истории со странной попутчицей и ее двумя дочерями, и моя ложь преследовала меня всю мою оставшуюся жизнь. Она постоянно приходила ко мне в ночных кошмарах. Я боялся спать, я боялся жить. Не думал, что эта история, спустя тридцать с лишним лет, заинтересует кого-то. Однако когда ты пришел ко мне, я понял, что с этим надо заканчивать. Извини, что ты узнаешь об этом в письме. Просто пойми, старику так легче.
В 1965 году меня разыскал какой-то немец, который рассказал мне трогательную историю о своих дочерях, которых сумасшедшая мать держала как дикарей в лесу, вдали от людей и от родного отца. Я уже знал эту «мамашу» и именно поэтому он и вышел на меня. Он хорошо заплатил мне тогда и обещал дать еще больше, если я помогу ему увезти их. Тогда я был на его стороне. Мне действительно казалось нездоровым явлением для матери так относиться к своим дочерям и я согласился ему помочь. Через пять лет, он должен был вернуться и увезти их отсюда.
В то время я раза три возил его к ним. Он хорошо разговаривал по-русски и сразу же нашел подход к своим дочкам, которые поначалу очень боялись его. Особенно Таня, она была самой упрямой и долго не решалась на авантюру с побегом. Она хотела остаться с матерью, но немец пообещал ей, что на другой родине им будет лучше, а мать вскоре тоже переедет к ним.
Не знаю, как получилось, наверно по молодости, но я влюбился в красавицу Любу. Не на шутку влюбился. Она была очень красива да к тому же и девственна, что возбуждало во мне все мыслимые и немыслемые желания, которые, будучи уже женатым человеком, я всячески скрывал. Перед их запланированным побегом, я не выдержал и поехал к ней. Боже мой, что я увидел. Моя страсть Люба купалась обнаженная в реке, не замечая моего присутствия. Я спрятался за домиком и наблюдал за ней. Ее сестры не было. Она, как я понял, была в лесу. Она любила там бывать. Даже когда я привозил мать, она частенько находилась там. А красавица постоянно была на поляне. Видать она была без ума от этого места. Да и как в него не влюбиться: красиво, да и только. Вот и в этот раз она была там. Грех было не воспользоваться моментом. Я знал, что Люба молода, полна сил и ей тоже хочется любви. Ну, я и решил. Набрал в грудь побольше воздуха, разделся и вперед. Все оказалось так, как и планировалось. Она даже не сопротивлялась, отдалась покорно. Так и лишил я ее девственности, на траве, на той самой поляне. К несчастью, Таня вернулась не вовремя и застала нас в неглиже. Она что-то дико прокричала и бросилась обратно в лес. Люба тогда очень испугалась. Она боялась матери, зная, что мать никогда не простит ей содеянного. Я начал ее успокаивать. На что она заулыбалась и сказала, что все будет нормально. В тот момент, я и сам почувствовал что-то неладное. Для девушки, потерявшей невинность, она очень странно себя вела. Она спросила, когда приедет отец, сообщила где будет ждать его и побежала вслед за сестрой.
В тот запланированный день, я ждал дочерей в двадцати километрах от Садового поселка. Они должны были пешком добраться до назначенного места, а я должен был доставить их к отцу, который ждал их в соседнем городе. План был отличный. Все было спланировано им до деталей. Сокрытие дочерей в нелюдимом месте давало отличные шансы на успех. Об их существовании практически не знал никто и это придавало легкость в осуществлении плана.
Ждать мне пришлось недолго, но каково было мое удивление, когда я увидел, что Люба пришла одна. Я спросил про сестру, на что она ответила, что та отказалась ехать. Делать было нечего и через пять часов, я оставил ее с отцом, а сам быстро поехал обратно.
А дальше, ты и сам понимаешь. На следующий день, я повез туда мать. То, что случилось, шибко поразило меня. Как она могла, так обойтись со своей сестрой, с которой они прожили вместе с самого рождения? Это было очень жестоко с ее стороны. Поначалу я даже хотел признаться во всем, но вовремя передумал, чем обрек себя на бессонные ночи с ночными кошмарами, которые преследовали меня до конца моей жизни.
Всю свою последующую жизнь я стремился совершать поступки, которые положительно были бы оценены людьми, чтобы хоть как-то оправдать свой неразумный поступок. Однако все без толку. Мое молчание дорого обошлось мне. Я удивляюсь, как я смог стерпеть все это. Прости, Никита, за мой поступок и знай, я не думал, что все сложится именно так. Такого я сам не ожидал!
Ко всему, заранее благодарен тебе за все! Я не ожидал, что спустя столько лет, кого-то заинтересует эта история, однако встретив тебя, я понял, насколько важно для тебя все это! И, думаю сейчас, когда я уже ушел в мир иной, тебе поможет мое признание. Удачи тебе, Никита! Будь здоров!
С Уважением, Иван Юрьевич!"
Прочитанное письмо показалось Зубову таким естественным и закономерным. Он ожидал всего этого и поэтому написанные слова не вызвали у него особого удивления. Все было так, как он и предполагал. Его подозрения полностью оправдались и ничего другого, он и не ожидал узнать.
Все встало, совершенно оправданно, на свои места. И жизнь дочерей Алуштовых, с их нелегкой судьбой и любовь матери, такая странная и нереальная. Все это говорило о той непонятной человеческой стороне, когда приходиться постоянно лгать и испытывать необоснованный и ничем неоправданный страх. Мы боимся жить, мы боимся окружающих людей, мы боимся своих же поступков, которые мы не задумываясь совершаем. Но мы не боимся приватности, которой мы окружаем себя, своих личных трагедий, своих собственных страхов и своих надежд. Скрывая собственные страхи, мы переходим все границы, не замечая, что уже перешли за финишную черту своих пороков. Мы свободны только, когда рождаемся, а всю сознательную последующую жизнь прячемся за своими страхами. Ошибки дорого обходятся нам и мы постоянно расплачиваемся за них.
Вот и открылась тайна, которая преследовала Зубова на протяжении последних дней. Оставался последний штрих. Мысль о загадочном бриллианте не давала возможности полностью поставить точку в этом деле. Никита сидел на кухне, пил чай и думал о его местонахождении. Слова, сказанные бабой Настей перед смертью, наводили его на определенные догадки. Он точно знал, что Картасес все это время находился в квартире, среди вещей, принадлежавших хозяйке. Иного быть не могло. «Красива я или нет, вот к сокровищу, ответ!» В памяти Никиты, всплывало старое зеркало, висевшее в коридоре. Трещина, разделившая ее, искажало отображение. Это нервировало Катю и поэтому, когда выкидывали ненужный хлам, оно было первым в списке. Дурочка, если бы она хотя бы немного поразмыслила, то получила бы это сокровище, ради которого она пошла на убийство. Больше никаких догадок Зубову не удалось найти. Почему-то, именно это зеркало ясно стояло перед его глазами, а это уже было что-то. Оставалось его найти…
Зубова успокаивало, то, что подержанная мебель обычно не уходит далеко. Этот хлам либо кто-то подбирает, либо ломают на части, находя ему другое применение. Зеркало было чугунным и хотя использовать его по назначению было не совсем нормально, однако ломать его было вообще нецелесообразно. Это придавало шансы на успех поиска. Время шло, медлить уже было больше нельзя. Зубов оделся, оставил записку Артуру и вышел на улицу.
Первым делом, Никита осмотрел то место, куда они вынесли мебель. Там ничего не было. Расспросив местных мальчишек, он узнал, что часть перетаскали они, а часть, среди которой находилось и зеркало, забрали "алкаши" из соседних дворов. А вот кто именно и нужно было выяснить Зубову. Он решил пройтись по дворам и расспросить об этом "жителей", волею случая прожигающих свое беспечное существование. Погода сегодня выдалась опять необычная. Небо хмурилось и было понятно, что будет дождь. Сразу вспомнился тот злополучный вечер с которого все и началось. "Неужели с дождем, и закончится!?" - подумал Никита. Купив в магазине несколько бутылок водки в качестве средства для поощрения "хорошей беседы", он начал искать подвыпивших мужиков, которые то и дело слонялись группами от одного дома до другого. А те, кто уже не мог передвигаться, мирно отдыхали на скамейках. План Зубова возымел положительный результат и уже после часового хождения, он вышел на квартиру, в которой, по мнению, алкоголика со стажем - Василия, должны были находиться разыскиваемые вещи.
Было десять часов вечера, когда Никита постучал в квартиру N11. Уже по виду двери было видно, что в ней живут неблагополучные персоны. Дверь открыл обросший мужик, который принял Зубова за какого-то знакомого и без всяких расспросов позволил ему войти в дом. Уже с коридора, Никита почувствовал угарный запах алкоголя, которым, как ему показалось, была пропитана вся квартира. Мужик прошел на кухню, предлагая гостю сделать то же самое.
На кухне творился омерзительный беспорядок, среди которого выделялся знакомый столик, когда-то принадлежавший бабе Насте. Увидев его, Никита понял, что попал по адресу, но больше всего его внимание привлекло то, что стояло на столе. Среди кусков хлеба с очищенными луковицами красовалась недопитая бутылка водки "Белый Король". То самое изделие, к которому "приложил руку" маэстро Зубов.
-- Ух, ты! А где Вы ее взяли? - Никита не смог сдержаться и внимательно изучил бутылку, взяв ее в руки.
-- Федька похалтурил у одного барыги, вот он и расплатился с ним тремя пузырями. Буржуйское зелье! Дорогое, наверно!? - ответил мужик, смачно кусая хлеб. - Ты, разливай, что стоишь? Болеешь, небось? Так я подлечу! Для хорошего человека, мне водки не жалко!
-- А я, в принципе, не пить сюда пришел! - произнес Никита, видя удивление еле стоящего мужика. - Вещица моя старая у вас находится. Так я ее забрать хочу!
-- У меня чужого ничего нет! - заявил мужик. Слова, произнесенные Зубовым, ему явно пришлись не по душе.
-- А я заплачу! - Никита вытащил сто долларовую купюру и показал ее мужику. - Зеркало с трещиной, из чугуна у вас есть?
-- А это, что ли!? - обрадовался он. Вид денег, произвел на него огромное впечатление. - Федька! - заорал он, на что из спальной комнаты, послышалось громкое кряхтенье.
-- Так оно у Вас? - Зубову не верилось, что находка так быстро нашлась.
-- Короче, бабки на стол! Это зеркало я тебе продам. Федька, давай сюда, быстро!!!
На кухне появился молодой человек, явно нездорового вида, в трусах. Он прошел к столу, налил в стакан водки и жадно выпил его.
-- Что батя, орешь-то? - заявил он отцу, занюхивая луком. - А это, что за "крендель".
-- Зеркало притащи, которое со свалки. Здесь купить его хотят!
Через три минуты, Зубов держал зеркало в руках. То самое, которое находилось когда-то в их квартире. Осмотрев его с обратной стороны, он заметил, что заднюю часть можно снять, поддев ее каким нибудь острым предметом. Нужно было во всем убедиться сразу. Ему не хотелось тащить это зеркало два квартала. Никита увидел нож на столе и попробовал снять панель. Все прошло, как и ожидалось. Фанерная крышка легко сошла, но за ней ничего не было. "Неужели, лажа!" - подумал Зубов, пока не обратил на задние внутренние края зеркала. Он провел рукой изнутри и нащупал какой-то сверток. Мужики стояли сзади и наблюдали за всем этим, с огромным любопытством.
- Ну и фигня! Сверток какой-то! -
