительские надежды. А затем начнут разбивать прохожим головы.
- Ага, бутылками, которыми мы засоряем их двор.
- А они засорят улицы мёртвыми прохожими, - сказал Саша, доставая сигарету, и протягивая пачку Басухе.
- Что за гадость ты куришь? - сказал Андрей, угощаясь последней сигаретой.

Они вышли на дорогу, тянущуюся перед строем домов.
- Во, «Проезд Молодёжный». Дом 10. Буте любезны, - сказал Басуха. – Не обманула твоя хитроглазая.
- Я описаюсь сейчас, - напомнил Саша.
- Предлагаешь буриться в сопки? – спросил Андрей, глядя меж домов на сопки, поросшие чахлыми деревцами.
- Там сыро ещё, и вообще, снега полно.… Хотя и чёрт с ним. Станем к лесу передом, к избушке задом.
- Блин, да там дети играют, - кивнул Андрей на пацана со смехом убегающего от друга с брызгалкой. – У Одессы в толчок сходим.
Они прошли в подъезд.
- Вот как можно крысятничать? – Спросил Саша. – Воровать у своих?
- Ну, ты спросил. Потому, что есть возможность такая. Крыс размножается столько в городе, сколько может прокормиться. У людей, всё как у зверей. Ни кто не застрахован, крысы, твари такие, могут завестись где угодно, - Басуха остановился на площадке первого этажа. – Какая квартира-то?
- Седьмая.
- Знали б добрые люди, какой гадине квартиру сдали.
- Думаешь кортик ещё у него? – Спросил Саша.
- Сейчас узнаем. На крайняк – новый купит.
Они поднялись на второй этаж. Саша нажал на звонок квартиры № 7. За дверью послышались шаги, затем щёлкнул замок.
Одесса оказался увальнем. Такому посмотришь в лицо, и почему-то подумаешь, что у него плоскостопие. Одутловатая физиономия, с телячьими глазами, хлопающими за круглыми линзами очков. Левая щека распухла, словно кто-то недавно врезал ему справой. Одесса был какой-то рыхлый. Рыхлые руки, не прикрытые футболкой. Рыхлое пузико, пусть и прикрытое футболкой. В такое ударь, и рука увязнет.
- Ку-ку, - улыбнулся Саша.
Одесса кивнул в ответ, и попытался захлопнуть дверь. Но Саша подставил ногу, а Басуха толкнул дверь плечом.
- Ты что, не рад нам? – спросил Саша, заходя в квартиру.
Одесса попятился, а приятели закрыли за собой дверь.
- Да ты чего-то боишься! – Усмехнулся Саша. – Не иначе косяки за тобой. А ну, давай-давай, облегчи душу.
- Ты о чём? – Проговорил Одесса. Затем вроде как спохватился. – О! Саша! Здравствуй.
- Ну, здравствуй. О, Одесса, - вновь усмехнулся Саша, и пошёл в туалет, на ходу сказав: - Я воспользуюсь.
Одесса, тем временем глядя на Басуху телячьими глазами, сморщил физиономию, приложив ладонь к распухшей щеке:
- Зуб болит. Сильно. Ничего не понимаю.
- Где кортик Лёлика? – Спросил Басуха. – Учти, подумаю, что врёшь – сразу в рыло дам.
- Кортик я продал. Корешу. Я ведь кортик на время брал. Но Лёлик, сам уехал…
- Хорош лечить. Где кореш живёт? Кортик ещё у него?
- У него, у него, - закивал Одесса. – Только он в отпуске ещё. Через неделю приедет. Я заберу кортик обратно. Раз дело такое. Раз надо.
Выйдя из туалета Саша, сказал:
- Через восемь дней мы вернёмся. Кортик чтоб был, и литруха водки, хорошей.
Басуха, тем временем тоже пошёл в туалет.
- Справедливо. С понедельника должна быть получка. И кортик выкуплю, и пузырь поставлю.  
- Ладно, через восемь дней чтоб всё было, - сказал Саша и, смерив Одессу взглядом, проговорил: - Врезать тебе может?  
- Будет всё, - пробурчал Одесса, приложив пухленькую ладонь к распухшей щеке. – Тогда всё так скверно вышло. Мне очень деньги нужны были. Уволился, а расчётные не получил. Жить негде. Каждая копейка на счету. Вот я на время и взял кортик. Думал, появятся деньги – обратно выкуплю. Но Лёлик уехал…
- Ай, не лечи, - отмахнулся и Саша.
Из туалета вышел Андрей.
- Может, подскажите чего-нибудь от зубной боли? – Спросил Одесса.
- Пассатижи, - сказал Басуха. – Была у меня в том году пассатиже-зубная тема.
- Не, серьёзно сильно болит, - запричитал Одесса. - Спать не могу. Есть, не могу. Плохо соображаю.
- Ты, наверное, так и с девками знакомишься, - засмеялся Саша.
- Про кортик то соображаешь? – спросил Басуха.
- Конечно! Тут всё железно, - сказал Одесса. – А с зубами совсем беда. Не знаю, что и делать?
- К зубному в таких случаях ходят, - заметил Андрей.
- Платный врач теперь отменяется, - сказал Одесса. – А по талончику, как, сделают нормально?
- Это ты сам узнаешь, - хмыкнул Саша.
- А может, вы знаете какие-нибудь обезболивающие? Тут в квартире, от хозяев остались какие-то таблетки.
- Мышьяк, - сказал Саша.
- Димедрол поищи, - предложил Андрей.

- Ну, и прощелыга, - усмехнулся Басуха, когда они вышли из подъезда Одессы. – Сколько ж он кортиков понатырил чтоб снять хату?
- Да чёрт знает, сколько они вообще стоят?
- Главное, что кортик, считай, вернули, - сказал Андрей. – И без тумаков обошлось. Плавно так соскочил Одесса. Ты в туалет, затем я, а он быстренько всё признал, и давай за зубы плакаться.
- Ну, да. Флюс-то реальный.
- Вот и давай пивка немедленно купим.
- С чем связанно твоё: «вот и давай»? - Приподнял бровь Саша.
- С Тянь-шаньским подпольем. «Вот и давай», одна из ячеек.
Они прошли мимо осколков своих бутылок, а выйдя из арки, покосились на подъезд, где сидел местный пьяница. Теперь его не было, на лавочке лежал лишь разбитый башмак.
- Дай твоих отвратительных сигарет, - попросил Басуха.
- Я ж тебе последнюю отдал.
- Блин, точно, - проговорил Андрей.
- У тебя закурить найдётся? – Обратился Саша к прохожему парню с сигаретой в зубах.
Тот, кивнув, протянул пачку и Саша, зацепив одну, поблагодарил.
- Да бери ещё, - сказал парень. Саша взял вторую, передав её Басухе.  
- О-о-о! Ёж сигареты раздаёт! – Это неожиданно возник приветливый пьяница, обутый в один башмак. – И мне дай.
Парень с сигаретами схватился за сердце:
- Ты чего подкрадываешься? Иди куда-нибудь отсюда.
- Гад ты всё-таки, Ёж, - оскорбился пьяница. – Я с тобой всегда делюсь. И у меня промокла нога.
- Может потому, что ты обут лишь в дырявый носок и стоишь в луже? – сказал Ёж, протягивая пьянице сигарету. Затем он сунул пачку в карман, и пошёл в подъезд.
Саша, прикурив, сунул зажигалку Андрею. Тот дал прикурить пьянице, затем растянул свою сигарету, и парни двинули своей дорогой.  
-  Душевное спасибо, - поблагодарил в спину пьяница.
- Мир тебе, - ответил, не оборачиваясь Басуха.
Они сели в троллейбус, направляясь на вокзал.


                                                          4          
                   
- О-хо-хо! – Воскликнул Андрей, встретившись лицом к лицу, на задней площадке, с давним приятелем. – Хе, Мурманск, так себе – деревня. Всюду знакомые лица.
- Блин, Басуха, здорово! – Обрадовался приятель. – Ты куда?
- Домой уже собираюсь.
Приятель, глядя на Сашу, протянул ему руку:
- Вован.
- Саша.
Они пожали друг другу руки.
- Поехали со мной! – Радовался Вован. – На день рождения к барышне. Представляете, у моего кореша есть подруга…
- Да ну! – Засмеялся Андрей.
- У неё день рождения. Десяток баб. И один я. Ну, кроме кореша. Поехали, а?
Басуха покосился на Сашу.
- Не, - покачал тот головой. – Жаль, конечно, но на работу завтра.
- Да чё, поехали, мы недолго, - сказал Андрей.
- Тебе хорошо, ты в отпуске, - заметил Саша.
- Мне хорошо, - кивнул Басуха. – Поехали.
Они прошли в просторный зал магазина. В глаза бросился сразу блуждающий меж многочисленных покупателей белый медведь.
- Во работёнка у кого-то. Залил шары, натянул медвежью шкуру, и… - Басуха зарычал-мычал пьяно. – Э-э-э-р. Кто тебя там разглядит.
- Вон, - кивнул Вован на скучающего в стороне мужичонку с фотоаппаратом. – С медведем фотографируют тех, кто купит пузырь водки.
- Ой, - обрадовался Саша. - Мы сейчас на цельный фото-альбом возьмём.
И тут, увидав медведя, на весь магазин заканючил мальчишка лет восьми. Он дёргал мамашу за рукав, вереща жалостливо:
- Мама, купи водки! Мама, ну пожалуйста, купи водки!
Медведь начал толи выплясывать, заводя мальчонку, толи его так со смеху заколбасило. Вован с Сашей гоготали безудержно. Басухе ж более – менее удалось сдержать смех. И странное дело, остальные покупатели просто неодобрительно косились на маму с ребёнком. Басуха купивший четыре бутылки, подошёл к фотографу, сказав:
- Сделай пацану четыре снимка.

Стол был раздвинут не шуточный. Занимал большую часть зала. С торца, у окна, прям жених и невеста, сидела именинница со своим парнем, другом Вована. А Вован, устроился с противоположного торца, к выходу из зала, с веснушчатой хохотушкой. Басуху разместили на диване, меж Олей блондинкой и брюнеткой Оксаной. Третьей барышней на диване, с краю, возле Вована, была пышнотелая Галя, чей голос не умолкал вообще.
- Ой, какой красивый стол! – Восклицала она и говорила Вовану: - А каких симпатичных ребят ты привёл!
«В ребятах я не числился с десяти лет, сразу после взрыва школьного унитаза», - в душе улыбнулся Босуха. Напротив него сидел Саша, меж двух блондинок.
«С чего это пошло, что все девки блондинками быть захотели?» - подумал Басуха, глянув на красивую брюнетку рядом. В прочим, беленькая, слева, тоже очень хороша была. – «Откуда в городе столько красоток? Сейчас, с наступлением тепла, на улицу выйдешь и просто шалеешь, глядя на раздевшихся девиц. Это что, торжество естественного отбора? К нашим дням сохранились гены… Не, Гены не все сохранились», - вспомнив Геннадия Петровича, уважаемого алкаша с первого этажа, улыбнулся Басуха.
- Что тебя развеселило? – спросила блондинка.
Оказывается, Басуха повернул голову к Оле, размышляя о красотках. Он открыл рот, не зная чего ответить и увидав, как Саша разливает по рюмкам, выдохнул:
- А давай-ка мы с тобою водочки на брудершафт?
- Ещё даже первого тоста не было, - улыбнулась блондинка. – Такое ожидать можно к середине праздника.
- Что ж нам ждать полвечера заветной минуточки? Так всю жизнь прождать можно чего-то. Давай так, мы сейчас просто поцелуемся, а вот это вот питиё с переплетёнными руками, отложим на середину застолья.
- Какой стремительный, - хихикнула Оля. – Нет, я пока трезвая.
Андрей тут же пододвинул ей ещё и свою рюмку:
- За именинницу можно и из двух рук.
Тут из-за стола встал парень виновницы торжества и затянул столь пафосный тост, с грузинским акцентом, что даже Басухе стало за него неловко. Андрей вспомнил вдруг, как в семнадцать лет так же неожиданно попал на девичье день рождение.  

Друзья пошли в магазин за сигаретами, а он один отправился в подъезд посидеть в тепле. Поднявшись на второй этаж – устроился на подоконнике, косясь в окно на продуваемую улицу. Послышались шаги, на площадку спустилась девица, в кофточке и тапочках, ровесница Басухи. Она покосилась на него, что-то хотела спросить но, не решившись, прошла мимо и спустилась на первый этаж. Через пару минут девица вновь поднялась и таки подошла к Андрею, сказав:
- У моей подруги день рождение. Знакомые парни не приехали. Ты мог бы нам составить компанию? А то нам вдвоём грустно.
- На день рождение грустить нельзя, - Басуха соскочил с подоконника. – Пойдём, поздравим.
Андрей хотел зайти, поздравить, а уж после сказать, что с ним ещё три друга. А то ведь одно дело пригласить только его, и совсем другое ещё трёх друзей.
Басуха достал из кармана куртки значок октябрёнка, найденный днём раньше на улице.
- Вот, подарок, - протянул он значок имениннице,