Николай Игнатович, тощий хмырь, Сергей и почему-то с ними Милочкин. Заняли места за столом. Не поднимаясь из-за него, начальник начал говорить, по домашнему, так сказать.
Говорил просто, понятно и убедительно. Что артель сворачивается раньше намеченного срока по причинам непреодолимым: невозможно достать горючку, дефицитные запчасти, и даже продукты. Кроме того, с деньгами, точнее с баксами, которыми должен производиться расчет, тоже не все просто, их с большим трудом удалось снять со счета, и теперь нужно срочно раздать работникам, потому что держать на руках такую сумму никто не возьмется.
После расчета – а он запланирован через два дня, когда увезут к железке остатки руды, на площадку соберут технику и определят, какие из агрегатов нуждаются в ремонте и кто им будут заниматься (из желающию), определят по желанию трех сторожей - остальные могут быть свободными. Но желающие работать в следующем сезоне должны написать заявления, с указанием адресов, куда им будет послано приглашение.
Народ начал перешептываться, Владимир согнулся к нам поближе:
«Я в сторожа заявление напишу!»
«Какой из тебя сторож!» - хихикнул Дока, - «Зайца убить не можешь, крови боишься – а если по бандитам стрелять придется?»
«Стрелять ты будешь», - нашелся Владимир, - «а я буду с палаткой разбираться!»
«А ты как?» - пригласил меня Дока к потенциальным сторожам в компанию. Я пожал плечами, сделал вид, что с этим делом еще не определился, хотя уверен был, что приятели мои в сторожах вряд ли окажутся. И все обратились в слух: из-за стола поднялся тощий хмырь, пошлепал губами и заговорил по бумажке.
Присутствующие выслушали толковый отчет: сколько за сезон подняли руды, сколько в ней оказалось золота и сколько за него было перечислено на счет артели рублей – фантастическая оказалась сумма. Для дилетантов, потому что из нее тощий хмырь тут же изъял текущие расходы на горючку, запчасти, амортизационные отчисления на технику, налог государству, … еще совсем непонятные отчисления, и ранее выданные всем авансы.
Оставшаяся сумма, которую должны были между работниками распределить, на фантастическую уже не тянула. Но и маленькой назвать было трудно. Тощий хмырь перевел ее в доллары, предварительно изъяв десять процентов на оплату этого перевода, и теперь искал бумажку, что бы зачитать, сколько баксов приходится на долю каждого работника персонально. Публика затихла, затаила дыхание. Наконец гений финансов откашлялся, поднес нужную бумагу поближе к очкам.
О заработках начальства он умолчал (и о своих тоже), и начал с первых их помощников – в их числе оказался Дока, как механик, и к удивлению, я сам, как заместитель Сергея. Зачитанная сумма впечатлила, хотя оказалась поменьше, чем для других (в том числе и для Милочкина), мы то с Докой попали в артель попозже.
Владимир, не оказавшийся в первом списке, все равно впечатлился, толкнул каждого под бок, с улыбкой подмигнул, показал большой палец. А тогда услышал в числе других и свою фамилию, вначале замер, а потом с облегчением выдохнул как паровоз и состроил довольную рожу. Наверное прикинул, что с учетом незаконного приработка друзьям своим утер нос по размеру общего дохода.
В целом, гений финансов еще раз показал себя мужиком толковым – никого из работяг размером заработка не обидел, лишнего тоже никому не приписал. Потому публика в настроение пришла веселое, кто-то поинтересовался насчет «отвальной». Которую Николай Игнатович тут же пообещал, тоже очень довольный, что собрание прошло без эксцессов – возмущений, обид, ругани и т. п. Веселыми группками разошлись, так и не поинтересовавшись о заработках наших отцов-благодетелей.
В домике веселый Владимир растопил печурку, из общих запасов извлек кусман мяса.
«Отметим это дело», - предложил квартирантам, - « поговорим, что дальше делать», - и заработал ножом, разрезая мясо на мелкие кусочки.
«Я завтра к начальнику пойду, в сторожа проситься буду!» - лежа на кровати, Дока с задумчивым видом уставился в потолок, - «Наконец мечту осуществлю: всю зиму только охотой буду заниматься!»
«Про меня не забудь!» - тут же откликнулся Владимир, - «Я тоже в сторожа не прочь. Ты снабжать мясом будешь, а я тебя – камнями с хорошим золотишком!»
«Из палатки, что-ли?» - вопросил я с ехидством.
«А хотя бы и из нее!» - Владимир ответил с вызовом, - «Тебе какое дело, ты же сторожем здесь не останешься!»
«И я не останусь, и вы тоже», - начал я и тут же был остановлен Докой:
«Это почему же? Чем мы для сторожей не подходим?»
«А тем, что «бандюки» на вас руду в палатке не оставят. Сами и будут ее сторожить, потому что руда та припрятана и для начальника, вами любимого!»
«Только не мной!» - фыркнул Дока, - «А насчет сторожей – может и прав, только попытаться и нам стоит».
«Вот-вот», - поддержал того Владимир, - «К начальнику сходи обязательно, а этого…умника», - бросил на меня уничтожающий взгляд, - «поменьше слушай!»
