Страх

- Генри, послушай меня.
- Не-е-е-ет! Я бою-юсь!
- Если не прекратишь истерику, я лишу тебя карманных денег! - худощавый господин в светлом костюме и шляпе тащил за плечо вопившего и изо всех сил упиравшегося мальчика. Следом шла женщина. Стыдливо озираясь на прохожих, она вполголоса упрашивала ребенка замолчать.
- Не буду-у-у! И пу-у-усть! - орал тот, размазывая слезы по толстым щекам. - Я все равно не полечу-у! Отстаньте от меня! Отпустите!
Прохожие удивленно оборачивались. Такая импозантная пара, и такой капризный ребенок - читалось на их лицах.
- Кэтрин, я больше не могу, - сказал отец. - Я, конечно, предполагал, что... но не до такой же степени! Генри, тебе не стыдно?
Мальчик молча плакал.
- Пусть остается дома, - покладисто сказала мать. - Найдем сиделку. Не в первый раз.
- Я думал, он, наконец, повзрослел! А его билет? Оплаченный номер? Его надо наказать! - сурово сказал отец. - За трусость. Какой из тебя мужчина, Генри?
- Он сам себя наказал, - сказала мама, гладя сына по голове. - Полетим на Гавайи без него. А когда вернемся, сводим к врачу.

Прошло десять лет.

- Итак, откуда в вас этот страх? С чего он начался?
- Я не знаю, - Генри Стамер пожал плечами. - Я всегда боялся самолетов.
- И высоты?
- И высоты. Но самолетов и высоты - вдвойне.
- Подойдите, пожалуйста, к окну, - доктор Роджерс с улыбкой повел рукой. Генри встал.
- Посмотрите вниз. Вам страшно?
- Ну, я бы не сказал.
- Но ведь высоко! Двенадцатый этаж.
- Здесь окна. Толстые стекла, - Генри чуть улыбнулся. Он понимал, куда клонит доктор. Он видел много докторов. И ни один не смог его вылечить. Да он и не хотел.
- И поэтому вам не страшно?
- Да.
- А если мы пойдем на крышу?
- Я не пойду на крышу.
- Почему? - живо поинтересовался доктор.
- На крыше опасней. Оттуда можно упасть. Отсюда нет. Понятно?
- Понятно, - улыбаясь, сказал доктор Роджерс. Его лицо напоминало печеное яблоко - все в складочках и морщинках. - Садитесь, прошу.
Он неожиданно упал в кресло, глядя на Генри глубоко посаженными воспаленными глазами.
- Страх или фобия бывает двух видов. Рациональный и иррациональный, - сказал он. - Как правило, человеком владеет либо тот, либо другой. Рациональный - самый простой, его легко объяснить и легко понять. Боязнь плохой отметки в школе, увольнения, чего-то нового и необычного. Такой страх нормален. Вы боитесь идти на крышу - и это абсолютно нормально.
- Ну, я не очень-то и боюсь. Если, например, пожар и бежать некуда...
- Отличный пример, Генри. Иными словами, один страх вытесняет другой. Страх огня перевешивает страх высоты...
Генри вяло слушал. Все, что говорил доктор, было ему известно. Эти рассуждения о природе и свойствах страха он знал почти наизусть. Он посетил всех известных специалистов в Нью-Йорке - а их было немало - и никто из них не мог разрушить его страх перед полетами.
- Ваш страх иррационален. Он не имеет под собой основы. Вы не можете объяснить, почему вы боитесь, верно?
- В общем, да.
- Вы не видели страшных снов о падении самолета?
- Нет.
- Вам не предсказывали, что вы разобьетесь, какие-нибудь гадалки?
- Нет.
- Может, вас напугал фильм или телевизионная хроника какого-то крушения?
- Нет.
- То есть причин бояться у вас нет, но вы боитесь?
- Да.
- И не находите это... безосновательным?
Генри не стал спорить. Если он скажет, что тысячи людей каждый год гибнут в авиакатастрофах, доктор приведет статистику, по которой выйдет, что шанс попасть в такую беду составляет жалкие тысячные процента, что погибнуть в автокатастрофе или сломать себе шею на улице намного реальней. Раньше Генри спорил с ними, потом понял, что доктора верят себе и своим книгам по психиатрии, а не пациентам. Сначала они выслушивают, потом навязывают свое мнение, и им плевать, что ты чувствуешь. Он им не верил. Он верил себе.
Страх, возникавший всякий раз, когда речь заходила о полетах, был настолько реален, словно Генри сидел в кресле у иллюминатора и видел, как самолет беспомощно падает в бездну. У него колотилось сердце и сводило живот. Нет, он никогда не полетит! Ни за что!
Доктор долго говорил о природе иррационального страха, старался шутить, но Генри было не смешно. Он терпеливо ждал окончания сеанса. Стамер пришел сюда исключительно по настоянию матери. Мама переживала - а ей нельзя волноваться, у нее больное сердце. Лишь поэтому Генри послушно посещал психоаналитиков, которых находила мать. Отец давно смирился, не попрекал и незлобиво подшучивал.
- То есть, вы не знаете, откуда взялся ваш страх? - спросил доктор.
- Мне кажется, он был со мной с рождения. Всегда.
- И вы никогда не летали?
- Нет. Ни разу.
- И не полетите?
- Нет.
Доктор Роджерс встал:
- Вы не одиноки в своих страхах, Генри. Поверьте, бывают и более трудные случаи. Я думаю, у нас все получится. Кстати, некоторые люди борются с подобным страхом с помощью самых простых средств: алкоголем или снотворным.
Генри усмехнулся:
- Доктор, какая разница, как я умру: пьяным или во сне? Я просто не хочу умирать.

В ресторане было прохладно и свежо. Через открытые окна виднелась сверкающая коса залива, и Генри разглядывал качающиеся на волнах белые яхты.
Ну, где же Меган? Пора бы ей появиться...
Генри оглянулся. Вот и они. Напротив ресторана остановилась машина, из которой вышел высокий мужчина с короткой стрижкой и седыми висками. Ее отец, подумал Генри. Следом за ним вышла женщина в бежевом платье и накрученной на голове курчавой пирамиде. Мать. Так... Генри поправил галстук, откашлялся и встал.
А вот и Меган. Генри улыбнулся, глядя на девушку в строгом темном платье. Он никогда не видел ее в нем - очевидно, влияние родителей. Зато не раз видел без него. Генри улыбнулся и вышел навстречу гостям.
Ужин удался на славу. Когда надо, Генри умел приподнести себя, и сыграл роль, разученную с Меган, великолепно. Ее отец, бывший полковник, уважал начитанных и умных молодых людей, и Генри блеснул заготовленными заранее цитатами из Цицерона - любимого писателя старого вояки. Тот был в восторге. Мать Меган в расчет можно было не брать, она во всем полагалась на мужа.
- Признаться, не ожидал от Меган такой разборчивости, - сказал отец. - Среди штатских редко встретишь столь организованного и целеустремленного человека, как вы, Генри. Вы мне нравитесь.
- Спасибо, сэр.
Меган сияла. Беседа длилась неторопливо и благожелательно, Генри видел, что нравится родителям, и суровый поначалу взгляд полковника смягчился и повеселел.
- Жаль все же, что вы не военный. С вашим умом вы могли бы сделать карьеру. Признаться, я всегда хотел, чтобы Меган вышла замуж за военного, но в вашем лице, Генри, я нашел исключение из правил.
- Спасибо, сэр, - Генри старался говорить четко и немногословно и видел, что полковнику это нравилось.
- Вы бывали в Европе, Генри?
Неожиданный вопрос выбил его из колеи. - Нет.
- Как же так? Вы цитировали мне Цицерона - и не были в Италии?
- Виноват.
Полковник расхохотался.
- У вас есть чувство юмора, Генри. Это прекрасно. А все же: почему вы не были в Европе? Вам, с вашей начитанностью и любознательностью, надо было обязательно там побывать!
- Да, да, там так мило! И лететь совсем недолго, - добавила ее мама и умолкла, едва муж бросил на нее короткий взгляд.
- Признаюсь, я никогда не покидал пределов штата.
- О! Почему же? - спросила Меган. - Ты мне этого не говорил.
- Парни вообще многого не говорят девушкам, - пошутил полковник.
Генри постарался держать себя в руках. И врать правдиво.
- Ну, я ведь много учился. Да и как-то не хотелось.
- Ну, Генри, так нельзя, - сказал отец, - после свадьбы вам обязательно надо куда-нибудь поехать, и я это устрою! Обещаю, слово офицера.
- Спасибо, сэр, наверно, не стоит. Я и сам в состоянии...
- Даже не спорь. Я старше по званию и лучше знаю, - полковник вновь расхохотался. - Ну, приятно было провести время, нам пора.
Они раскланялись, и Меган незаметно от отца показала Генри большой палец. Все, свадьбе быть!

- Я не понимаю, Генри! Отец купил нам билет в Рим, оплатил самый лучший отель - а ты не хочешь лететь?
- Я не могу, Меган. Не могу.
- Почему?
- Давай поедем на машине по Америке, это так романтично.
- Ты не ответил, Генри.
Генри боялся этого разговора, ноэ знал, что он произойдет. Только не думал, что так скоро.
- Мне надо сказать тебе, Меган...
- Что?
- Понимаешь, я никогда не летал.
- Никогда не летал? - ее большие голубые глаза стали еще больше. - Но почему?
- Я не знаю, как тебе объяснить, - Генри было мучительно стыдно. Он привык не стыдиться отца и мать, и тех, кто знал о его слабости, но Меган - совсем другое. Она считает его мужественным и сильным, и не раз говорила об этом, а он...  
- Говори, я пойму.
Генри поднял глаза:
- Я боюсь летать.  
- Боишься? - Меган засмеялась. - Только не вздумай сказать это моему отцу - у него сотня боевых вылетов. Но почему ты боишься? Что-то случилось?
- Ничего, но... случится, если я полечу. Я знаю это, понимаешь.
- Но это же странно! Я так хотела побывать в Италии и так радовалась, что полечу туда с тобой! Но почему ты так думаешь? С чего ты взял, что твой страх - это правда? Ты ведь ни разу не летал, как ты можешь утверждать, будто что-то случится?
- Послушай, Меган. Если хочешь, лети в Италию одна, а отцу скажем, что я заболел.
- Ты и впрямь заболел, - Меган всплеснула руками, - ну, скажи мне, как можно бояться полетов? Я летала множество раз, и ничего со мной не случилось. И с тобой не случится.
- Ты это ты, а я это я. С тобой не случится, а со мной...
Его голос дрогнул. Меган подошла и обняла его за шею. Генри опустил голову. Он не думал, что ему будет стыдно смотреть жене в глаза. И не из-за измены, а от банального страха.
Руки Меган гладили Генри по голове. Он вдохнул запах ее волос и едва не расплакался. Да что же это? Неужели всю жизнь я буду бояться? И стесняться смотреть в глаза жене и своим детям? Я просто смешон, я думаю только о себе и своем страхе...
- Тебе надо пойти к врачу.
- Я был у врачей. Моя мать потратила тысячи на сеансы психотерапии. Все бесполезно. Я все равно боюсь летать.  
Меган прижалась к нему, ее пальцы зашарили по его телу.
- Расслабься, тебе надо просто расслабиться, как сейчас, и тогда будет совсем не страшно.
Они упали на постель посреди разобранных для поездки вещей. Меган стащила блузку и, прижавшись бедрами, нависла над ним:
- Представь, что мы в самолете. Тебе страшно?
- Нет, - отвечал он, целуя ее грудь.
- Вот видишь...

- Ну, счастливого отдыха! - полковник пожал Генри руку и похлопал по плечу. - Береги ее, Генри.
- Да, сэр.
- Что-то ты бледен.
- Я просто еще не загорел.
- Меган, пока, - родители обняли их, и новобрачные пошли к машине.
- Ты слишком напряжен, милый.  
Генри и Меган сидели на заднем сидении. Такси ехало в аэропорт.
- Не бойся, я с тобой, - Меган прижалась к Генри, тот не отвечал, задумчиво глядя в окно машины. Этого я и боюсь, подумал он. Сегодня решится все.
Вот и аэропорт. Они вышли и смешались с толпой пассажиров. Генри вглядывался в лица людей и не видел ни страха, ни обреченности. Но сердце колотилось, а руки дрожали. Я должен с этим справиться, сжав зубы, подумал он. Я устал бояться, устал от насмешек и недоуменных взглядов. Я не могу показать себя трусом перед Меган и ее семьей, не могу лишить любимую праздника. Надо решиться! Разве не этого ждут мои  родители? Как будет горд и доволен отец, если я наконец смогу побороть