захлопал ресницами, но, разумеется, согласился. Здесь мало кто позволял себе привередничать. Несчастные улу! Я слышал, первооткрыватели их планеты, прибыв в период спячки, приняли аборигенов за растения и чуть не повырубали, пока те не подали признаков жизни и не вступили с чужаками в контакт. К счастью, у меня были все необходимые части тела и отличные рекомендации, чтоб получить место на планете получше, чем заметённый вулканическим пеплом Генаут. Меня ждала Земля.
По словам нерасторопных дроков, чьи торговые дела я иногда улаживал, это была неплохая по части климата и заработков планета. Мне вручили карту, контейнер с едой, билет на корабль и допуск к работе. И, пока я все это распихивал по многочисленным карманам своей сумки, с потолка спустился экран, который монотонным голосом на языке кут сообщил характеристики и преимущества Земли, сопровождая описания красочными клипами. Впрочем, я мало что понял из описания - родной язык стерли из памяти переводчика, потому что моей планеты больше не существовало, а соседский кут я знал в пределах словарика не очень вежливого гостя. Да и подробности были не к чему - космос уже притягивал, звал меня в путь, заставляя трепетать, внушая страх и восхищение перед неизвестностью.
Минут сорок пришлось ждать судно сплющенным в гуще тел. Посадка. Давка. Возгласы. Кого-то на пути к новой жизни, как водится, затоптали. Ругань. Попытки драк. И вот четырнадцатая за день партия более или менее благополучно загрузилась. Махина загудела, дрогнула, и звезды слились в цепочки. И весь путь кто-то тихо пел песни на незнакомом мне языке, а чужак рядом подбирал для них мелодии на изогнутом дугой инструменте.
*****
Земля. Планета обрушила на меня лавину и едва не снесла безжалостным порывом ветра с берега у канала, в центре которого находился космодром. Корабль отчалил. Я по шаткому мостику сошёл на землю и остался в полном одиночестве посреди площадки. Ни-ко-го. Только небо, Солнце, город вдалеке за рекой, свист ветра в ушах, какой-то мелкий мусор и вокруг канала мягкая густая трава, стелящаяся от ветра. Предполагаемого встречающего, видимо, сдуло.
Я нашарил в кармане кусок ткани с картой. Мятый и грязный. Еще бы на бумажке начертили, экономисты. Знать бы, куда идти. Вот канал, вот река, дальше по жирной линии. И никакого чёткого ориентира. А нарисовали много чего... По плану космодром должен остаться за спиной, с южной стороны. Я решил следовать карте. Скоро, действительно, замаячил чахлый лесок и рядом головокружительно высокое здание. Окрылённый надеждой уточнить дорогу я устремился вперёд.
Вблизи дом оказался узким и круглым. И никаких признаков жизни внутри. Я обошел кругом. Ни двери, ни отверстия. Белые полосы по кругу, наверное, окна, абсолютно непроницаемы. Я решил передохнуть и уселся на траву, примостившись к тёплой даже в тени стене. Тепло приятно защекотало осязаторы на шее.
Пожилой землянин с копной седых терзаемых ветром волос дотронулся до моего плеча и что-то спросил. Я ничего не понял из сказанного, кроме собственного имени, поэтому молча протянул ему допуск к работе и карту. Он посмотрел план, усмехнулся, скомкал его и выбросил в поток ветра, сосредоточенно изучил допуск, кивнул и сделал жест, приглашающий следовать за собой.
*****
Я родилась в начале третьего тысячелетия, в ту скучнейшую эпоху одиночества Земли, когда мой родной город Ростов-на-Дону был обычной южной столицей России. Современный и стремительно растущий мегаполис с завидным постоянством не нарушал девственности нашего ископаемого района и с презрительным удивлением взирал на него с высоты своей прогрессивности. А жили мы в частном секторе на одной из дряхлых улочек, сползающих к реке Дон, по которым в гололёд можно было лихо прокатиться до самой набережной, случайно поскользнувшись или развлечения ради. Что я и делала зимой с большим удовольствием.
Моя семья держала угловую забегаловку, к которой примыкал наш дом. Обе улицы, на стыке которых стояло кафе, были засажены каштанами, отчего даже в жаркий ослепительно солнечный день внутри было прохладно и довольно темно. Кафе так и называлось - "У каштанов". Вот у этих самых каштанов я и протянула девять лет до событий, круто изменивших не столько жизнь на планете, сколько мою судьбу.
В историю Земли этот день вошёл под романтическим названием "День Встречи". Ну, не знаю, можно ли это считать встречей. Скорее аварией или недоразумением. Судите сами - межпланетная прогулочная яхта с полсотней туристов-дроков сбилась с курса и угодила на нашу планету, свалившись на голову мирных землян где-то в окрестностях Претории. И не смогла взлететь, так как стартовала только с водной поверхности. К перепуганным насмерть инопланетянам устремились "достойные" представители земной цивилизации, чтобы принести гуманоидов в жертву науке. Но сделать это не успели - во-первых, к месту встречи помчались журналисты, уфологи, туристы и просто зеваки и облепили яхту, как муравьи конфету. Во-вторых, когда яхта исчезла из поля зрения приборов, все силы дроков были брошены на ее поиски. Потом писали, что инопланетяне были крайне удивлены, обнаружив обитаемую планету в этом секторе Вселенной. К утру подоспела выручка, и, хотя земляне ощетинились, всё в итоге решилось мирно. Чужаки дали понять, что Земля их не интересует, и они просто хотят забрать своих. Незадачливых туристов земляне нехотя отдали и предложили сотрудничество. Дроки немного подумали, иметь ли им дело с отсталой планетой, но всё же согласились.
Нельзя сказать, чтоб с тех пор дроки прочно обосновались на Земле. Ну, прилетали иногда - порой с экземплярами других, видимо, дружественных рас - увозили от нас, почему-то, магнит, прямо тоннами, а нам везили какую-то промышленную ткань и фрукты, похожие на груши. Достаточно было одной такой "грушки", чтобы целый день совершенно не хотелось есть. Стоили они относительно дёшево, и мой отец ворчал, что, будь его воля, он не подпустил бы к Земле дроков с их фруктами и на лазерный выстрел. Хотя я не могу сказать, что с появлением "груш" люди перестали кушать обычную пищу, или клиентов у нас убавилось. Наоборот - те же дроки с удовольствием сидели "У каштанов", смешно всасывая ртом-трубочкой крохотные кусочки земной пищи. Отец не был ксенофобом, но его раздражало, что дроки так мало и так долго едят. Его досаду можно было понять. Дело в том, что Ростов теперь был не только портом пяти морей, но и космопортом для шести разновидностей расы дроков, плюс пары-тройки инопланетных наций, для которых пришлось соорудить огромный космопорт на левом берегу Дона, использовав Гребной канал. И вот все сливки инопланетного торгового общества, все денежные мешки оседали в ресторанах набережной, а к нашим каштанам добредали разнорабочие, едва наскребающие на скромные порции. Но в общем, как и многие земляне, наша семья относилась к гуманоидам терпимо. Отец любил повторять, что деньги не пахнут, мама всегда и во всем была с отцом согласна, ну а меня гуманоиды просто забавляли.
Пока я была маленькой, моим любимым развлечением стало беспардонное разглядывание разномастных дроков, и я могла часами проводить в кафе, просиживая в углу за пустым столиком и поедая глазами того или иного представителя внеземной цивилизации. Потом я начала их рисовать. Сходство было практически стопроцентным, даже скептически настроенный отец одобрительно хмыкал, глядя на мои художества. А мама молчаливо с ним соглашалась. К сожалению, тех портретов почти не осталось - мои друзья растаскивали их "на память", не имея возможности так подолгу и с такого близкого расстояния глазеть на дроков. И я охотно дарила свои рисунки. Иногда даже дрокам. И те, довольные, хвастались, показывая приятелям свои изображения. Порой к нам домой заходили и хозяева наших посетителей, чтоб я их тоже запечатлела на бумаге. Отец был не против - они хорошо платили, а я "училась ценить каждый рубль" и "не даром ела хлеб". Но ни один из них ни разу не заглянул в наше кафе - считали ниже своего достоинства сидеть с подчиненными за одним столом.
Мне пробило четырнадцать, когда экономный отец решил, что пришла пора приобщить меня к семейному бизнесу, и я начала после занятий в школе подрабатывать официанткой в нашей кафешке. Видимо, открывая свое заведение, папа поклялся, что не истратит ни копейки на рабочую силу со стороны - сам готовил и стоял за прилавком, а маме отвел роль и повара, и официантки, и уборщицы одновременно. Даже на поставщика товара не тратился - продукты и выпивку в кафе привозил папин брат. Отец, почему-то, решил, что дядя Сережа, одолжив у него лет десять назад деньги на покупку машины, раз и навсегда продался ему в рабство. И вот, когда я подросла, папа взялся за меня.
Я довольно лихо лавировала между столиками, обнося посетителей супами, котлетами и компотом днём, шашлыками и горячительными напитками после шести вечера. Лично мне посетители-дроки нравились больше, чем земляне. Те, по крайней мере, не глазели на меня, вполголоса отпуская пошлые шуточки в мой адрес. Дрокам были глубоко безразличны созревание моего тела и интенсивный рост его определенных частей. В принципе, работать официанткой в нашем кафе было забавным занятием. Я получила возможность познакомиться с инопланетянами поближе; одно дело - наблюдать за ними издали, другое - быть свидетельницей и порой даже участницей их разговоров, реже перебранок (миролюбивые дроки почти не ссорились между собой, а с землянами и подавно). Я научилась немного понимать их язык и с любопытством прислушивалась к каждому слову. Хотя интересного в разговорах дроков было мало, в основном - о работе, кому сколько заплатили, приятелях и здоровье. Иногда о женщинах, своих или местных - местные нравились больше. Ну, ясно - не обсуждать же им за тарелкой борща национальные традиции и красоты родной планеты. Приходилось наблюдения пополнять литературными источниками. Можно было, конечно, завести друзей среди дроков, но, во-первых, они были народом необщительным, во-вторых, все были гораздо старше меня. Так что мне приходилось прибывать в наблюдательной позиции. Но вот, один солнечный апрельский день выдернул меня из числа зрителей и окунул с головой в водоворот межпланетных отношений.
Он не был дроком. По-началу я даже приняла его за человека. Единственный посетитель вошел в пустое кафе в самый разгар рабочего дня, сел за столик и застыл, уставившись в окно. Тогда я заметила два бугра на затылке. Ляз! Во всяком случае его внешность в точности совпадала с описанием этой расы в энциклопедии дроков, которую я "отхватила" на прибрежной толкучке. "Держатся независимо, с достоинством, немногословны, умны" - гласила книга. И еще убийственное добавление - "Лишены места проживания". Так вот как выглядят эти таинственные лязы, лишенные места проживания. Этот экземпляр был на Земле недавно - рубашка, брюки человеческие, а вот обувь, не подходящая к нашей жаре. Квадратные
