потянулся к плееру, щелкнул какой-то кнопкой. Крышка с легким жужжанием откинулась, и на белый свет показался обычный компакт-диск. Юноша еще не успел положить его на стол, а Маришка в ужасе прочла название: «Boney-M».
«Так, все! С этим пора кончать!», - девушка решительно допила остатки чая из своей чашечки.
- Коломей, знаешь, что я тебе хотела сказать…
Она сделала вид, что щадит его и остановилась якобы в нерешительности.
- Ты классный парень… Симпатичный, интересный собеседник…
На этих словах она чуть не поперхнулась слюной от собственного вероломства. А Коломей, уже успевший ощутить надвигающуюся беду и уже пару секунд смотревший на Маришку застывшими глазами, вдруг сдавленно прохрипел:
- Но?
От неожиданности, – как же! мумия Тутанхамона заговорила!, - девушка запнулась на следующей заготовленной фразе, и с удивлением произнесла:
- Что «но»?
- Ну, «ты – классный парень», и все такое. Но…
- Ааа! Да. Но, понимаешь, ты такой… как бы тебе сказать… обычный, что ли! Нет, у тебя есть, конечно, ряд особенностей…
И она покосилась на злосчастный аудиоплеер.
- Но все равно. Ты обычный. Учишься в параллельном классе. Живешь в соседнем дворе… Вот и руки, ноги, глаза – все у тебя какое-то среднее, усредненное, что ли…
- Да?, - спросил Коломей, почему-то вдруг ставший подозрительно спокойным. – Усредненный… А какой тебе нужен?
- Какой?, - Маришка мечтательно посмотрела куда-то поверх его головы.
Выше верхушек деревьев, ставших черными в наступивших сумерках. Выше городских крыш. В темное весеннее небо, где уже зажигались первые звезды.
- Какой?, - переспросила она, улыбаясь и по-прежнему не глядя на Коломея. – Особенный… Отчаянный, смелый, красивый… Не знаю… Ну, чтобы от всех отличался…
Звездное небо прочертила блестящая крупица.
- Вот, как, например, космонавт…
Она еще пару мгновений мечтательно смотрела на небо. Потом перевела глаза на юношу, отчего взгляд ее тут же затвердел.
- Ну, или на худой конец инопланетянин, - решительно закончила она, вставая из-за стола и давая понять, что разговор окончен.
Коломей тоже поднялся со своего стула. И вся его поза, опущенная голова и висящие как плети руки, были пропитаны таким неизбывным отчаянием, таким вселенским горем, что Маришкино сердце на миг дрогнуло. Ведь она все же была доброй девочкой.
Тогда она легонько погладила его по руке и сказала:
- Коломей, ты проводи меня сегодня домой. Хорошо?
Он кивнул, не поднимая глаз.
- А завтра… Завтра, глядишь, все и образуется…
И они пошли по вечерним улицам города, где уже зажглись фонари. Благо до маришкиного дома было недалеко.
Потом еще минутку постояли в темном дворе, не говоря друг другу ни слова.
Наконец девушка, которая была почти на полголовы выше Коломея, неслышно наклонилась к нему и поцеловала в лоб.
- Ну, пока, - сказала она и исчезла за дверью подъезда.
Юноша еще пару минут топтался на месте, глядя на знакомое окно, где только что загорелся свет.
Затем глубоко вздохнул и снял с пояса свой аудиоплеер.
Пальцы с невероятной скоростью забегали по серебристым кнопкам. На загоревшемся маленьком экранчике побежал длинный ряд цифр, описывающих координаты точки в неэвклидовом пространстве.
Когда расчет был окончен, а палец вдавил большую прямоугольную кнопку пониже все остальных, воздух вокруг щуплого юношеского тела задрожал, как это случается в жаркий день над асфальтом.
Послышался едва различимый нарастающий свист. Затем хлопок.
И юноша исчез.
Лишь в темном южном небе стало одним светлым росчерком больше…
