назад и стягивал резинкой, полностью открывая своё мужественное лицо.
– Хочешь вырастить длинный хвост, чтобы выглядеть похожим на представителей богемы? – как-то спросила она.
– Еще не решил, – уклончиво ответил он.
Свои посиделки они устраивали в уютной гостиной в квартире Дика. Если Катина квартира представляла собой прихожую, которая использовалась и в качестве гостиной, откуда шли двери: одна в небольшую спальню, а другая в крошечную душевую комнату, то квартира Дика была просторной. В спальне стояла широкая кровать, из большого окна гостиной открывался красивый вид на замок Долл-Холл, и в придачу Дик пользовался не жалким душем, как Катя, а белой ванной, где стены снизу до потолка были облицованы кафелем.
Когда Дик ненадолго уезжал по делам, Катя скучала. Пару раз её тоже отправляли в короткие командировки. Ей было приятно, что сосед встречал её с неизменной радостью. Они делились новостями, грелись у растопленного камина, потягивали вино. На этот раз Дик отсутствовал неделю, и Кате не терпелось поделиться с ним событиями, произошедшими в последнее время.
Дик будто чувствовал это, и к её приходу уже жарко трещали дрова в камине, на столе стояла откупоренная бутылочка вина, кое-что из еды и фрукты.
–По выражению твоего лица, Кати, я вижу, что ты поведаешь мне что–то просто сногсшибательное, – улыбнулся он.
– Да, – выдохнула Катя, – столько всего случилось, даже не знаю, с чего начинать. Рассказ получится длинным. Может, ты сначала расскажешь о своей поездке?
– В этот раз особенно ничего интересного не было, – отмахнулся он.
– Ну, хоть съездил успешно?
– Пожалуй, да, – кивнул он, разливая по бокалам вино, – но без приключений. А вот у тебя, кажется, произошло нечто занятное?
– Увлекательнейшее! – взяв свой бокал, сказала Катя. – Вот уже неделю, как я работаю в замке, причем допущена в святая святых – в старинные архивы, – триумфально выговорила она, отпивая большой глоток вина.
– Ого! – подивился Дик. – Это действительно здорово.
– Ну, конечно, – подхватила Катя, – ты же знаешь, как давно я стремилась попасть в этот загадочный замок, а тут такое везение.
– Я бывал там несколько раз и не стану утверждать, что он такой уж загадочный, – трезво отреагировал Дик. – Ну, разве что нет общего стиля, не выдержана строгая планировка, много эклектики, экстравагантности, но я бы не назвал это тайной. Скорее, подобный интерьер дает полное представление о хозяевах замка.
– Ой, не скажи! – покачала головой Катя. – Ты, как все мужчины, реалист, а потому упрощаешь то, что видишь.
– Зато женщины умудряются узреть скрытое там, где просто ничего нет, – парировал он, – так как все ваши домыслы основаны на слухах и сплетнях.
– А вот и ошибаешься! – не обиделась Катя. – Я сейчас занимаюсь архивами, а это вовсе не сплетни, а свидетельства прошлого.
– И что же ты нашла в этих свидетельствах? – поинтересовался Дик. – Неужели подтверждение того, что куклы в замке на самом деле периодически начинают плакать, предупреждая об опасности?
– Ты можешь иронизировать по этому поводу сколько угодно, но это так! – победно ответила Катя. – И свидетельства я нашла в старых газетах. Или ты подвергаешь сомнению и печатное слово?
– Как журналист, ты, естественно, будешь защищать свою позицию, но я абсолютно уверен, что печатное слово может лгать с таким же успехом, как и высказанное, – усмехнулся Дик.
– «Мысль изреченная есть ложь», – процитировала Катя строку из стихотворения.
– Что? – переспросил Дик.
– Так писал наш русский поэт Федор Тютчев, – пояснила Катя. – Идея, наверное, принадлежит не ему, но мы её знаем именно по его стихотворению.
– Так что же ты вычитала? Мне это очень любопытно! – сказал Дик.
– С чего же все-таки начать? – задумалась Катя.
– Начни с того, как ты попала в замок, – подсказал Дик.
– Как все значительные события, оно началось самым банальным образом, – приступила к рассказу Катя. – Я сидела в беседке английского парка и пыталась писать статью о жизни английских предместий. Это было не совсем то, что мне заказывал шеф, может быть, поэтому никакие светлые мысли в голову не шли. Что бы я ни придумывала, всё получалось скучно и пресно.
– На этот раз твой шеф не дал тебе конкретного задания?
– Нет, да, – запуталась Катя. – Понимаешь, после того происшествия, когда в замке заплакала кукла, и об этом написала вся местная печать, он не отставал от меня с идеей проникнуть в замок и подготовить об этом репортаж.
– Послушай, – поморщился Дик, – какое только издание не известило читателей о плачущих куклах.
– Как же ты не понимаешь? Я-то пишу не для англичан, а для наших читателей, – напомнила Катя. – Более того, если вдруг информация просочилась в Советский Союз, следовало дать наши комментарии. Вот шеф и требовал, чтобы я получила информацию как бы лично, а не через посредников. Даже пытался поддеть меня, чтобы разжечь профессиональную гордость. Но ты же знаешь, при всей своей эксцентричности миссис Стэнфорд не так проста, как кажется на первый взгляд. Она может заговорить с незнакомцем на улице, но в дом приглашает только исходя из каких–то своих собственных соображений. Я в её соображения не входила. Много раз, когда я работала в её парке, она подсаживалась ко мне, мы мило беседовали, и я разными способами пыталась напроситься в гости. Не прямо, конечно, а используя любые, приходящие в голову, предлоги, но всё тщетно. Пыталась я действовать и через её воспитанницу Джулию, но, то ли та не имеет в доме никакого влияния, то ли моя персона была ей неинтересна, все мои попытки терпели крах. И вдруг на следующий день после твоего отъезда сижу я, мучаюсь и пытаюсь родить статью, как в беседку входит Летиция. Как обычно разговариваем о том, о сём, и неожиданно она спрашивает:
– Кати, а приходилось ли тебе читать старые русские дореволюционные тексты?
– Конечно, как же без этого! – отвечаю я, – история журналистики - обязательный учебный предмет, да и невозможно подготовиться к экзамену без первоисточников.
– Отлично, значит, ты разбираешь старую письменность?
– Естественно, – подтвердила я.
– Тогда у меня к тебе будет просьба: уважь старушку. Дни моей жизни на исходе, хочу привести в порядок семейную переписку, – плаксивым голосом сказала она…
Ну, ты же её знаешь, Дик.
– Еще бы! – усмехнулся Дик. – Эта своенравная особа умеет мастерски прикинуться несчастненькой.
– Вот-вот, – кивнула Катя. – Ну, я ей серьезно отвечаю, мол, всегда рада помочь, чем могу. Она мне и говорит, что решила просмотреть старые письма, но глаза совсем плохо видят, к тому же записи стерлись, бумага пожелтела, а мне, молодой здоровой девушке, такие трудности не помеха.
От такой перспективы у меня голова пошла кругом, но на всякий случай говорю, чтобы сообразить, буду ли я иметь свободу или придётся находиться под постоянным присмотром.
– Может, почитаем вместе, вы прекрасно владеете русским, он же ваш родной язык.
– Родной-то родной, – покачала она головой, – но, если честно, родилась я уже в Англии. В семье, конечно, говорили по-русски, но училась я в английской школе, так что в чтении, увы, не сильна…
Катя допила вино и перевела дух.
– Теперь я иду в замок как на работу. Копаюсь в семейных архивах, шеф счастлив, велел не отвлекаться, будет считать меня в командировке, а от Летиции я получила разрешение даже оставаться ночевать в замке, если задержусь допоздна, – радостно закончила Катя.
Дик смотрел на девушку и улыбался. Подбросив полено, он умело поворошил кочергой в камине, отчего в комнате стало теплее, и спросил.
– Как я понимаю, за целую неделю работы ты вычитала немало?
– О! – Катя закатила глаза. – Задачка оказалась не из простых. Выяснилось, что разбирать пришлось не только письма, но и газетные вырезки с комментариями, сделанными на полях предками Летиции Стэнфорд. Приходилось читать подчеркнутые в старых ведомостях объявления, наполовину стертые пометки, начертанные впопыхах сокращения слов, и по инициалам восстанавливать имена и фамилии… Представляешь, как трудно во всем этом разбираться!
Дик кивнул.
– Похоже, что ты не столько работаешь на владелицу замка, стараясь привести в должный порядок архивы Стэнфордов, сколько выискиваешь нечто, связанное с эффектом плачущих кукол? – усмехнулся он.
– Согласись, что это очень любопытно, и было бы непростительно упустить такую возможность, – не стала хитрить Катя.
– И тебе это удалось? – прямо спросил Дик.
– Да! – удовлетворенно сказала Катя. – Не стану утверждать, что я нашла какую-то сенсационную запись, но кое-что в моем активе уже есть. В одном из писем, где описывается смерть на дуэли молодого Стэнфорда, есть приписка: «Ужасно, но проклятье, наложенное на наш род оскорбленным Конде много лет назад, продолжает сбываться». А? Разве я не права?
–Пожалуй, права, – покачал головой Дик, – но для каких-то окончательных выводов этого маловато.
– Потому так и хочется продолжать дальше работу, – нетерпеливо отозвалась Катя. – Вообще, я собираюсь воспользоваться приглашением хозяйки и временно поселиться в замке.
– Ты считаешь это необходимым?
– Да. Во-первых, от моих услуг Летиция в любой момент может отказаться - и всё. А во-вторых, судя по-всему, она на самом деле считает, что её кончина не за горами. По крайней мере, её поведение наталкивает именно на такие мысли.
– Например? – поинтересовался Дик.
– Она приглашает в замок серьезных, уважаемых коллекционеров, заинтересовывая их своими коллекциями и предлагая выбрать для себя интересующие экземпляры. И потом она вызвала внука, Элтона, следовательно, собирается определиться с завещанием, – пояснила Катя.
– Значит, замок заполняется новыми гостями, – задумчиво протянул Дик. – Не исключено, что мне уже не удастся использовать живописные уголки парка для своих этюдов. Большое скопление экстравагантных гостей будет мешать творчеству, – вздохнул он.
– А почему ты решил, что они экстравагантны?
– Единственный наследник рода Стэнфордов, никогда не бывавший в Англии, родился хоть и от представителя старинного английского рода, но на африканском континенте, где совершенно другие условия жизни. По определению, он должен отличаться от бледных британцев.
– Ты прав, – рассмеялась Катя. – Он мало похож на англичанина, темперамент так и прёт из него. К тому же вместе с Элтоном приехал его чернокожий друг Мартин, тоже симпатичный юноша.
– А как внука восприняла Летиция?
– О, по–моему, с большой симпатией, – ответила Катя. – И меня это совсем не удивило, ведь сама владельца Долл-Холла также не совсем типичная представительница туманного Альбиона. Даме под девяносто, а выглядит она не как добропорядочная старушка с седыми буклями, в строгом костюме темного тона, а скорее как знаменитая в прошлом актриса, не желающая смириться, что с годами приходится менять свой эксцентричный имидж. Я еще не встречала пожилую женщину, красящую волосы в рыжий цвет! Она пользуется яркой косметикой, меняет шляпки чуть ли ни по два раза на дню, продолжает курить, не отказывается от
