Тремориада

Барышни были слишком свежи, и Славный понял, что они тут не из-за бухла. Девицы искали приключений у дикого металлиста.
-Ты пепельницу вчера в мусорное ведро выкинул, - сказала она, застёгивая пуговицы. – Заявил, что так, вы, гусары, всегда вытряхиваете.
-Мы такие, - кивнул Саныч. – А после, с будунища, в помойке роемся.
Он встал, и пошёл на кухню. Вернулся с помытой и протёртой пепельницей. Увидев, что Славный с Олей пьют пиво вздохнул:
-Пока хоть кто-то празднует жизнь, бедолаги, роющиеся в помойке не переведутся. - Саныч уселся на диван и спросил Славного. – Так каким тебя сюда занесло?
-Сто пятым?
-А-а! – оживился Саныч. – Автобус! Видел по телевизору. Ездит на колёсиках. Иль ты думал мы тут совсем дикие, коль окромя гастронома, под окном, ни куда не ходим?
-А у тебя как складывается? – Спросил Славный.
-Да…собственно… - Саныч развёл руки, обводя взглядом бардак комнаты. – Вот, как-то так. Нигде не работаю, везде пью. Мало ем, и много курю.
-Так, а на что?
Саныч опять развёл руки:
-Вот, как-то так… Наливай.
Славный разлил пиво по бокалам и спросил:
-Так, а чего работу не найдёшь? Уж водилы с полным алфавитом в правах всегда нужны.
-А вот водителям с полным алфавитом не всегда надо, - заявил Саныч и отпил пол бокала.  
Из туалета вышла Света, прошла на кухню, вернулась с табуреткой и чашкой. Бокалы видать закончились. Она присела за столик, и Славный налил ей пива.
Только она отпила глоток, как Саныч вдруг закатив глаза, повалился на бок. Нога его с силой дёрнулась, перевернув столик с бокалами. Один выплеснулся на грудь Оле. Славному тоже, пиво намочило рукав. Сотрясаясь всем телом, Саныч повалился на пол вытянутый судорогами в стальной, дёргающийся рельс. Через сжатые зубы, с розовой пеной, вырывался сдавленный хрип. Света вскочив на ноги, завизжала.  
-Заткнись! – рявкнул Славный. – Ложку тащи!
А сам, кинувшись к Санычу, перевернул его со спины на бок. Света перестала визжать, но стояла столбом. Славный ощущал неожиданную мощь в трясущемся, словно одержимом, теле.
-Ложку сюда! – потребовал Славный.
Её принесла мокрая от пива Оля. Славному таки удалось вставить ложку меж зубов Саныча. Чёрт знает, сколько это продолжалось. Время в подобных ситуациях ощущается как-то иначе. Но должно быть всё длилось пару минут.
Саныч обмякнув, затих без сознания. Его спортивки в промежности потемнели.
«Хорошо, колотнуло сидящего на диване», - подумал Славный. – «А то б виском на угол какой, и писем не пишите».
Он поднял столик возле Саныча, поставил свою табуретку, уселся, и налил себе пива в единственно уцелевший бокал. Оля забрала из рук Светы чашку, с которой та так и стояла. Славный налил и ей.
-Надо «скорую», наверно? – сказала Оля, присаживаясь за столик.  
-А чё уж теперь, жить будет. – ответил Славный.
-Он жив? – спросила Света.
-Конечно. – ответил Славный.
И Света ушла в спальню.
-А ты молодец, - сказал Славный Оле.
-Умничка, - поправила она.
-Да будет так, - проговорил Славный и отпил пива.
Саныч издал стон. Шевельнулся. И приподнявшись на локте, спросил, явно ещё не придя в себя:
-А в школу сегодня не пойдём?
Он смотрел вокруг, пытаясь вспомнить этот мир, это время. В голове происходила перезагрузка. В подсознании всплыла школа. Пьяный парень старше на два класса. Удар в лицо, и тринадцатилетний Саныч, ударившись затылком о стену, теряет сознание. Вспомнить какое число, день недели, - по телепрограмме. Одноклассник, говорящий со смехом: ты так дёргался когда упал и закатил глаза…
Саныч уселся на диван.
-Чего случилось-то? – Спросил он.
-Коллапс, - ответил Славный.
-Коллапс, это моя жизнь, я спрашиваю: чего случилось-то? - ощупывая себя, проговорил Саныч.
-Эпилепсия, кондрашка. - Ответил Славный.
-У кого? – удивился Саныч и, похлопав по мокрым треникам спросил: – Я что, пивом облился?
И заглянув Славному в глаза проговорил удивлённо:
-Иди ты… Не помню. Пиво пили… и всё. Надеюсь, дамы и господа простят меня за не комильфо. Понимаете ли: стресс, многолетняя усталость, долги по квартплате…  
-Видишь, как умереть легко, - сказал Славный.
-Сегодня не пью, - вздохнул Саныч.
Из спальни вышла одетая Света и проходя в коридор сказала:
-Я домой. Пока.
По-быстрому обувшись и накинув куртку, поспешила выйти, захлопнув дверь. Оля опомнилась:
-Я ж вся в пиве, - и пошла в ванную.
-Такие дела, брат, - сказал Саныч. – Пойду подгузники менять.
Он зашёл в спальню и вышел голым, держа в руке джинсы.
-Какая популярная ванна, - обойдя битые бокалы Саныч, уселся на табуретку. Налил пиво в чашку и напомнил: - Коллапс – моя жизнь.
-А тебе можно?
-Сейчас проверим, - и Саныч отпил из чашки.  
Оля вышла из ванны, подвязав, доходящее до коленок банное полотенце, подмышками. Теперь Саныч отправился мыться. Оля, откинувшись на спинку дивана, вытянула ножку и провела стопой по бедру Славного.
-Только после свадьбы, - сказал Славный, отмечая про себя, на сколько, он всё-таки трезв.
Он налил себе и ёй пива, а через пару минут вышел Саныч.
-Славно погуляли – всё переломали, - напел Саныч свою песню, и присел на табуретку. – Наливай.
-Смотрю тебе всё по-фиг, - сказал Славный наливая остатки пива.
-Живому, всё хорошо, - вспомнил Саныч кино «Формула любви».

Пиво допили, и Славный, одевшись, попрощался. Промокший рукав толстовки неприятно лип и холодил руку. Снег, из-за пасмурной погоды, ещё не начал таять. Он надел наушники, включив тихо музыку и, направился к остановке. Двор Саныча выглядел не ахти, по сравнению с другими. Пошарканные «Хрущёвки» выстроились в каре, обступив мусорные контейнеры. Одна нежилая пятиэтажка стояла с заколоченными окнами и с заваренными стальными листами, дверными проёмами. На земле лежало пару двухметровых железобетонных блоков. «Оля – играла в психолога» - прочитал Славный надпись  краской подходя к ним.
Из мусорного контейнера заскулив, выскочил лохматый пёс и помчался прочь. Славный смотрел ему в след, когда при очередном шаге нога ступила неловко на лёд и, скользнув, подлетела вверх. Корпус устремился назад. Руки застряли в карманах узких джинсов. Вторая нога не могла удержать веса падающего тела. Пятиэтажка напротив, обрушилась куда-то вниз, а на её месте выросло огромное серое небо. Славный упал затылком на торчащую из блока  арматурину пробившую ему череп и глубоко проникшую в мозг. Смерть была мгновенной.


Басуха.
                                                                     1

День грядущий ничего хорошего ему не готовил. Андрей пил три дня. Деньги закончились вчера, здоровье сегодня. Он посмотрел на спящую рядом барышню, чуть за тридцать. С его двадцати двух лет она виделась тёткой. И не красива совсем.  

Вчера вечером, возвращаясь, пьяным домой, Андрей увидел её сидящей на подоконнике в открытом окне первого этажа.
- Собираешься, выбросится? -  спросил Андрей.
- Угу, - улыбнулась она. И даже пьяный Андрей увидел, что она изрядно навеселе.
- А если просто выйти через дверь и пойти ко мне в гости? У меня замечательно.
- Чего у тебя замечательно?
- Всё! А если вдруг, что и не замечательно, то великолепно по любому.
- Во здорово! – хлопнула дамочка в ладоши. – А какой этаж?
- Этаж – седьмой. И окна заклеены.
- Ну, от тебя прыгать не буду.
- А тут от кого?
- Муж запер в комнате.
Андрей прошёл по газону и, оказавшись у дома, протянул руки сказав:
- Прыгай, я тебя ловлю.
Дамочка, не раздумывая, прыгнула и повалила, чувствительно впечатав в землю своим телом Андрея. Он закашлялся, не в силах вздохнуть. Дамочка же, словно запутавшись в руках-ногах, заёрзала на нём. Светило солнце. Наконец наступила тёплая пора. И прохожих, выбравшихся прогуляться, было полно. Они косились на валяющуюся парочку. Как ни как бесплатный цирк.
- Задавила принца, - хохотала дамочка.
Наконец ей удалось подняться на ноги. Андрей тоже встал отряхиваясь. Дамочка тут же потянула его прочь.
- Пошли, пока мой не очухался.
По дороге они заглянули в магазин. Андрей купил на последние деньги литр водки и сигареты.

- А вот и моё замечательное жилище, - сказал Андрей, вставляя ключ в замок.
- Кто у тебя? – спросила дамочка. Из-за двери слышалась тяжёлая музыка.
- Сейчас спросим. Меня дома два дня не было.
- Клёво.
В квартире табачный дым стоял коромыслом. За письменным столом, вытащенным на середину комнаты, сидел Золотник, знакомый Семён, и незнакомый тип лет тридцати. Ещё, были две девчушки. Андрей прежде их где то видел. Может на улице…
Золотник, заметив вернувшегося хозяина, встал, убавил звук магнитофона, и воскликнул Шариковым:
- О, профессор, твою мать!
- Признаться, я несколько обескуражен, - проходя в комнату, сказал Андрей.
- Здорова, Басуха! – Махнул рукой Андрею Семён, и кивнул на усатого. – Ко мне брат приехал. Из Оренбурга.
- К тебе? – спросил Андрей, обводя взглядом свою прокуренную квартиру.
- Да, - кивнул Семён. – А тут нас Золотник вызвонил. Говорит: сижу один у Басухи, где он – не знаю, квартиру не оставить, дверь не захлопывается. Вот мы вчера и подтянулись, чтоб братуха не скис один.
- Андрей, можно просто – Басуха, - протянул руку усатому Андрей. Тот тоже как-то представился.
Золотник, тем временем, принес с кухни две табуретки для прибывших.
- А это… - Андрей кивнул на дамочку.
- Марина, - продолжила та.
Семён представил девчушек, но имена Басуха тут же забыл. Думая, а есть ли им восемнадцать?
Андрей с Мариной присоединились к компании, и гулянка продолжилась. Золотник рассказал, что проснулся за спинкой дивана, вдавленным в стену.
- Закатился что ли? – спросил Андрей.
- Мал Золотник, да дорог, - ответит тот.
Проснувшись после попойки Басуха, барабанщик, и Саша, не обнаружив Золотника, решили, что он домой свалил. Как ещё подумаешь, коль и вещей сотрапезничка не было. Ну, и ушли без задней мысли, втроём. Это уж проснувшись в пустой квартире Золотник, в поиске опохмелки, обнаружил в холодильнике свои ботинки. А к вечеру и куртку нашёл. Почему-то замоченную в стиральной машине.
- Машка твоя вчера заходила, - сказал Золотник Басухе, чтоб не слышала Марина. – Я ещё один был. Попросил, её сходить, пивка мне купить. Иль подождать тут, пока я сам сбегаю. Не согласилась. Сказала, что я алкаш, как и ты.
- Ой, можно подумать, можно подумать, - отмахнулся Андрей. – Давай, наливай.
Золотник потянулся за бутылкой, а Андрей щипнул под коленку Марину.
- Ой, - пискнула та.
- Кто здесь? – Придвинулся к ней Басуха.
Дальнейший кутёж сохранился в памяти Басухи калейдоскопом обрывков картинок и фраз, беспорядочно перемешанных. Усатый брат раздевается по пояс, демонстрируя синюю от наколок руку. Семён сознаётся, что он жадный, и его душит жаба купить электрогитару. Марина пытается читать стихи, потому, что тут собрались творческие люди. Девчушки забираются на стол и начинают танцевать стриптиз. Глядя на грудь блондинки, Андрей понимает, что ей давно за восемнадцать. И начинает строить витиеватый план насчёт неё и Марины. Стол под стриптизёршами разваливается. Откуда-то возникает сердитое лицо Машки, а он раздет по пояс и вокруг кавардак. Сосед грозит ему пальцем, а он в ответ двумя. Золотник показывает, как умеет ходить на руках и, падая, переворачивает телевизор. Ты уважаешь Антонова? Спрашивает усатый брат. Грудастая блондинка блюёт мимо унитаза...