уж-то трудоустраивалась?
-Звучит как диагноз на латыни. Мне субсидия нужна, чтоб за квартиру меньше платить.
Утро следующего дня я встретил в Катиной постели с бокалом вина и сигаретой в зубах. Хозяйка в накинутом халатике присев у видеомагнитофона меняла кассету «METALLIKA» на запись фестиваля в Тушино.
В полдень Катя ставила клипы, а я, голый, сказал, что гусарам штопоры не нужны. И, приложив к стене книгу, с трёх ударов выбил из бутылки вина наполовину пробку. Затем, вырвав её зубами, отпил из горла́ под музыку «OFSPRING». Протянул вино Кате, и та тоже приложилась к горлышку.
Вечером, когда с экрана солист «H-BLOCKX» пел в мегафон, мы лежали на смятой постели, запятнанной красным, словно кровью, вином. Мои волосы были все в пуху от разорванной подушки. А Катя отшвырнула вторую половину халатика к первой, валяющейся на полу. Мы смеялись как истеричные.
А когда через тюль багряное ночное солнце залило комнату, мы лежали в тишине, обнявшись.
Катя жила очень не плохо для безработной. Да и для работной. По любому не на пособие. Она всегда была рада моему визиту, но о нём мы обязательно предварительно договаривались. Катя настаивала. Часто она отклоняла наши встречи, умалчивая о причинах. В конце концов, я прямо спросил: в чём дело?
-Помнишь, я говорила, тогда, в машине, про проигранное мной желание? Проигравшая должна была узнать адресок у первого встречного мужика. Проиграла я. Он оказался состоятельным человеком. Всё просто. Он женат, а меня как любовницу содержит.
И что ж… Я продолжил к ней приходить в качестве любовника чьей-то любовницы. И деньки те были обалденейшими. Но всё обалденейшее быстро заканчивается. Или превращается в будничное.
Катя была застрелена на пороге собственной квартиры женой состоятельного любовника. Пистолетная пуля вошла в Катин глаз (какого ж цвета эти глаза?.. Обалденного). О произошедшем убийстве мне рассказала пожилая соседка. Заставшая меня недели через две после убийства звонящим в Катину квартиру. Перемкнутая от ревности жена застрелила открывшую ей дверь Катю. Затем, переступив труп, прошла в квартиру и выпустила четыре пули в мужа, только и успевшего вскочить голым с постели. От куда всё это соседка знала мне не интересно. Важен факт. Катя убита. Подробности, причины, следствие – не имеют теперь значения. Хотя удивительно, ни одна пуля не задела мужа. Шестой выстрел жена произвела себе в голову. И к моменту приезда ‘скорой’ оставалась жива.
2.
Быть может стрелявшая себе в голову выжила и всё живёт со своим мужем? Сейчас рядом со мной совсем другая Катя. Эта закрыв глаза на газ не нажмёт. Наоборот, её глаза всегда открыты. Она с вечера на завтра постоянно записывает аккуратным подчерком в блокнот подобие плана будущего дня. Примерно это выглядит так: в 7.00 дзынь – дзынь будильник. Завтрак. Работа. Сказать Петровне, что она дура. С работы в магазин за хлебом (хочу мороженого). Изнасиловать Славного!!!...
На нынешнее утро Катя написала: во всём виноват Славный и пиво…
Забавная привычка.
-А я хочу вместо ванны душевую кабинку, – сказала Ольга.
-М-м-м, не знаю, - замялся Длинный.
-Я б тоже хотела кабинку, - сказала Катя.
-И чем они лучше ванны? – пожал плечами я.
Сначала мы выяснили, что женщины предпочитают душ. Затем обсудили плюсы и минусы ламината. А после восторгались евро-окнами, наконец установленными у Лысого. И всё это под музыку «унц-унц». Я трафарет зануды. Наложите меня на этот благоустроенный, радужный мир «унц-унц». Промокните меня серой краской. Я динозавр на Северном полюсе, меня никогда не должно здесь быть!
Ерунда какая-то. Это мои друзья. И Катька, едва их знавшая, была как золотая рыбка в воде. А тебе, что не так, серое ископаемое? Древний инстинкт позвал в болото?
Чмяк, и мой башмак, продавив мох, черпанул болотной жижи образца лета 1994 года.
-А! Пограничник хренов! – Выкрикнул я Лысому. Это была его идея сойти с трассы в сопки. Он заявил, что как отслуживший на далёкой заставе, знает толк в подножном корме.
-Что-то ни одной кормушки под ногами так и не вижу, - возмутился я.
-Не неси ерунды. – сказал Лысый. – Два метра отошли.
-Да в натуре не вижу! А ещё тревожно мне. Свернули в царство карликовых берёзок. Звучит как быстро прогрессирующая болезнь: карликовая берёзка. Пропащие места.
-Да тут полно признаков человека. – Лысый пнул пивную баклашку.
-Призраков тут полно, - сказал я и сплющил рифлёной подошвой банку «PEPSI» - Мы как сталкеры. И впереди только мхи коварные.
-Как-то зловеще, - сказал Лысый. – Вот рассказать сказку: ступил молодец в лес еловый… И чё? Подумаешь. И совсем другое дело: ступил молодец во мхи пропащие…
-Вот именно, ступил, молодец. Никогда умом не отличался.
-От кого?
-От канарейки своей.
-Той канарейкой его Любка, молочница, наградила.
-На день здоровья, - сказал я, уклоняясь от ветки.
-О, здоровье поминается всем селом у молодца. Горькую хлебушком закусывают. Первый стакан всегда за упокой печени.
Мы отошли уж так, что дороги не было видно, но шли параллельно ей. То, прыгая с кочки на кочку, через мокрый как пропитанная губка мох, то обходя заросли кустарника поднявшись на возвышенность.
-В какую жопу ты меня затянул? – спросил я.
-В редкую. Тут светло и берёзками пахнет.
-Может тебе зубы выбить? К потешным речам – потешная дикция.
-Да не парься. Я нас сюда затащил, я нас отсюда и вытащу.
-Однако я сам себя уж полдня тащу, – серчал я на Лысого. Сошли с трассы, я промочил одну из своих любимых ног. А ещё ею топать и топать. И вообще это Лысый завёл меня туда.
Надежда на то, что вернувшись на дорогу, нам удастся остановить попутку, у меня пропала. Семь часов мы прошли, и не одна машина не стопорнулась на наши оживлённые, а после, всё более вялые голосования. Как нас занесло туда? Да самым нелепым образом.
Поздним вечером мы с Лысым сидели у него дома, попивали пиво. Вдруг - телефонный звонок.
-Это ж безумие, меня сейчас тревожить, - сказал Лысый телефону, снял трубку, и вдруг, очень обрадовался. Это оказался ой-ё! армейский дружок. Буквально Братуха. Который вскорости будет проклят мной во мхах заполярных. Кстати, жил он в городе Заполярный.
Этот ой-ё, позвал Лысого в гости. Ну и меня заодно. Сказал, что денег у него полно, и главное, чтоб у нас хватило на дорогу туда. А там всё будет. Волшебная фраза. Редкий человек устоит. Потому как редко у кого всё есть.
С деньгами у нас был напряг, поэтому, когда пиво закончилось, в магазин мы не побежали. На билеты б в одну сторону хватило. Лысый мне выделил диван, и я заночевал у него. Показалось, едва успел закрыть глаза, как друг уж затормошил меня за плечо.
-Оставьте меня, я живой, - пробурчал я, натягивая одеялко на голову.
-Ту-ту-ру-дуу! – Притворился Лысый горнистом.
-Чего ты мне: ту? Чего: ру-дуу, на ухо спящее?
-Просыпайся, ухо спящее, буди остальной организм. Пора собираться.
-Вот ты блин. Вот ты на фиг. Ну, нельзя ж так с божьей тварью обращаться. Вот брать так за плечо и тормошить, тормошить. Что я, тормашки какие-то?
-А как мне Вашу Милость будить прикажете-с?
О, тут я прикрыв глаза, на мечтательной физиономии, сказал:
-В полдень, под плеск шампанского, наполняемого в бокал грудастой горничной Луизой.
-А в шесть утра, под плеск меняемой ‘утки’, грудастой санитаркой бабой Клавой, ты просыпаться не хочешь?
-Ну, вот ты блин. Ну, вот ты на фиг, - опять забурчал я и сел на диване. - Сколько сейчас времени то?
-Полшестого.
-Типун тебе на язык, - простонал я и вновь упал на подушку.
-Да вставай же! Мы ж собирались к моему корешу.
-Мы… Какие вы быстрые.
-Кончай придуриваться, вставай. Я пошёл себе чай наливать.
-Вот мне нравится это ‘себе’. А как насчёт, что мы в ответе за того кого разбудили? – оттягивал я момент расставания с удобным диванчиком.
Когда я со всклокоченными волосами зашёл на кухню, Лысый уж вовсю хлебал чаёк.
-Умылся б сходил, - хохотнул он и откусил пол печенюшки.
Я глянул на оставшиеся четыре печеньки и сказал:
-Сначала чай.
-Думаешь, все хотят тебя объесть?
-Нет, только ты.
Через полчаса мы уже отправились на вокзал. В голове шумело лёгкое похмелье. Я вообще сомневался, что хочу куда-то ехать. Но мозг отказывался в этом разбираться, позволив телу плыть по течению.
Не зная расписания мы поспели вовремя. Кассирша сообщила Лысому, что наш автобус уж через пять минут отправляется. Денег оказалось как раз, на два билета.
-Держись меня братуха, и сказка станет былью, - сказал Лысый, подтолкнув меня плечом к выходу с автовокзала.
Как только автобус тронулся, я откинулся на спинку сидения, закрыв глаза. И дорога быстро меня убаюкала. Меня ожидал невиданный друг Ой-ё, и невиданные блага в невиданном городе.
Проснулся я с идиотской улыбкой. Меня за плечо тормошил морпех, метра два ростом, в чёрном берете.
«Сколько ж можно меня сегодня тормошить?» - подумал я.
-Документы. – Потребовал он.
«Ух, долговязый, а не пошёл-ка бы ты долговязить куда подальше».
Я посмотрел на Лысого. Тот тоже спросони хлопал непонимающими глазами.
-Какие ещё документы? – спросил я.
-Пропуска, паспорта, - пояснил – поторопил морпех с повязкой «КПП» на руке.
-Нет у нас ни каких пропусков. Чё за дела? – Возмутился Лысый.
-Пройдите на выход, - велел долговязый и повернулся к пассажирам напротив. Те показали на паспортах фото и прописку.
Мы поднялись и направились к выходу.
-Что это? – Спросил я Лысого оказавшись на улице. Обе стороны дороги контролировали морпехи. Вот двигающаяся нам на встречу «Жигули» ‘копейка’ остановилась. Водитель предъявил документы и поехал дальше.
-КПП, - кивнул Лысый на одноэтажное строение на обочине.
-Так это закрытый город?!
-Выходит.
-Кое-что из жопы. Твой-то Ой-ё о чём думал?
-Да хрен знает. Он про КПП никогда не говорил.
Из автобуса вышел морпех. Двери закрылись, и наш «Икарус» тронулся без нас к городу, видневшемуся ниже по дороге.
-Так что ж, Заполярный закрытый город? – Спросил Лысый морпеха.
-Вроде нет, -пожал плечами долговязый.
-А чё тут такое? – развёл я руки.
-Нахрен тогда КПП? – Спросил Лысый. – Кого ловите?
-В том числе и таких как вы. – Казалось, морпех с трудом подавляет зевоту.
-Чё он буровит? – Толкнул я Лысого в бок. – Хватит базарить, пошли в город. Я пива хочу.
-Давайте, хоть кому-то сегодня по печени дам, - в глазах морпеха появился интерес.
-По-моему лучше на КПП сначала зайти. – предложил Лысый.
Я ступил на порог КПП решительным, дерзким, наглым. Долбанные заморочки, а я хочу пива!!!
Вышел я из КПП как обухом ушибленный, недоумевающий, растерянный. Долбанные заморочки, а я хочу пива…
«Тысячу чертей!» – воскликнул бы сейчас Дартаньян.
-Ёбтать, - вздохнул Лысый.
На КПП дежурный офицер сообщил, что приехали мы не в Заполярный, а в Полярный. Закрытый город. Косяк Лысого. Он брал билеты. Теперь нам предстояло практически без денег преодолеть путь до Мурманска, длиною километров в восемьдесят.
Чуть ниже КПП стоял белый столб, с надписью сверху вниз «Полярный». Этот указатель мы проспали. Тут была развилка дорог, и дорожный знак, аки камень былинный, предупреждал: направо пойдёшь – в Снежногорск попадёшь. Назад пойдёшь – в Полярный попадёшь. А прямо пойдёшь – в Мурманске будешь. Значит нам туда дорога.
Мы махали машинам. Они равнодушно проносились мимо.
