благодать его покинуло – опустил голову, перестав рассматривать что то там на небесах поближе к господу богу, и уже серьезно поинтересовался::
«Сюда зачем притащил?»
От Доки у меня нет секретов. Ни в чем. И это не ради красного словца, а на полном серьезе. Слишком много было общих приключений, не раз попадали в сложные ситуации, никогда не подводили друг друга. И головы наши работали по сходным программам, отчего и выводы при рассмотрении дел даже запутанных и неоднозначных, всегда оказывались очень похожими. Вот и сейчас хотел вместе с Докой подумать над некоторыми подозрительными событиями в лагере, столь же непонятными поступками руководства артели, и попытаться найти между ними возможную связь, чтобы определиться, что же нам делать дальше: оставаться здесь, или же пока не поздно побыстрее делать ноги.
«Поговорить пора, без этого», - кивнул головой в сторону домика, где Владимир обдумывал методы незаконного обогащения, - «толку от него мало, когда дело серьезное и против начальства идти нужно».
Дока усмехнулся и показал, что прекрасно знал, зачем я потянул его в сопки:
«А я жду и жду, когда ты решишься! Тут такие дела – криминал кругом! И механика убили, и бандиты по лагерю шастают, непонятно чем занимаются, и золотишко, оказывается, им можно ковырять!» Выразил возмущение, и не забыл о приколе: «Может и мне дробилочку примитивную сварганить, а вы будете рудишку дробить, золотишко отмывать?»
«Не умничай», - остановил приятеля, - «давай к делу перейдем, пройдемся по всему, что нам здесь не нравится.»
«Ну так не тяни,» - на глазах оживился любитель разбираться в криминальных историях, - «выкладывай, что у тебя, а я дополнять буду».
Начали перебирать, что не понравилось каждому за время нашего пребывания в артели. Убеждать друг друга в правоте личных наблюдений не приходилось – не в пример Владимира, Дока был единомышленник. Конечно, частенько меня останавливал, добавлял неизвестные детали и собственные предположения. Как правило, они только подтверждали близость наших оценок непонятных и необъяснимых событий в жизни артели, причем оценки эти не внушали оптимизма в ближайшее будущее.
То, что без второго экскаватора нормально заработать не сможем, даже не обсуждалось. Интересовало другое: его отсутствие запланировано изначально, или же в данное время такой сложный агрегат при всем желании невозможно приобрести, взять в аренду или еще как-то заполучить из-за бардака в стране. Артельские работяги этим вопросом не напрягались - вера в начальство у всех абсолютная, это мы поняли. Что там простые работяги – наш коллега Владимир (надеюсь временно), после приличного по денежной массе аванса, в объективности и честности Николая Игнатовича убежден процентов на девяносто девять. Сомнений всего на процентик, из-за непонятной и ему дружбы начальника и трех «бандюков», успевших побывать на зоне.
Здесь пришлось вспомнить о разбившемся предшественнике Доки. Который парнем был отличным, специалистом уважаемым, но почему-то «бандюков» на него начальничек натравливал. А если учесть, что такое гонение началось не ранней весной с начала работы артели, а по прошествии определенного времени, когда к бывшему механику претензий не находилось, можно предположить, что разногласия возникли недавно, и вероятнее всего по поводу использования техники, за которую механик был в ответе. Может, и вопрос поднял о втором экскаваторе, который начальник и не собирался доставать? Варя же говорила: парень хорошее хотел для работяг, ну а что лучше, чем надоедать начальнику о необходимости второго экскаватора?
С экскаватором у начальника прояснить ситуацию взялся Дока. Испытательный срок закончился, теперь он полноправный механик, и поинтересоваться планами на приобретение дополнительной техники, в том числе второго экскаватора, ему сам бог велел, как радеющему за производственный процесс работнику. О погибшем же парне поговорить решили чуть позже – в нужный момент он о себе напомнит.
«Бандюки» - следующяя тема. Что мы знаем определенно? Успели побывать на зоне, беспрекословный авторитет у них – «Милочка», и – главное – непонятно чем в артели занимаются. Буровик Федя, наш старый знакомый по партии, сказал, что у Николая Игнатовича они «на подхвате». То-есть, для чего-то ему нужны, хотя толку как от работников ноль, если не учитывать, что ковыряются в рудном отвале, явно золотишко там выбирают и неясно куда девают. А может «ковырять золото» и есть основная работа, сознательно начальником артели организованная, пока в стране полный раздрай и можно воровать все, включая благородные металлы? Тогда нужно узнать, куда «бандюки» отобранные камни уносят и что с ними делают дальше. Если каждый день набирают по одному-два мешка, то уже должна быть куча, которую не заметить трудно. А ничего похожего на нее я не видел, также как и агрегат вроде дробилки, в котором камни можно размолоть здесь, на месте – значит, увозили их непонятно куда. Дока взялся узнать и это – о любой машине, выезжающей из лагеря, он всегда в курсе, и проверить есть ли мешки с камнями в кузове бортовой или кабине Уаза, трудности большой не составит.
Золотом занимаются – и черт бы с ними. Но если набирают столько, что для начальника, разрешающего это делать, оно и приносит основной доход? Тогда со вторым экскаватором нет смысла напрягаться, нет его и не надо, всегда есть отговорка: в стране раздрай и дефицитную технику со свечкой не найдешь.
Теперь пришло время вспомнить о погибшем парне. Если это действительно несчастный случай – то все, погиб человек и погиб, господь бог так распорядился. Но если преднамеренное убийство - почти стопроцентно механик разобрался и понял, что второй экскаватор не собираются вводить в дело сознательно. Свои подозрения начальнику выложил, за что и полетел в карьер вниз головой.
Но если смерть не несчастный случай, то кто столкнул парня в карьер? Только кто-то из «бандюков», и, конечно, при согласии человека, при котором они «на подхвате», полезным делом не занимаются, а денежка идет не меньшая, чем кому другому. Да еще и золото ковыряют, в виде приработка. А может и не в виде приработка, а как основной незаконный доход организованной группы. Неужели Николай Игнатович во всем этом замешан? Верить не хотелось.
Прошлись мы по непонятным и необъяснимым событиям в жизни артели несколько раз, кажется все уже обговорили, связали события по времени, и получили занимательную головоломку, решить которую можно лишь разобравшись в причинах и обстоятельствах смерти механика, чего правоохранительные органы сделать не могли - начальник в этом не заинтересован, большинство работяг считало преднамеренное убийство невозможным из-за общего уважения к парню как к специалисту и просто хорошему человеку, ну а некоторые если и замечали какое-то вокруг него напряжение, то считали несерьезной мелочью, а следовательно и говорить ментам незачем. Чтобы ненароком из артели не вылететь в наше сложное время, когда за хорошее место держаться приходится изо всех сил и даже зубами.
Теперь можно рассказать Доке о моем недавнем посещении места, откуда его предшественник полетел в карьер. Что нашел я там следы не так давно стоявшей петли и залетевшего в нее зайца, и все это в пяти метрах от обрыва. Но только следы – непосредственно предметов на месте не оказалось и о том, что они были, работники правоохранительных органов знать не знают и ведать не ведают.
«Зайца «Милочка» Варе принес, чтобы приготовила», - не мог сдержаться Дока, - «Значит там был, может и парня вниз столкнул!»
«То-то и оно», - покивал я головой, - «только как доказать?»
Доказательств никаких, мало ли откуда «милочка» принес ушастого. Может, к Варе обратился только с просьбой его приготовить, а поймал другой, такой же любитель ставить петли, как и тот мужик, что из артели смылся сразу после трагического события. Наверное знал много лишнего, а потому и рванул отсюда пока не поздно, что бы тоже не отправиться на тот свет каким-либо несомненно похожим на несчастный случай способом.
Шансов на успех мало, но этот заяц, вернее как и откуда он появился у «Милочки» столь много значило, что оставить без внимания сей факт мы не могли. Решили, что каждый поговорит на эту тему с кем возможно – быть не может, что главного «бандюгана» с важным для дела ушастым видела в лагере одна Варя.
«Больше у меня ничего», - намекнул я Доке, что теперь может дополнить, если есть чем – до этого момента все же я определял направление общего разговора, - «теперь ты выкладывай, что я не заметил.»
Дока помолчал в размышлении, обозревая что- то под ногами:
«Больше вроде как и нет ничего», - с сожалением констатировал отсутствие в голове новых мыслей, но тут же ее поднял и заулыбался, все же одну полезную отыскав, - «Не зря мы у мужиков о втором экскаваторе интересовались! Разговоры пошли, почему, мол, долго он в артели не появляется, развернуться по-настоящему не дает! Доходит до работяг, что хрен они без него хорошо заработают!»
«Пусть говорят», - ответил с удовольствием, - «нам только на пользу – глядишь, и до начальника пожелания трудящихся дойдут, заставят лишний раз задуматься».
Дока немедля оживился:
«Я их между делом так заведу, что прохода перестанут давать Николаю Игнатовичу, заколеблют вопросами!»
«С этим делом не усердствуй», - постерег приятеля и понял, что пора рассказать ему о неких моих размышлениях на тему отношений в треугольнике: мы – «бандюки» - начальник, причем в двух вариантах. И не медля это сделал, потому что по одному из вариантов, если я не излишне впечатлительный, кому-то из нашей троицы могла грозить опасность не меньшая, чем предшественнику Доки.
Первый вариант - начальник понял о появлении в лагере нашей троицы как силы, по крайней мере не слабее его охранников-«бандюков» во главе с «Милочкой» - Дока выслушал молча и без комментарий. Лишь поулыбался, наверное вспомнив, как я «Милочке» травмировал руку, а он повесил фингал на глаз.
Второй вариант, по которому начальник сам побаивается своих защитников, и даже рад, что в лагере появился кто-то способный им противостоять и кого он при необходимости может использовать в своих целях, вызвала у Доки усмешку:
«Пусть не надеется», - остановил меня, - «ни помогать, ни «бандюков» замещать мы не будем точно. Не хватает нам против простых работяг идти, да еще их и обманывать!»
Другого от приятеля я не надеялся и услышать. Что бы Дока и против работяг? Да никогда! Но из второго варианта логично вырисовывалось предположение, что «Милочка», поняв о настроении начальника, может попытаться избавиться от возможных конкурентов в нашем лице, организовав еще один несчастный случай. Ну а я или Дока первые кандидаты на роль жертвы. Предположением своим удивил и разозлил приятеля одновременно:
«Неужли недоумок на такое решится?» - вначале удивился, - «Да я его еще сегодня в больницу отправлю!» - с возмущением подтвердил, что излишне скор на расправу, и что мне пора его остудить.
«В этом деле махать кулаками бесполезно», - начал втолковывать, - «да и все только предположения мои, как Владимир бы сказал – фантазии. Так что пока по морде бить не за
