ответит? Которых из-за того же золота жизни лишили?»
Владимир начал пожимать плечами и строить из себя невинно оскорбленного, вроде как золото и две смерти между собой не связаны, но я Доку поддержал, грубо.
«Помолчи! Все ты прекрасно понимаешь, только сейчас себя выгородить пытаешься, потому что на том же золоте зациклился! К оперу мы во всех случаях поедем, а ты здесь сиди и не рыпайся. И мешки свои из под кровати убери, спрячь от домика подальше! Что бы не пришлось ментам объяснять, для чего они тебе понадобились!»
Но попасть в Мирный быстро не удалось, хотя у Сергея я на следующее утро отпросился. Не отпустили Доку, у которого за его двухдневное отсутствие в лагере набралось несколько срочных дел. С ними Дока расправился через три дня, и наконец то, на его Урале мы смогли ранним утром в Мирный выехать. Что бы успеть вечером в лагерь вернуться – отпустили нас только на день.
Дока прихватил в мотик ружье, и объяснил для чего:
«По дороге сайга встретится – одну завалю, Нинке отвезу. В партии сейчас мяса не достанешь».
К счастью сайга оказалась умной, замечала нас издали и близко не подпускала. И хорошо делала, потому что к оперу Михаилу в Мирненскую милицию должны были попасть до обеда. Какая уж там охота!
В партии подкатили к Докину дому, на двери естественно висел замок – Ниночка в Мирненской больнице ухаживала за больными. В темпе отряхнули с себя пыль, умылись, переоделись в чистую одежду, захваченную с собой из артели, и покатили в поселок горняков.
В милиции на входе сидел молодой казах в звании рядового, которого я никогда раньше не видел. Хотя в милиции бывал часто.
«К кому хотите?» - поинтересовался, поднявшись со стула.
«К Новикому, к капитану», - раньше такие слова были паролем на пропуск, сейчас же рядовой покачал головой:
«Нет у нас такого!»
«Как нет?» - удивился Дока, - «Недавно был, а уже нет?»
«Уехал», - объяснил казах, - «на историческую родину».
Вот те на! Мы то исторической родиной Советский Союз считали!
"А начальником у вас кто?» - из за моей спины поинтересовался Дока.
«Капитан Мендыгалиев!» - с гордостью доложил служивый, - «Раньше майор был, тоже уехал».
Мы с Докой переглянулись, и молча вышли на свежий воздух, отошли в сторонку. Помолчали.
«Что делать будем?» - Дока посмотрел на меня с надеждой.
«Ничего. Едем в партию, переодеваемся, и возвращаемся в лагерь. Друзей в милиции у нас теперь нет, а этому Мендыгалиеву», - кивнул в сторону здания, из которого только что вышли, - «до лампочки какая-то артель, какие-то трупы старые, про которые все уже и забыли. И золото в руде тоже до лампочки, потому что его еще извлечь нужно. А чистое конфисковали бы, в свою пользу, и все дела».
Дока ничего не ответил. Молча оседлали мотоцикл, покатили в партию. И только там, переодеваясь в пыльную дорожную робу, он наконец высказал свои дальнейшие намерения:
«В артели буду Владимиру помогать. Заначку ихнюю (руду в палатке) мы всю в сопки перетягаем, и хрен они что с нами сделают», - подождал, пока я не зачехлился полностью, - «Хотели все сделать по честному, а это, оказывается, никому не нужно. Теперь будем подрабатывать незаконно, но простых работяг не обижая». В лагерь катили в настроении понятно не радостном.
Зато Владимира, когда рассказали о результатах поездки, обрадовали неимоверно.
«Что я вам говорил!» - проорал с улыбкой до ушей, - «О себе надо думать, как денежку заработать! А не бандитов ловить!» - забыл, что на них два трупа.
«Поработаем», - поддержал его Дока, - «только командовать ты не будешь», - Владимир тут же нахмурился, не понравилось, а Дока ему разъяснил, - «Ты же ничего спрятать нормально не можешь. Я твои камни в горках, где их прятал, в момент нашел. Хотя было их немного. А теперь я буду командовать, куда и как складировать, никто в жизнь о схроне не догадается!» - и уже с пренебрежением, - «И вывезти из лагеря только я могу, на мотике. Машиной во всех случаях не получится – в момент спалимся!»
Владимир выслушал Доку с видом серьезным, и возмутиться не решился. А я промолчал – по моим прикидкам, реализовать планы двух дельцов времени уже не оставалось, закрытие артели должно вот-вот начаться.
Часть тридцать шестая.
Это невольно утром подтвердил Сергей. После завтрака меня отловил, затащил к себе в балок.
«Давай посмотрим, что у тебя намечено опробовать. Оставим места самые необходимые, и все, будешь закругляться», - и как не догадаться, что артель начинает закрываться? Я напрямую и спросил;
«Что, конец? Собираться пора?»
«Не прямо же сейчас!» - Сергей усмехнулся, - «Пару дней еще поработаем, пока Николай Игнатович не объявится. Тогда все и закрутится: кому то предложат сторожами на зиму остаться, кому то технику гнать на ремонт не знаю куда, ее же ремонтировать. Ну а с остальными рассчитаются и распрощаются».
«Распрощаются до весны, или навсегда?» - это я для ребят, вдруг кто-то и на следующий год в артели поработать собирается.
«По разному», - Сергей догадался, что у меня на уме, - «Лично я сваливаю, по собственному желанию. И вам не советую оставаться. В следующем сезоне начинать придется с расширения карьера, а до этого предварительно нужно целую сопку убрать. Так что на хорошие заработки надежды мало. И в стране сейчас черт те что творится, за зиму вряд ли изменится в лучшую сторону».
Печально. Владимиру работа в артели нравилась. Особенно та часть, которая касалась незаконного приработка. Даже если и наберет денег устроить дочь в институт, то и дальше придется ее кормить и одевать, а может и квартиру снимать, если с общежитием не получится. А где он сможет хорошие деньги зарабатывать, как не в артели?
Дока, по моему глубокому убеждению, то же из артели не рвался. И даже больше: как то мне проговорился, что хорошо бы здесь на зиму остаться. И денежка будет идти, как сторожу, и охотиться можно спокойно, не только обеспечивать себя и семью мясом, а и волками и лисами заняться, шкуры то их стоят ого-го.
Но оба моих товарища не знают, что, как Сергей только что мне сказал, в следующем году на большие заработки рассчитывать не стоит, из-за все той же чертовой сопки. И как на такое сообщение – а я точно не отмолчусь – отреагируют, пока не понятно. У самого же в голове напомнила о себе мысль о давней моей заначки в виде неучтенного и никому неизвестного рудопроявления, с хорошо развитой зоной вторичного обогащения золотом. Не лучше ли нашей троицы на нем поработать? Дело конечно незаконное…. Но……назовите хоть одно место в стране, где сейчас что то делается законно?
Посмотрели с геологом план отрабатываемого горизонта, оставили как обязательной работу на два дня. С этим я и пошел в карьер к Владимиру. Он конечно в первую очередь поинтересовался, где я пропадал. Пришлось объяснить, что не бил баклуши:
«С Сергеем для тебя работу определял. На два дня, а дальше – свободен!»
Владимир в тему врубился сходу, но в варианте для меня неожиданном:
«Вот блин! Мы же с Докой собрались в палатке пошерстить! А за два дня много не унесешь!» - показал, что незаконный, криминальный приработок для него в данный момент важнее.
«Это сейчас, когда со всеми вот-вот начнут рассчитываться за сезон работы, вам и нужно в той палатке засветиться? Умней ничего не придумали!»
Владимир тут же рот закрыл, и долго молчал. Потом все же не выдержал:
«А с артелью что будет после расчета? Нам в следующем году работа найдется?»
«Об этом позже поговорим, втроем», - не объяснять же ему, что работа если и найдется, то совсем за другие деньги. А мы пока не знаем, сколько в этом сезоне получим. Может, овчинка выделки не стоит?
Дока из своих наблюдений тоже сделал вывод, что артель работу завершает – получил указание готовить самосвалы для вывоза руды к железной дороге. Руды в отвале кот наплакал, и срочно увозить ее надобности вроде не было.
Перед ужином и Варя подтвердила, что артель дышит на ладан: на просьбу поварих привезти кое-какие продукты, Милочкин грубо их оборвал:
«Обойдетесь тем, что есть! Никуда я не поеду!»
Вечером втроем поговорили. Ход событий изменить мы не могли, оставалось только следить за развитием ситуации и ждать логического ее завершения. И не рыпаться – это касалось Владимира и Доки, собиравшихся навестить палатку с богатой рудой.
Через два дня в лагере появился Николай Игнатович, с тощим хмырем, гением финансов. И без дефицитных продуктов – мяса, масла, сахара. Которые раньше привозил всегда, потому что в магазинах ближайших поселков купить их было невозможно. Следующий день прошел как обычно в работе, я и Владимир закончили дела в карьере, вечером притащили инструмент в домик.
«И что теперь?» - поинтересовался коллега, - «Завтра на что настраиваться?»
«Не переживай, сидеть не придется», - знал по опыту, что закрытие любого полевого лагеря дело не быстрое и хлопотное, у всех руки и ноги отваливаются, столько приходится перетаскивать тяжестей.
«Конечно не придется», - Владимиру ближайшее будущее не понравилось, - «только тебе с Сергеем бумажки перебирать, а мне – физически вкалывать!» - в этом он был прав на сто процентов. К счастью для меня, очень вовремя появился Дока, с еще одним сообщением:
«Все самосвалы завтра везут руду к железке, буровые и другая техника работу кончают, агрегаты консервируют на зиму», - теперь отпали последние сомнения: артель точно закрывается!
Утром об этом же напомнило объявление на вагончике-столовой:
«В семнадцать часов состоится общее собрание коллектива, по случаю завершения сезона полевых работ».
С серьезным видом работяги его читали, кто-то молча вздыхал, кто то тихо для себя матерился – было ясно, что все рассчитывали поработать подольше. Наша троица тоже прочитала, без выражения эмоций – без этого объявления обо всем уже знали; зашли в вагончик-столовую. Когда подошел к окошку раздачи за своей порцией, невиданно серьезная Варя прошептала:
«Закрывают нас, предложили домой собираться!» - и чуть ли не пустив слезу, шмыгнула носом.
«Не расстраивайся, все что дает бог – к лучшему», - а что другое я мог сказать, когда на нас в упор смотрели работяги? Подмигнул подруге, и прошел к свободному столику.
День кое-как проваландались, я – у Сергея выносил на план последние отобранные пробы, Владимир эти пробы готовил к отправке в город в лабораторию, а Дока пропадал непонятно где.
В обед за столом он нам шепнул:
«Руду из палатки увозить не собираются. Это я узнал точно. Останется в ней на зиму, ну а мы», - Владимиру подмигнул, - попозже там поработаем!»
«Нас же из артели вот-вот турнут», - отреагировал тот с надеждой, что такого не случится.
«Да и хрен с ними», - успокоил технарь, - «сторожа останутся, а мы их навещать будем, с подарками. Так что не переживай!» Но такое вряд ли получится: богатую руду в палатке без охраны не оставят, а потому сторожами зимой окажутся «бандюки», прихлебатели Милочкина. Но об этом ребятам не сказал, что бы раньше времени не портить настроение.
К пяти вечера работяги собрались в вагончике-столовой, из которого столы были вынесены, зато расставлены собранные по всему лагерю стулья, табуретки, скамейки. Несколько человек, из-за отсутствия свободного места, устроились вместе с поварихами на их территории.
Наконец появилось начальство –
