Ложь.Записки кулака. Часть 2

Да нет, всего два двора - нашу тетку Сашу, да Романовых, а вот в Ямном дворов
шесть.
- А тетку-то за что? Ведь у них с мужем не было ни земли, ни скотины, да и дом
больше смахивал на сарай?
Семен предложил выпить и, опустив на стол пустой стакан, рассказал Сергею о
всех последних событиях, произошедших в селе.

Председателем колхоза в Новом Подклетном стал Владимир Иванович Андреев,
до этого работавший на кирпичном заводе в Семилуках. Мужик внимательный, умный, он вскоре всех  людей знал в лицо. Создал колхоз, в который записались практически все жители, но на очередном совещании в райкоме, приехавший из Воронежа представитель Обкома партии, потребовал от него немедленно раскулачить в селе всех кулаков и злостных саботажников, прячущих хлеб. Андреев спокойно выслушал  и спросил:
- Кто ты таков и почему я тебя не знаю?
- Я, уполномоченный из области, Хорошилов!
- Оно и видно, что ты не был у попа и не знаешь не кляпа! У нас никто хлеб не
прячет, ибо мы и сами покупаем муку.
- А почему вы не сеете зерновые?
- У нас негде сеять, кругом пески по колено. Занимаемся только овощеводством,
и кормим овощами половину города. А чем еще прикажете заниматься на пойме? Вот эта пойма и заставила людей записаться в колхоз поголовно, ибо овощи требуют много рук. А кулаков еще не вырастили, так как люди сюда переселились каких-нибудь восемь лет назад и многие еще даже не построились. Так что, мил человек, извините, но я  в вашей афере участвовать не могу и не буду!
Хорошилов, очевидно, был из породы тех, кто не терпит возражений, и хотел, чтобы последнее слово всегда оставалось за ним. А тут какой - то колхозник не только выставил его дураком, но и назвал аферистом.
Сельсовет и партячейка  находились в Ямном, и на другой день, после разговора с
Андреевым, Хорошилов вызвал в Обком секретаря партячейки и председателя сельсовета. Спустя два дня, после накачки в городе, они, в сопровождении  нескольких активистов, появились в выселках. В это время, в пустующем доме Калинкиных, шло совещание бригадиров. Секретарь партячейки Лешка Парфенов объяснил присутствующим, что прибыла группа для раскулачивания кулаков.
- Раскулачиванию подлежат два хозяйства: Черноусова Митрофана и Романовых, -
заявил Лешка.
- Ну, ребята, попали вы пальцем в небо! Ни у тех, ни у этих никогда не было и
нет никакого хозяйства. У Черноусовых небольшой огородик внизу, а у Романовых во дворе кустики малины, смородины и цветы. Они никогда и скота не имели. Кроме того, Черноусовы люди старые, а сам Митрофан лежит при смерти. Да чего там говорить, пошли к ним и сами посмотрите.
Когда вся толпа с трудом втиснулась в убогое жилище Черноусовых, именуемое
избой, то все увидели, что хозяин лежал на топчане, по его заострившемуся лицу катился пот, глаза  закрыты и он, очевидно, был без памяти. Супруга сидела в изголовье мужа и вытирала ему пот полотенцем, не обращая внимания на вошедших. Бригадир  Василий, сосед  Черноусовых, подошёл к жене, взял её за руку и вывел на улицу. Он попытался объяснить, зачем к ней пришли незнакомые люди, и добавил, что если нужно, то  мужики сейчас быстро укажут им обратную дорогу, на что она ответила:
- Нет, Вася, не надо поднимать шума. Я всё равно не останусь здесь. Как
только Митроша умрет, а жить ему осталось несколько дней, он будет мне не только сниться, но и мерещиться наяву. Нет, жить я здесь не собираюсь!
В это время из сеней стал выходить народ, опустив головы и не глядя друг другу в
глаза. Лёшка Парфёнов предложил идти к Романовым. Пошли молча. Минули добротный дом Ревутовых, прошли мимо Дермонтовых, Артамоновых, и стали подниматься по косогору. Василий спросил Парфёнова:
- Скажи мне, Лешка, какой идиот приказал вам раскулачить Черноусовых и
Романовых? Может быть, ты это сам придумал?
Парфенов ответил:
- Черноусовы занимались торговлей и эксплуатировали крестьян, закупая у
них за гроши махорку.
- Но ведь это было еще при царе. Кроме того, они не торговали, а
сами работали на купцов. Значит, не они эксплуатировали крестьян, а купцы.
- Все равно они жили не своим трудом, а трудом людей!
- А Романовых за что кулачить? Они-то не торговали?
- Тогда ответь мне, как они, не имея ни земли, ни скота, не работая, на какие такие
шиши  живут? Не иначе недорезанные буржуи!
Никто и никогда не интересовался «на какие шиши живут» эти недорезанные
буржуи. Люди только видели, что они не работают на земле, в летнее время катаются на лодке по озеру, купаются, ловят рыбу, ходят в лес, собирают грибы и орехи, зимой катаются с горы на лыжах и санках. Одним словом, не работают, а отдыхают. Люди они были не местные, а пришлые, городские, и поэтому местные жители, вначале, встретили их насторожено, с недоверием. Но однажды у Самохиных заболел мальчик. Больницы ни в Подклетном, ни в Ямном не было, а везти мальчика в город никому и в голову не пришло. Пригласили знахарку, но ему становилось все хуже и хуже. Тогда дед набрался духу и пошел к Романовым. Он снял картуз, поклонился хозяйке и спросил:
- Не может ли барыня помочь горю?
- А что случилось? Что у вас за горе?
- Да вот заболел у нас внучек!
- И что с ним?
- Так вот горит весь, даже бредит!
Самохин привёл соседку в свой уютный домик. Полы были вымыты, на окнах
висели ситцевые занавески. На вопрос, где вымыть руки, сноха Самохиных, ладная и миловидная Настя, зачерпнула из ведра черпаком воды, слила ей на руки над дежой и подала чистое полотняное полотенце.
- Ну что ж, показывайте своего больного!
Её провели в запечье, где стояла старая деревянная кроватка, в которой,
распроставшись на простынке, лежал мальчик лет трёх-четырёх. Было видно, что у него высокая температура. По лицу, за ушами, на шее высыпала крупная сыпь, он покашливал. Фаина, так звали Романову, попросила вынести кроватку к окну и наклонилась над малышом. Осмотрев его ротик и прощупав пульс, сказала:
- У него корь. Его срочно надо везти в город, в больницу!
При этих словах, молодка залилась слезами, замотала головой и истерично
воскликнула:
- Ни за что!
- В противном случае он умрет!
- Пусть лучше умрёт, чем везти его в больницу, - и молодая мать захлебнулась в
рыданиях.
- Чтобы его вылечить здесь, нужны лекарства, а у меня их  нет!
- А нельзя ли съездить за лекарствами в город? – подала голос с печки бабушка
мальчика.
- Почему бы и не съездить, - после минутного раздумья промолвила соседка. –
Только ехать придется мне самой, иначе никто из вас не найдет нужных лекарств. Во-первых, у меня нет рецепта с печатью, по которому их можно купить, во-вторых, человек, который мог бы эти лекарства дать без рецепта, по моей записке, в городе отсутствует.
- Так это, барыня! Я мигом запрягу в телегу лошадь и доставлю вас в город,-
засуетился отец Самохин.
- Согласна, только схожу домой и переоденусь!
Прошло время, мальчик выздоровел. Родители, дед и бабушка не знали  какому
богу молиться, и решили отблагодарить барыню. Но она не только не взяла деньги, а обиделась и сказала, чтобы они больше никогда не обращались к ней за помощью.
Между тем активисты во главе с секретарем партячейки подошли к дому
Романовых. Он отличался от дома крестьян тем, что был выше, просторнее, с высокими потолками. Внутри дом был разделен на две комнаты, вместо темных сеней к дому была пристроена застекленная веранда. Полы на веранде и в доме были тщательно вымыты и отливали желтизной. На столах красовались вышитые скатерти. У стен стояли два дивана, по углам приютились мягкие кресла. Через большие окна лился мягкий свет, скрадывая отблески снега. Войдя на веранду, толпа остановились, пораженная невиданной чистотой. Хозяйка встала, тряхнула, совершенно белыми, густыми волосами с короткой стрижкой и натянуто произнесла:
- Заходите, товарищи, не стесняйтесь! Рассаживайтесь, где найдете место!
Мужики, потоптавшись на месте, стали выбирать места, где можно было присесть,
не бросаясь в глаза. На ногах остался Лешка Парфёнов. Он достал из кармана мятый листок и намерился, было, прочитать текст, но хозяйка его остановила:
- Извините, товарищ, не знаю, как вас величать, но можете не читать, ибо я
прекрасно знаю, зачем вы пришли. А так, как я вас не знаю, то разговаривать  на эту тему буду только с председателем колхоза. Прошу послать за ним человека и пригласить его на это сборище.
Ничего не оставалось, как послать за Андреевым. Вскоре пришел и председатель колхоза. Хозяйка встала с кресла, шагнула ему навстречу и протянула руку для пожатия.
- Владимир Иванович! Ко мне нежданно и негаданно ввалились вот эти товарищи,
хотя везде принято, что прежде чем идти к незнакомым людям, хозяев предупреждать и договариваться о визите. Да вы, Владимир Иванович, садитесь на мое место, я вас долго не задержу. Мы с семьей уезжаем, но нужно соблюсти некоторые формальности. Правда меня еще вчера предупредили об этом визите и сообщили, что нас решили раскулачить. Так знайте, что мы с мужем не кулаки, а просто врачи. Мой муж известный хирург, у которого лечится все областное начальство и даже приезжают из Москвы. Два сына и дочь музыканты, выступают на концертах в филармонии и учат ребят игре на музыкальных инструментах. Недавно моего мужа пригласили на работу в Москву, поэтому мы и уезжаем.
Она подошла к столу и достала две бумажки, придавленные небольшим
кофейником
- Вот, Владимир Иванович, вам два документа! Вот этот документ гласит, что
исполком, такому - то такому, дает право построить дачу в любом месте области, по своему выбору, а местной власти предписывается оказывать ему содействие. Документ берегите, ибо, не дай бог, найдется еще какой-нибудь болван и обвинит вас в пособничестве буржуям, троцкистам или уклонистам. Другая бумага говорит о том, что мы дарим свой дом со всей мебелью колхозу. Используйте его по своему усмотрению и, очевидно, мы с вами больше не встретимся. Поэтому прощайте и не поминайте лихом!
- Фаина Родионовна, я прикажу подать сани! - тихо проговорил Андреев и  
поблагодарил хозяйку за подарок.
- Нет, Владимир Иванович, у нас есть свой транспорт, так что спасибо за заботу!
В это время на веранду с шумом и смехом ввалились взрослые дети и застыли,
словно казацкие пики, увидев множество людей.
- Дети, кушать и в поход! - распорядилась мать.
Мужики встали и покинули уютный дом. Спустя час, четыре фигуры вышли из
дома Романовых, пересекли улицу и, надев лыжи, скрылись за спуском оврага.

- А что же случилось с тетей Сашей? – поинтересовался Сергей.
- Через три дня, как она и говорила,- ответил Семен - умер дядя Митрофан.
Собралась родня, похоронили, помянули. С могилок тетя домой не пошла, а поселилась у Калинкиных. Их дом стоял пустым с тех пор, как Мишка с женой отравились угаром, оставив сиротами малолеток - девочку и двух мальчиков. Приютила их Мишкина сестра, но тетя Саша забрала детей и теперь они живут с ней. Родная тетка была только рада этому, ибо у самой четверо ребятишек.
- Конечно, тете Саше легче, она хоть немного поживет в хорошем доме. В
принципе она ничего не потеряла. Романовы теперь тоже поживают в Москве, а что делать мне, ума не приложу? Все, что было приобретено, отобрали и выгнали из дома. Теперь жить негде и есть нечего, а ведь у меня их пять ртов. Подумывал податься в город, а кто