уличные кафе врывались вооруженные люди. Ставили посетителей к стенке, особо ретивых жестко клали на пол и, беспрестанно угрожая, проводили поголовные обыски и досмотры. Подозрительных задерживали, увозили разбираться в РУБОП. Шуму и крику было предостаточно, люди возмущались, писали жалобы, многие вызывали своих адвокатов. Ничего не помогало. С задержанными обращались издевательски и грубо. Долго томили в тесных душных камерах, никуда не разрешали звонить. В этой безумной горячке пострадал столичный юморист Бедокур, с успехом гастролирующий по Западной Сибири и беззаботно тратящий заработанные деньги на игры в рулетку и «Блэк Джек». Он наивно пытался что-то доказать ворвавшимся громилам, но был обездвижен и бесцеремонно положен на пол. Здоровенный боец наступил на голову тяжелой кованой бутсой сорок восьмого размера и, глумливо усмехаясь, не давал даже рта раскрыть. Когда поверженного артиста все же узнали и попытались перед ним извиниться, разъяренный юморист клятвенно обещал всех урыть и стереть в порошок. Его приподняли, отдали выигранные деньги, проводили до самой машины. Посоветовали никогда больше не приезжать в Новосибирск…
Утром Диму разбудил тревожный телефонный звонок. Опять беспокоил Иваныч, и ничего хорошего это не предвещало.
– Здравствуй, Дима!.. Ты не читал «Вечерний Новосибирск»? Обязательно прочти! Ты в розыске. Возбуждено уголовное дело об убийстве Нугзара и депутата. Ты главный подозреваемый.
– Иваныч!
– Я понимаю, Дима, это подстава. Сделаю, что смогу. Ты сам видишь, оставаться нельзя. Через пару недель позвони, ты знаешь номер.
– Иваныч! Не забуду…
– Ладно, Дима! Пока.
«Ничего себе! Вот так новости! Ну, Иваныч!.. Не зря берет! Спасибо, предупредил», – Дима оделся, подхватил собранный загодя рюкзачок. Знал, что рано или поздно такой момент наступит. Необходимые вещи, нужные документы, тридцать штук долларов. Куда без них?
Бегом спустился вниз, завел «Крузер» и помчался в центр города. Надо было решать, что делать дальше. Позвонил Валюхе. Договорились встретиться через полчаса. Остановился возле газетного киоска, взял «Вечерку». Отъехал во дворы и, оглядевшись, стал внимательно читать. Сразу будто в висок ударили: на первой странице крупная фотография – он с пистолетом в руке упирает ствол в подбородок голого испуганного депутата. Того самого, клиента Элеоноры. Ракурс был настолько удачным, что не узнать Диму было невозможно. «Значит, была видеокамера!.. Ничего себе постановочка! Как они меня…» Ниже набрано выделенным текстом:
[b][i]«Вчера ночью в одной из элитных саун Ленинского района были обнаружены тела депутата городского законодательного собрания Андрея Стукало и авторитетного предпринимателя Нугзара Бушуева, известного под кличкой «Нугзар». Смерть обоих наступила в результате огнестрельных ранений в голову. Стреляли с близкого расстояния.
Девушки легкого поведения, отдыхающие вместе с убитыми, показали, что после длительного застолья они удалились в парную комнату, а когда вышли, примерно через десять минут, мужчины были уже мертвы. Выстрелов никто не слышал, но видеокамеры, незаконно установленные в сауне, зафиксировали, по крайней мере, одного из убийц. Эксперты определили, что на видеосъемке мужчина, похожий на одного из лидеров «черкесовской» криминальной группировки Дмитрий Летяев, известный по кличке «Летяй», угрожает пистолетом «Макарова» раздетому депутату. К сожалению дальше съемка прерывается, – заканчивается пленка. Угол обзора камеры не позволяет увидеть, что происходит на другой стороне помещения и был ли у преступника сообщник.
Редакция благодарит пресс-службу ГУВД, представившую фотографию. По словам представителя РУБОП у Бушуева («Нугзара») и «черкесовских» был конфликт из-за казино «Парадиз». К тому же Летяев и его соратники подозревали, что убийство Сергея Черкесова («Черкеса») было заказано и оплачено Бушуевым. Напоминаем, что Черкесов был расстрелян две недели назад, на двадцатом километре Колыванской трассы. По версии следствия убийство Нугзара Бушуева было местью. А депутат Стукало стал невольным свидетелем и поплатился за это жизнью. Есть информация, что Андрей Стукало, известный своей непримиримостью к коррупционерам и криминальной мафии и последовательно боровшийся за закрытие Гусинобродской барахолки – пал жертвой именно из-за своей профессиональной деятельности. В любом случае это резонансное преступление будет окончательно расследовано и преступники, понесут заслуженное наказание"
[/i][/b] Дочитав статью до конца, Дима в изнеможении откинулся на спинку сиденья. «Вот это меня подставили! Ох, Эллочка!» – с тех пор он ни разу еще не встречался с ней. Подъехал Валька на своем «Чероки».
– Что, Летяй! Попали? Что делать будем?
– Я в розыске. Вот тебе газетка, почитай на досуге, – он отдал другу «Вечерку». Тот увидел фотографию, присвистнул озабоченно:
– Ну, Дима! Ты когда успел-то?
– Да это фото две недели назад сделано, еще Черкес жив был! У Эллочки своей этого козла застукал. А у нее там камеры кругом, оказывается, стоят.
– На кого же эта сучка работала? На мусоров?
– Не знаю, я думал - Нугзара. Ладно, не до размышлений. Мне исчезнуть придется. Через пару недель позвоню Иванычу, он помочь обещал. За что мы ему по косарю каждый месяц отстегиваем? И премии…
– Да, Дима! Иваныч сделает, что сможет. Я его знаю. Куда думаешь валить?
– Не думал еще. В Абхазию или в Минск. Из страны наверняка не выпустят, раз всероссийский розыск объявили. Ты аккуратнее будь! Тоже подозреваемый. Держите, что осталось… Только, Валя! Не шуми, не размахивай волыной своей! Притаиться надо, пусть уляжется все.
– Что у тебя с деньгами, Летяй?
– Да пока на первое время есть.
– Ладно, Димыч, будь осторожен!.. За нас не беспокойся.
Крепко обнялись на прощанье и Валюха уехал. Стало совсем одиноко. Странные, непонятные ощущения. Никуда уезжать не хотелось. И оставаться тоже нельзя, все шишки на тебя повесят. «Неужели менты не знают, что видеосъемка старая? Знают, конечно. И, все-таки выложили. Ясное дело, предъявить им нечего, пленка это не доказательство и кроме угрозы там нет ничего. Но сейчас по горячим следам никто разбираться не будет. Закроют и отрапортуют наверх, что убийцу, мол, задержали. И стану в изоляторе чалиться. Полгода, год, сколько необходимо будет. Кому? Одни вопросы». Он медленно тронулся, выехал на проспект. Мчался, сам не зная куда. В мыслях возник охваченный страхом депутат и помутившиеся от ужаса глаза Элеоноры.
Вспомнилась Ольга. Ее бледное лицо, хрупкая девичья фигурка, свернувшаяся калачиком под одеялом. Несчастная, беспомощная, заплаканная. Помнил, как долго смотрел на нее, гладил волосы. Промелькнула мысль: а что если!.. Ведь никто про нее не знает, никто его рядом с ней никогда не видел. Надо ехать к ней! Хотя бы просто узнать, как она? Может, пустит пару недель пожить? Эх, нельзя подставлять девчонку! Нельзя! «Ладно, заеду к ней, попрощаюсь... А потом в Кемерово рвану. Главное из области выбраться. А там уже никто искать не будет. «Кемеровские» пацаны помогут к морю улететь. В Абхазии хорошо, солнце, пляж…»
Он уже подъезжал к ее дому. Взбежал на четвертый этаж, долго безуспешно жал кнопку звонка. В квартире никого не было. «Как жаль! – ему хотелось увидеть девушку. – Где ее теперь искать?» Озадаченный и разочарованный сидел в машине, пустыми глазами оглядывая двор.
К дому подъехал серебристый «Паджеро». Стройная статная женщина вышла из машины. Открыв пассажирскую дверь, помогла выбраться девушке. Это была Ольга. Женщина по-матерински обняла ее, и они счастливо улыбались, радостно говоря что-то друг другу. Наконец простились и Ольга, задорно стуча каблучками, побежала домой. Дима дождался, пока «Паджеро» скроется за поворотом и вошел в подъезд. Она открыла дверь. С удивлением смотрела на высокого мужчину, чем-то смутно знакомого.
– Здравствуйте, Ольга! Я Дмитрий. Не узнаете меня?
– Не узнаю... – ее глаза вдруг выразительно загорелись. – Дмитрий?.. Дима? – она вспомнила ту страшную ночь.
Перед глазами возникло погруженное во мрак зловещее, притаившееся в тревожной тишине жуткое кладбище. Мысленно видела, как пробиралась, шла чуть не на ощупь, обходя низкие колючие оградки, как ветви деревьев безжалостно хлестали по лицу, цеплялись, рвали платье, не пуская вперед. Как где-то, кто-то дико кричал, а внизу под ногами трещали сухие сучья. Как сверкало и гремело уже близко и синие вспышки выхватывали из тьмы скорбные могильные памятники. Как кто-то пронзительно и пристально смотрел на нее с выцветших фотографий…
А спасительная дорога уже была совсем рядом, там проносились автомобили, горели огоньки фар, там были живые люди, там была жизнь!.. С трудом выбралась, вырвалась из объятий мертвого царства. Беспрестанно падая и поднимаясь, ударяясь обо что-то, ползая на ободранных коленях по осыпающейся насыпи, вышла, наконец, на асфальт и побежала, полетела, помчалась прочь от вселяющего безотчетный ужас погоста. Ничего не видя впереди, просто шла, шла и шла. Неутомимо, быстро. Сзади неумолимо надвигалась, нагоняла гроза. Ольга, не оглядываясь назад, бежала, запинаясь, по обочине, не зная даже, в ту ли сторону направляется. Послышался рев догоняющего автомобиля, остановившегося неподалеку. И из машины вышел… Антон! Она не верила своим глазам. Все же он приехал за ней! Он ждал, он нашел ее! Анто-он! Он что-то говорил ей, что-то спрашивал, она не понимала… Вдруг опять эта ослепительная фиолетовая вспышка, страшный звук удара. И все исчезло. Она ехала с незнакомым человеком, что-то говорила, отвечала на его вопросы, опять проваливалась в глубину…
Очнулась только на своей постели с чашкой кофе в руках. Мужчина опять спрашивал, она с трудом соображала, смотрела на него, совсем ничего не понимая. Уловила лишь имя – Дима. Проснувшись утром, и никого не обнаружив, предположила, что все это ей приснилось.
Весь вчерашний день не выходила из дома. Ее трясло и знобило, невыносимая тошнота подступала к горлу, голова постоянно кружилась. Утром, с невероятным трудом собравшись, отправилась на работу в институт. Заодно зашла в медпункт и рассказала о непонятных симптомах врачу, опытной пожилой женщине. Она, внимательно осмотрев пациентку, неожиданно предложила ей обратиться в женскую консультацию.
– Вы думаете… – Ольга с недоверием глядела на нее.
– Очень похоже. Нужно обследование.
Удивительная новость испугала и одновременно обрадовала ее. Бросилась звонить Елене Сергеевне. Та сразу примчалась, забрала Ольгу, увезла к знакомому специалисту. Как ни странно, диагноз подтвердился: третий месяц беременности. Елена Сергеевна была вне себя от счастья:
– Наверное, мальчик родится! Антоном назовем! Да, Оленька?
– Да… – она стояла потрясенная, не знала, как реагировать на такую поразительную новость.
– Родная моя! Я теперь никуда тебя не отпущу!.. Будешь с
