Дошкольная пора. Начало 60-х

Мы впервые входили в дом, который отныне должен стать нашим постоянным пристанищем. Теперь уже не придётся мотаться по офицерским общежитиям в разных гарнизонах и тесниться в общей кухне, деля её с посторонними людьми. И это не какая-то казённая квартира, это наш собственный дом! Вот уже открылась перед нами покрытая инеем дверь с заиндевевшей ручкой, и,
промёрзшие до костей, мы ввалились в дом вместе с клубами пара. Отец зашёл последним, неся высоко лампу.
- Раздевайтесь, проходите! - скомандовал отец, освещая дом керосиновой лампой с закопчённым стеклом.
- А электричества нету? - спросила мама.
- Даже не знаю, - ответил отец, - после 12 часто отключают. Но сейчас ещё наверно есть, сейчас включу.
Отец принёс откуда-то из темноты  смотанный веночком кабель, повесил конец провода на гвоздь и покрутил лампочку в патроне. Вспыхнул яркий электрический свет, осветивший всю внутренность дома. Мы уже сбросили свою верхнюю одежду, повесили её на гвозди, забитые в стену, сняли валенки и принялись  с любопытством разглядывать помещение. Перед нашими глазами предстала большая бревенчатая изба, посреди которой торчали две огромные печки. Сквозь огромные дыры в полу видны были скалоподобные фундаменты печей, уходившие куда-то глубоко в темноту подвала.
- Так ещё и полов нету? - удивилась мама, - как же так? А если кто-то свалится в подполье?
- А что поделаешь? - отвечал отец, - не успел застелить. Досок не было. Тридцатка была, но для пола такая доска тонковата, нужна сороковка. Заказал, привезли, но попробуй  один со всем справься, тут и хозяйство, и то, и сё... Ничего, теперь все вместе возьмёмся за дела, и будут вам полы. Но пока что старайтесь осторожно ходить, не зевайте.
- Так дети ж провалятся в дырки! - беспокоилась мама.
- Не провалятся, завтра я все большие щели горбылями заложу - даже мышь не провалится,  - заверил отец.
- Здесь ещё и мыши есть? – ещё больше забеспокоилась мама.
- Да откуда им тут взяться? - развёл руками отец.
В это время кто-то зашевелился, взвизгнул за печкой.
- А это кто там? - испугалась Ольга, прячась за маму. Мы с Витькой не испугались, а прошли дальше и увидели, что за печкой стоит большой ящик.
- Да это же Васька, наш кабанчик, - сказал отец, посмеиваясь, - вы его не бойтесь, он в ящике сидит. Там ещё куры сверху.
- Да ты что их в дом притащил? - возмутилась мама, - что же нам теперь с ними вместе жить, под одной крышей?
- Ничего, поживут пусть немножко. А куда их денешь? На мороз? Помёрзнут тут же! Сделаю сарайчик, тогда и переведу их туда, а пока... ну что тут поделаешь?...
Мама только вздохнула. Кабанчик Васька похрюкивал, повизгивал и вытягивал между досками свой розовый пятачок, словно улыбаясь. Тут ещё куры проснулись, стали хлопать крыльями и будто жаловались на что-то:
- Ко-ко-ко-ко... ко-ко-ко ...
Отец пригласил нас на "кухню" попить чаю. Зелёный эмалированный чайник стоял на плите и был ещё горячий. Мы попили чаю и стали укладываться спать. Возле печки, прямо на полу постелили матрацы, простыни, положили одеяла, а поверх одеял ещё и отцовскую шинель. Уставшие от дороги, согретые горячим чаем и теплом печки, мы уснули сразу же, как только головы наши коснулись подушек.

***

Проснулись поздно, когда солнце уже вовсю светило в окно. Отец уже раскочегарил печку и жарил на сковородке яичницу для всех на сале. Это был наш первый день в новом доме. Конечно же баба Лукерья пришла нас поприветствовать. Она так и жила в той маленькой времянке, прямо напротив нашего дома в пяти метрах. Бабка принесла нам козьего молока. У неё была коза, которая жила в старом сарайчике. А потом появился Колька, который нас радостно приветствовал:
- С приездом! З-з-здраствуйте, тёть Шура и дядь Ваня! Привет Оля, привет Витька! А Вовка к-к-как вырос!
Колька заикался, но был очень приветливым и добродушным. Улыбка не сходила с его лица. Вслед за Колькой появился Ванька. Ванька был одного возраста с Витькой и совершенно никого не стеснялся, то есть он выглядел абсолютно независимым. Так я узнал, что у меня кроме Ольги и Витьки есть ещё и двоюродные братья.
Оказалось, что они живут совсем рядом!  Сразу же за времянкой бабы Луши, в соседнем старом доме жила наша тётка - тётя Ира с мужем дядей Ваней.  И были у них сыновья - Толька, Вовка, Колька и Ванька. Так что мы пошли к тёте Ире в гости, где было много веселья и всё было совершенно необычным! В сенях у них стояла лестница, ведущая на чердак.
- А что там у вас? – спросил я Ваньку, а он ответил мне:
- Там у нас сеновал, я там сплю летом.
Сама изба была небольшая. Сразу же у входа была кухня, большая печь, стол, лавки. За печью была спальная половина.

***

На следующий день Ольга с мамой решили пойти к тёте Кате в гости. Они хотели, но в итоге мы пошли туда всей семьёй. На улице намело большие сугробы, поэтому впереди шёл отец, пробивая в снегу тропу, потом мама, за ней Ольга, а потом уже Витька и я. Мы обошли наш дом с другой стороны,  по переулку, и вышли на соседнюю улицу, где с утра  уже прошли машины и идти было гораздо легче по проложенной ими колее. Через сотню с лишнем метров мы пересекли большую трассу, по которой довольно часто проезжали грузовики. За трассой мы прошли ещё метров сто и повернули налево. Прошли мимо нескольких одноэтажных домишек, и пришли наконец-то к дому брата моего отца, к дяде Осипу.  Ольга и Витька называли его дядей Осей.
У тёти Кати и дяди Оси мы провели весь день. Дядя Ося был весёлым, он постоянно шутил и весело подмигивал. Таня была их старшей дочерью, она была чуть старше нашей Ольги. Сын дяди Оси Сашка был старше нашего Витьки, и наконец младшая Галька была хотя чуть младше меня, но почему-то явно шустрее меня.


Последующие дни мы также встречались с нашими родственниками, которых тут оказалось так много, что я даже себе не предполагал!
Мы побывали у тёти Веры с дядей Лёшей, а у них две дочери - Любка и Надька, и ещё сын Валерка, который ещё меньше меня, такой же как Галька - дочь дяди Оси. Домишко у них совсем маленький, куда меньше нашего.
Мы ещё съездили на автобусе к дяде Пантелею, маминому брату, где жили ещё Зинка и Вовка ихний. Старшая дочь дяди Пантелея была уже взрослая, она уехала учиться куда-то далеко, аж в Ленинград! На цветной фотографии она улыбалась нам на фоне кремлёвской Спасской башни.

***

Маме врач выписал путёвку в дом отдыха «Тихоокеанский», и она уехала. Ольга осталась за неё, она готовила нам обед и ещё успевала делать уроки и учиться на 4 и 5. Но всё равно без мамы было скучно, и я всех донимал единственным вопросом:
- Когда мама приедет?
Мамы так долго не было, что я уже и привык к её отсутствию. Но вот однажды вечером на пороге появилась красивая  женщина с чемоданом в руках. Она приветливо со всеми поздоровалась, Ольга бросилась к ней обниматься-целоваться, Витька тоже, но я к ней не подходил.
Я выглядывал из-за угла...Тогда мама сама подошла ко мне и взяла к себе на руки. И запах от неё тоже был незнакомый, чужой.
- Мама, Вовка тебя не узнал! - догадалась сестра. Она была права, я совсем не узнавал маму, я забыл как она выглядит... До этой поездки мама была всегда рядом, поэтому я особенно и не задумывался о том, какая она, ...а тут вот её не было целый месяц, и я совсем её забыл. Мне было как-то не по себе, стыдно и неловко. Но Ольга и Витька, они же её узнали! Тогда почему я не узнал?
В общем мне пришлось заново привыкать к маме... И всё-таки приезд мамы был большим праздником. Она привезла с собой вкусные шоколадные конфеты, зефир и пряники. Мама, хоть и неузнанная мною, всё равно была доброй и ласковой.


***

Праздничные дни с встречами и новыми лицами сменились буднями. Ольгу и Витьку отец устроил в школу, и я теперь один слонялся из угла в угол. Но когда все возвращались из школы, то мы втроём с Витькой и Ванькой резвились вовсю, играя в прятки, или ещё в какие-нибудь игры. Ольга тоже гонялась за нами, потому что мы ей мешали делать уроки. В общем мы носились, как угорелые вокруг печек, поднимая визг, и свинка в клетушке тоже повизгивала, а куры били крыльями и пытались взлететь.  В нашем доме было просторно и существовало много мест, где можно было спрятаться. Доски, лежавшие вместо пола, скрипели и прогибались, а то и хлопали, если кто-то наступал на неправильный конец. Сквозь прорехи в полу зияла чернота подполья.
Отец уже устроился на работу на завод, и теперь рано утром он вставал и спешил на работу. Заводов в Арсеньеве было два и все мужики с нашей улицы работали на том или ином заводе. Большинство работало на "Прогрессе", где выпускались самолёты и вертолёты. На «Прогрессе» работали «курские», а на «Аскольде» - татары. Получается, что наш отец был «курским», а Иван Иванович – «татарином»... Заводской гудок, зовущий работников на трудовые свершения, был слышен и у нашего дома. Тысячи людей работали на заводе у станков, и в этом заключалась вся их жизнь. Вечером отец возвращался уставший с работы, ужинал, немного отдыхал, а потом брался за нескончаемое строительство нашего дома. Он постепенно укладывал широкие, прочные доски на пол, заменяя ими временные, которые предательски скрипели и прогибались под ногами. Мама каждый день готовила пищу, стирала, кормила и вытирала нам-детям носы. В общем все были заняты своими делами.

Закончив с полами, отец занялся планированием комнат. Они вдвоём с мамой раздумывали, где будет детская комната, где будут спать мама и Ольга, где будет гостинная, как поставить перегородки и где будут двери. Окончательно решив все проблемы планировки комнат, отец приступил к сооружению самих перегородок, которые преобразили всё внутри. Теперь вокруг печек уже невозможно было бегать, зато появилось больше возможностей спрятаться. Отец сколотил в огороде сарайчик, утеплил его опилками и перевёл всех наших домашних животных туда. Так у мамы и Ольги появилась своя комната, мы с Витькой тоже получили свою детскую комнату, а отцу досталась самая большая комната, где на столике он поставил большой приёмник, из которого доносились к нам из остального мира всякие новости.

После того, как всё пространство было перегорожено перегородками, в доме всё погрузилось в полумрак. Отец с помощью переносок пытался осветить тёмные помещения, поэтому теперь повсюду тянулись провода, свисавшие здесь и там как попало. Перегородки, сделанные из досок поставленных вертикально, пропускали свет от лампочки. И пробившиеся сквозь бесчисленные щели из соседней комнаты лучи, таким причудливым образом освещали тёмные углы комнаты, дощатые потолки, полы и бревенчатые стены, что всё вокруг казалось таинственным, сказочным.
Вечером бывало отключали электричество и тогда только сполохи огня в печке пробивали мрак. Дрова потрескивали в печи и вокруг царила тишина.
Этой зимой выпало много снега, и отец в огороде набросал большую кучу из снега, из которой получилась замечательная горка. Горку отец залил водой и вырезал ступеньки из снега. С огромным удовольствием катался я тут часами, и Витька с Ванькой тоже.

***

Воду домой отец вёдрами таскал из канавы. За огородом стояла старая банька, а за банькой начиналась канава, которая проходила через весь город. В канаве били родники, дававшие чистую и очень вкусную воду. Для того, чтобы грязь не попадала в источник, кто-то установил там