остальные бойцы.
Глава 9. Готовься узнать страшное
- Ну, раз уж все встали, - с мягкой усмешкой заметил Его императорское Высочество, - думаю, нам стоит продолжить общение в зале Искусств.
С этими словами принц (или теперь правильнее было называть его Император?) легко поднялся и изящным жестом предложил собравшимся следовать за собой.
Миновав несколько роскошных помещений, располагавшихся глубоко под землей и потому не пострадавших ни от войны, ни от демократии, господа «дипломаты» вошли в просторный зал, стены которого были украшены картинами в тяжелых резных рамах, а по обе стороны от центрального прохода теснились десятки статуй. Экономное освещение не позволяло разглядеть шедевры во всех деталях, но от этого и картины, и скульптуры казались как бы ожившими. Вот чье-то милое личико с любопытством выглядывает из глубокой тени, словно присматриваясь к вновь прибывшим. Там благородный мраморный старец застыл полуобернувшись и смотрит сурово и испытующе. А здесь легкая газель, как будто испуганная внезапным вторжением, застыла, прикрывая собой детеныша, но готова мгновенно сорваться с места…
Его императорское Высочество (или теперь уже Величество?) неспешно шел впереди, и Каан был ему благодарен за то, что давал время прийти в себя.
Нет, конечно, члены монаршего семейства являлись покровителями Академии и потому нередко в сопровождении свиты журналистов показывались в суетных коридорах и кабинетах этого храма науки. Но приезжали всегда представители младших ветвей царствующего дома: князья, герцоги… Не выше. А тут!
Профессор испытывал облегчение еще и потому, что принц-император, очевидно, свободно говорил на общеимперском. Раньше (когда выпадала минутка) академика не раз посещали сомнения на тему: а хватит ли у него словарного запаса?
Разумеется, ему многократно приходилось общаться с коллегами с архипелага и читать их научные публикации. Но ведь палеонтология и политика имеют совершенно различный набор терминов. Так что поводов для беспокойства было предостаточно. И вот теперь все разрешилось наилучшим образом.
В общем, академика переполняли чувства умиротворения и благодарности.
Что же касается вояк во главе с ротмистром, то их каменные физиономии казались бесстрастными. То ли они действительно не испытывали никаких эмоций, то ли просто натянули на себя маски тупых исполнителей, что в большинстве случаев при общении с начальством крайне полезно.
Небольшое пространство в центре зала (чуть слева) было щедро освещено. В этом световом пятне стояли столик из драгоценного дерева, стул с резными ножками и невысокий мольберт, за которым стоял светловолосый мальчик с палитрой и кистью в руках. Его белая батистовая рубашка с распахнутым воротом была в нескольких местах испачкана краской.
- Мой сын Тэмми, - представил принц-император.
Мальчик строго взглянул на подошедших и сдержанно кивнул.
- Не возражаешь, - продолжил царственный отец, - если мы побеседуем в твоем присутствии?
- Разумеется, не возражаю. Я рад, когда ты рядом.
Принц улыбнулся и жестом предложил делегации «дипломатов» присесть на бархатные банкетки, стоявшие кое-где справа и слева от центрального прохода.
- Ну, что же, - сказал он, останавливаясь рядом с сыном и заглядывая в его работу на мольберте. - Думаю, для того, чтобы нам достичь взаимопонимания, нужно сказать несколько слов об особенностях менталитета жителей островов.
Он немного помедлил, потом в задумчивости взял хрустальный бокал с напитком, стоящий на столике и поднес его к лицу.
- Хм-м… Так вот. Хотя территория архипелага весьма значительна, все же крестьяне с самого начала испытывали определенные сложности с наличием земель, пригодных для обработки. А раз земли не хватает, то численность населения требовалось искусственно сдерживать.
Принц-император еще раз вдохнул аромат напитка, обнаруженного им на столике сына, и на лице его отразилась озабоченность.
- Тэмми, вино?
- Прости, отец, я увлекся работой и не обратил внимания на то, что мне принесли.
- Это неосторожно.
Фердион Печальный щелкнул пальцами и, когда явился мажордом в костюме с бантиками, распорядился:
- Принесите наследнику фруктовый напиток.
По-прежнему держа у лица хрустальный бокал, глава императорского дома прошелся вдоль ряда скульптур и продолжил:
- Итак, нехватка земель. Это обстоятельство еще несколько веков назад привело к идее, что в первую очередь необходимо сократить число аристократов. Ведь каждого из них должно обслуживать как минимум несколько десятков крестьян.
Соответственно, был разработан Кодекс чести Дусибо, в котором смерть аристократа признавалась делом исключительно почетным и рассматривалась как привилегия. Далее было создано множество ритуалов, по которым аристократ мог красиво уйти из жизни.
В результате сложилась система своеобразного искусственного отбора, когда в живых оставались только наиболее … м-м… совершенные люди. Люди чести, обладающие к тому же множеством разнообразных талантов.
В этом зале, например, - Его императорское Величество сделал широкий жест рукой, - хранится ряд произведений искусства, созданных аристократами островов. Все они проявили себя не только в живописи или скульптуре, но еще и в науке, архитектуре, музыке, боевых искусствах, поэзии… и так далее.
В частности, картина, которую пытается копировать мой сын, создана великим Хоку Сигорским. Говорят, что его рука, столь мастерски водившая кистью, не менее совершенно владела и мечом. Достаточно сказать, что на дуэлях он одержал свыше 50 побед, а погиб от руки юного герцога, которого считал выдающимся поэтом.
Тут плавное течение речи Фердиона Печального было прервано появлением мажордома с фужером фруктового напитка. Принц-император благосклонно кивнул и продолжил:
- К сожалению, на материке аристократия придерживалась совершенно иных взглядов. Разумеется, их земельный ресурс был несравнимо богаче, но всякому, кто умеет думать вперед, становилось ясно, что рано или поздно здесь столкнутся с теми же проблемами, что и на архипелаге.
Решение требовалось принять заранее, то есть в годы благополучия, когда ни о каком кризисе перенаселения речь еще не шла. Потому как простолюдинов по определению значительно больше, чем знати, и в случае каких-либо потрясений толпы разъяренных людей способны растоптать высокородную элиту, даже не заметив препятствия.
Тайная программа, которая была тогда принята, получила название «Золотой миллион». Суть ее сводилась к тому, что для комфортного проживания на Саракше общая численность населения должна составить один миллион человек.
Понятно, что в этом миллионе избранных составители программы отвели себе лидирующее место. Сто тысяч мест отводилось представителям науки и искусства. Еще сто тысяч - ремесленникам, создающим высококачественную мебель, одежду, украшения и прочие предметы роскоши и комфорта. Прочие были нужны как прислуга.
Остальным, не прошедшим отбор в Золотой миллион, предписывалось умереть.
На этом месте Фердион Печальный прервался, снова с неудовольствием понюхал вино в бокале, который все еще держал в руке, и поставил его на столик.
- Дальнейшие события людям, не посвященным в программу, стали казаться необъяснимыми. Вдруг вспыхнула вражда между Хонти и Пандеей. Люди, которые веками жили бок о бок, дружили семьями, роднились и говорили на общем языке, вдруг начали ненавидеть друг друга. Причем так яростно, что готовы были убивать.
Откуда-то тем и другим кто-то подбросил оружие. Последовали убийства и погромы, которые сделали вражду еще непримиримее. А имперские войска, введенные для наведения порядка, объявили врагами свободы и оккупантами, пришедшими пить из разоренных провинций последние соки.
Закономерно конфликт перерос в большую войну, в которую оказалась втянута большая часть населения материка. Заводы сворачивали мирное производство и выпускали теперь исключительно оружие, боеприпасы, обмундирование и военные машины. Прибыли олигархов, разработавших программу «Золотой миллион», резко пошли вверх.
Вы знаете, - принц-император отошел к картине Хоку Сигорского и вгляделся в глубину холста. Вероятно, так он пытался погасить захлестнувшие его эмоции. - Война - чрезвычайно выгодное дело. Оружие становится предметом первой необходимости, и за него, не торгуясь, готовы платить обе стороны, участвующие в конфликте.
Рабочие, которые раньше требовали соблюдения своих прав и восьмичасового рабочего дня, стали трудиться за паек. То есть практически бесплатно. Более того, они соглашались даже спать возле своих станков, чтобы не тратить время на дорогу домой и обратно.
А продовольствие… Чтобы накормить голодного ребенка, мать готова отдать фамильные драгоценности, серебро, антиквариат… даже свою кровь! И все это за буханку хлеба или несколько картофелин.
Война - это время, когда состояния делаются не за годы или месяцы - за несколько часов. При этом бессовестного торговца не только не считают мародером и кровопийцей, но еще благодарят за сделку, целуют руки и называют благодетелем.
- А еще нужны медикаменты, - глухо прорезался ротмистр. - За них тоже готовы платить любую цену.
- Да, еще и медикаменты… - Фердион Печальный снова обратился к картине, чтобы погасить эмоции и привести дыхание в норму. Когда он вновь заговорил, голос его звучал ровно.
- Постепенно жизнь в пекле военных действий стала для олигархов некомфортной. Пришло время перебраться в отдаленный горный район, известный как страна Зартак.
О, это был прекрасный мир, с нетронутой живописной природой, целебными источниками и великолепными горными лугами… Не удивительно, что это дивное место было заранее выкуплено, и с самого начала вооруженных конфликтов там возводились роскошные особняки.
Как только строительство завершилось, на остальной территории материка настало время для ядерной войны.
- Это ужасно, - Каан, не выдержав, порывисто привстал. - То, что вы рассказываете, просто ужасно. Такое впечатление, что вы говорите не о политиках, а о людоедах!
Принц-Император не ответил, а только посмотрел на профессора с долгой печальной улыбкой.
Встретив этот взгляд, профессор сник и снова опустился на свое место, а глава императорского дома продолжил:
- Островная империя достаточно долго оставалась в стороне от военных действий. Но повсюду можно найти людей, которые недовольны существующим порядком. Когда их подстрекают со стороны, они становятся особенно опасны.
Главным врагом, мешающим процветанию Отечества, был объявлен мой отец, которому до тех пор удавалось сдерживать горячие головы. Его отравили.
Мой брат, возглавивший государство, продержался два с половиной месяца. Его убил смертник, напавший с ножом во время богослужения в главном храме столицы.
Мама погибла, пытаясь вразумить людей и остановить погромы.
Что оставалось делать мне?
Я мог бы занять трон под именем своего брата - мы же близнецы! Требовалось только заявить, что покушение оказалось неудачным и я (то есть он) выжил.
Но ситуация уже вышла из-под контроля, и мое самопожертвование вряд ли принесло бы какую-то пользу.
При этих словах принца ротмистр поднял голову и
