Ложь.Записки кулака. Часть 2

меня там ждет?
- Ты, Серега, пока поживи у меня, а потом видно будет. Выбрось все из головы,
авось образуется, а пока отдыхай.
- Легко сказать, выбрось из головы, а как не думать и не переживать?
И тут, нарушив молчание, в разговор вступила Дарья, обвиняя мужа во всех
несчастьях. Она упрекала его в том, что он создал кооператив лишь бы не работать, а быть начальником. Мол другие мужики никуда не лезли, жили тихо, незаметно, а ты хотел быть всегда на виду, всем доказывал, что самый умный, а на  деле оказался в дураках. Своими упреками она ни давала ему продохнуть. Он как мог, оправдывался, приводил всевозможные доводы. Говорил, что кооператив здесь ни при чем, что по всей стране идет борьба с крестьянством, и так уж получилось, что я своим кооперативом стал мешать создавать колхозы. Но все доводы были напрасными, и упреки сыпались на его голову каждый день. При очередном скандале Сергей спросил жену:
- Если ты такая умная, то скажи, что бы ты сделала?
Дарья тут же нашлась:
- Об этом нужно было думать раньше!
В конце концов, она так допекла его своими придирками, что Сергей не
вытерпел и пригрозил:
- Если ты не перестанешь привязываться ко мне и винить меня во всех несчастьях,
то я тебя сейчас пристрелю и застрелюсь сам. Пойми меня, что мне так тяжело, так горько, а ты, моя жена, вместо того, чтобы поддержать, наоборот, вынула из меня всю душу.
Сергей схватил  с лавки полушубок, выхватил из его кармана наградной маузер,
взвел курок и навел на жену. Дарья побелела, глаза расшились, губы задрожали, она бросилась на колени перед мужем и обняла его ноги. Она не просила пощады, не молила о снисхождении, а лишь хрипела, издавая нечленораздельные звуки. Сергей оттолкнул жену, сунул маузер назад в карман и вышел из избы. Вечером, когда Сергей уснул, Дарья слезла с печки, на цыпочках нащупала полушубок мужа, достала маузер, вышла во двор и бросила его в колодец. И все же, после этого случая, Дарья притихла и затаилась.
Однажды Семён с женой пришли вечером домой и собрались ужинать. Семен
присел к столу, достал из кармана газету и протянул ее Сергею.
- Эту газету привез из города Андреев и сказал, чтобы я дал ее тебе почитать.
Сергей развернул газету. В глаза бросился  крупный заголовок передовой статьи –
“Головокружение от успехов”. Под ней стояла подпись - И.В.Сталин. Сергей подвинул к себе лампу и углубился в чтение. Перестав читать, он повернулся к Семёну и спросил:
- Ты читал эту статью?
- Да нет, некогда было. Что, хорошо пишет?
- Сталин критикует местную власть за то, что она в погоне за процентами
коллективизации нарушила установку партии. Он ничего не сказал нового. Все, что он сказал, нам и без него давно известно. Эта сволочь не собирается бить отбой, а лишь успокаивает народ, сваливая все беды крестьян на местную власть, хотя все делается только по его указке. Это просто иезуитский ход. Там, где крестьяне сильно возмущаются политикой партии, там, может быть, кого-то и накажут, даже снимут с должности, но оставят все по-прежнему. Ведь в этой статье ничего не говориться о том, чтобы вернуть  землю, скот, инвентарь, отдать кулакам дома.
- А скажи мне, Сергей, для чего это все делается?
- Вот у тебя был земельный надел, где ты выращивал свои овощи? А куда ты их
девал?
- Продавал на базаре.
- Вот, а в колхозе вы не будете торговать сами. Вам прикажут везти овощи в город
и вы туда, где покажут склады, повезете. Хорошо, если за сданную продукцию не вам, а колхозу заплатят гроши, а то заберут бесплатно, и никуда вы не денетесь. Не разрешат брать с колхозной земли даже огурцов с помидорами, чтобы сделать запас на зиму. Все запасы будут делаться с небольших делянок, которые вам нарежут по указке начальства, а  продать самому - и не думай. И я тебя не пугаю, а говорю правду. Да ты и сам убедишься  летом. Однако пора спать, а то завтра рано утром мне нужно вернуться назад. Отвези нас, пожалуйста!

Семён остановил лошадь возле дома Егора Попова, высадил Сергея и Дарью с
сыном. Попрощался, пожал Сергею руку, кивнул сестре, развернул сани и скрылся за углом. Войдя на крыльцо, они увидели, что двери дома  забиты поперек досками. Когда спустились с крыльца вниз, Сергей пожал плечами и постарался оценить обстановку. Так и стояли они возле заколоченного чужого дома, не зная куда идти.
- Пойдем к Якову Федоровичу, авось он знает, куда делся его сын, - наконец
выговорил Сергей, обращаясь к Дарье.
Свой дом Егор Яковлевич, когда он женился, поставил на усадьбе отца  не
потому, что не было свободной земли, а потому, что к этому времени мать Егора
Яковлевича умерла, а отец, старый и больной, был уже не в силах и не мог себя
обслуживать. Поэтому бабушка Вера и выбрала дом Якова в качестве пристанища, зная, что помощь старому, больному человеку не помешает, а значит, ее присутствие будет не в тягость. В небольшой избе, куда вошли Сергей и Дарья, они увидели бабушку Веру, вязавшую чулок за столом. В комнате было тихо и уютно. Яков Федорович лежал на печке. Он положил седую голову на задору и смотрел выцветшими глазами на вошедших в избу.
- Это ты, Сергей? А мне показалось, что вернулся Егорка!
- А откуда он должен вернуться?
- Так ты ничего не знаешь?
- А откуда мне было знать, если я жил у шурина.
- Тогда слушай. На второй день, как ты ушел искать Дарью, заявился к Егору в дом
Гришка Казак с активистами и выгнал не только всех раскулаченных, но и самого Егора с семьей. Забили дверь досками и ушли. Егор посидел у нас пару часов и тоже ушел. Смотрю, через некоторое время  подъехал к дому на лошади, к саням привязана корова. Усадил в сани Маруську и ребятишек и сказал, что пока поедет в город, а там видно будет. Попрощался и уехал. Думаю, что  он сделал правильно. Может и тебе, Сергей, податься следом?
- Пока подожду. Вот у меня есть газета со статьей Сталина, где он расчихвостил
местную власть за перегибы при раскулачивании. Верится тяжело, но может быть, что-нибудь, да измениться?
- И ты веришь, что Сталин пошел на попятную? – проговорила бабушка Вера. - Не
верь ему! Это очередной ловкий ход, чтобы успокоить крестьян. Да, Яков тебе не досказал, что примерно через час после отъезда Егорки к нам ввалились Митька Жук и Гришка Казак. Где, спрашивают, Егор? Я ответила, что ему не нянька, а он не ребенок, спросите у других людей. Тогда они сказали, что уже спрашивали и прекрасно без меня знают, куда он поехал. Поедут сейчас вдогонку и если  догонят, то ему не поздоровиться. После пришла Акулина Дымкова и рассказала, что Егор избил Мишку Рыбина и Анисима Демидова, связал их и забрал лошадь с коровой.
- Егор не дурак, чтобы попасться этим тварям в руки. А ты, бабушка, не знаешь
где приютился Никита?
- У Рыбиных, тёща приютила. Яшка и отец пока у сватов. Митрофан рассовал всех
своих по людям, а сам с женой живет у тестя.
- Я, Дашка, пойду к Никите, а ты пока посиди здесь. Я скоро приду!
- А я тогда схожу к Парашке!
- Вы пообедать не хотите?
- Мы поели у Семёна!
На улицу они вышли вместе. Дарья поспешила к золовке, Сергей же повернул
направо и пошел по Ломам к дому Митрона, где приютился Никита и братья Рыбины с семьями. Он попал к обеду. За большим струганным столом сидели хозяева, Никита с женой и целая орава ребятишек. Все они хлебали деревянными ложками щи из большой глиняной миски, стоящей в центре стола. Хозяева встали и поспешили навстречу Сергею. Обнялись, поздоровались. Он не стал отказываться обеда и, поздоровавшись с мужиками и бабами, присел к столу. Хозяйка вытерла передником ложку и подала Сергею. После обеда женщины убрали со стола, детишки убежали на улицу, а мужики расселись по лавкам и закурили.
- Послушай, Сергей! - Нарушил молчание Никита. - Вон Егор в город
подался. Может быть, и нам пора сматываться?
- А кто тебя там ждет? Там и без тебя тысячи безработных, а у нас на руках
семьи. Кто тебя  пустит на квартиру? Вот у меня есть газета со статьей Сталина “Головокружение от успехов”, в которой он ругает местную власть за перегибы. Указывает, что на местах, в погоне за сплошной коллективизацией, сократили ее сроки, прижимают середняка, загоняют в колхоз под угрозой лишения избирательных прав и раскулачивания. Словом, Сталин пишет о том, что твориться в нашем селе. Может быть, нам попытаться добиться восстановления прав?
Сергей достал из кармана пиджака свернутую газету и расстелил ее на столе.
Никита с Рыбиными наклонились над газетой и углубились в чтение.
- Знаешь, Серега! Что, если поехать в Москву, добиться приема у Сталина и
рассказать ему о наших бедах?
- Я, Никита, не верю этому негодяю. Ведь это он отдал всю власть местной
голытьбе, а теперь все свои просчеты на них и сваливает.
- И все же я поеду и постараюсь узнать, что делать?
- Как хочешь, но я начну с местной власти. Дойду до райкома и обкома. Узнаю, чем
дышит местное начальство и что от них можно ждать!
- А вон и местная власть покатила в сельсовет, - тихо проговорил  Иван Рыбин,
глядя в окно.
Мужики прильнули к окну, провожая глазами Митьку Жука и Гришку Казака,
сидящих рядом в санях.
- Это они догоняли Бендерешу, а едут с пустыми руками, – проговорил Сергей,
отходя от окна. – Кстати пойду - ка я к ним и поговорю о статье Сталина!
Когда Сергей вошел в сельсовет, то застал там председателя сельсовета и секретаря
парторганизации. Его появление повергло присутствующих в шок, словно перед ними появилось привидение.
- Можно, мужики, к вам? -  спросил Сергей.
- Коли зашел, то заходи, - после небольшого замешательства промолвил Митька
Жук и указал рукой на скамейку. И после этого спросил:
- C чем пришел?
- Да вот принес вам статью почитать, - безразличным голосом ответил Сергей и
выложил перед ними газету.
- Ну и что же тут такого написано? – заметно обозлился Жук, не скрывая своей
неприязни к посетителю.
- Я вижу, что вы не знакомы со статьей Сталина, а ведь в ней написано про вас и,
наверное, будет не безынтересно знать, что он о вас пишет.
Имя Сталина произвело  надлежащее впечатление и они, пододвинув к себе
газету,  углубились в чтение. Чтение длилось долго и нудно. Наконец, намучавшись над текстом, они уставились на Сергея, словно ожидая от него каких-то разъяснений.
- Где же ты вычитал про нас с Дмитрием Степановичем? Мы что-то не
заметили? – усмехнувшись, спросил Сергея Гришка Казак.
- Много я видел тупых людей, но таких баранов, как ты, вижу впервые. Да вся
статья от первого до последнего слова посвящается вам. Вот в ней говориться, что для коллективизации срок отпущен в два года, а местная власть в погоне за процентами решила провести сплошную коллективизацию в одночасье, тем самым, нарушая указания ЦК. Это была очень большая ошибка и вам ее не простят. Дальше говориться, чтобы загнать крестьян в колхозы, местная власть прибегла не к разъяснению политики партии, а к запугиванию людей путем лишения избирательных прав и угрозой раскулачивания, нарушая принцип добровольности вступления в колхозы. Это вторая ваша грубейшая ошибка, а Центральный Комитет не прощает ошибок членам партии при исполнении его постановлений. Третья ваша ошибка состоит в том, что вы многих середняков тоже записали в кулаки. Достаточно и этих ошибок, чтобы лишиться партбилета, а в худшем случае попасть в тюрьму.
- Но ведь, Сергей