Огненная чаша - глава 10

в этой улыбке промелькнула затаенная горечь.
- Благодарю тебя за лестные слова, но мне нечего бояться, - ответила она. – Вряд ли найдется хоть один мужчина, который добровольно захотел бы быть близок со мной.
- Этого не может быть.
- Может, поверь мне... Давай лучше поговорим о тебе, Странник.
- Откуда тебе ведомо мое прозвище, госпожа? - еще больше удивился Аргнар. - Ведь мы никогда прежде не встречались... Может быть, ты волшебница?
- Ах, что такое волшебство... - всего лишь мимолетная иллюзия в бескрайнем пространстве Вечности. Магия приходит и уходит, мелькают тысячелетия, стирая с лица земли целые цивилизации, и возрождая новые. Мириады человеческих судеб бесконечным потоком осыпаются с древа жизни, как желтые листья осеннего леса, и нет им ни конца, ни начала.
Лета легко опустилась на землю и взмахнула рукой.
- Присаживайся, Странник, я хочу побеседовать с тобой. Не часто выпадает мне такое счастье - спокойно разговаривать с... живыми людьми.
Аргнар послушно сел на плащ, не зная, куда девать свои загрубелые руки, казавшиеся такими неуместными в присутствии совершенной красоты собеседницы. Рип бесшумно улегся на землю позади него, не смея поднять глаз на Лету. Его поведение казалось Аргнару странным, он никак не мог понять, в чем дело.
- Скажи мне, Странник, любишь ли ты ту женщину из Свободных поселений?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что воин едва не поперхнулся.
- Но как... откуда?..
- Не удивляйся, - остановила его Лета. - Мне многое ведомо в подлунном мире, но это не важно. Ответь мне прямо.
Аргнар стиснул ладони до хруста в костяшках, собираясь с мыслями, и вдруг неожиданно для себя осознал, что даже самому себе не может толком ответить на этот, казалось бы, простой вопрос. Он питал к Ольме чувства, которые никогда доселе не испытывал ни к одной женщине, втайне даже мечтал о том, что придет час, когда они будут вместе. Но что-то останавливало его, не позволяя полностью отдаться своим чувствам. Почему-то казалось, что там, впереди ему уготована судьба, в которой нет места для любви, лишь мрак беды и горячий ветер битвы, наполненный солоноватым привкусом крови.
Медленно опустив голову, он промолвил глухим голосом:
- Мне кажется, что люблю, но... я не уверен...
- Тогда ответь, готов ли ты пожертвовать ради нее своей жизнью? Хотя нет, ты готов пожертвовать жизнью ради любой женщины, попавшей в беду, ведь ты - рыцарь! Не спорь...
Аргнар попытался, было, что-то возразить, но Лета движением руки остановила его и властно продолжила:
- Я поставлю вопрос иначе: готов ли ты пожертвовать ради этой женщины своей честью, своим незапятнанным именем?
- На этот вопрос мне еще труднее ответить, - признался воин. - Хотя я готов сказать - да. Но человек слаб телом и не знает своих возможностей...
- Это правда, - согласилась женщина. - Но очень часто простой человек, не подозревая о своих возможностях и не раздумывая о славе, совершает такое, что выходит даже за пределы возможностей могущественных чародеев. Вера и сила духа способны сокрушить, казалось бы, несокрушимое.
Аргнар задумчиво покачал головой.
- Возможно, но я таких случаев не припомню.
- Так поступил барон Греттир - владетель замка Мелрода, ведь ты его хорошо знал. Своей верой и силой духа он сокрушил полчища монстров и спас своих подданных от ужасных мучений.
- Но ведь они все погибли!
- Смерть - не самое худшее, что есть на этой земле...
Лета пристально вглядывалась в лицо воина, словно читая его мысли. Постепенно ее глаза наполнились сочувствием, даже состраданием, и она отвела их в сторону. Голос женщины вновь приобрел бархатистое звучание.
- К сожалению, существует подлость, трусость, жадность, жестокость... Несть числа порокам человеческим, но, быть может, когда-нибудь они канут в Вечность...
Прекрасная женщина умолкла, и тогда Аргнар вновь задал вопрос:
- Откуда тебе все ведомо, госпожа? Про Ольму, барона Греттира? Как ты узнала обо мне и о многом другом? Кто ты?
Уже задав вопрос, он вдруг инстинктивно понял, кто сидит перед ним. Эта прекрасная женщина, казавшаяся такой молодой и нежной, на самом деле была...
- Да, это - я... Ты не ошибся. Люди обычно представляют меня в другом виде, домысливая и добавляя со страху все, что подсказывает им воображение, потому что мало кто из живых видел меня, а уж разговаривать со мной и вовсе посчастливилось единицам. Однако с тобой, Странник, мы уже встречались неоднократно, хотя ты меня и не помнишь.
- Ты пришла за мной? - мрачно спросил воин после минутного замешательства.
- Нет, ты не в моей власти, - просто ответила Лета. - Мне только хотелось посмотреть в твои глаза и понять, почему именно ты...
- Что, я? - насторожился Аргнар.
- А ты и не знаешь до сих пор?!
Воин угрюмо мотнул головой и крепко стиснул ладони. В глазах его зажглось упрямство.
- Мне не ведомо кто и зачем меня избрал, но... не хотел бы я быть слепой и послушной игрушкой, в чьих бы то ни было руках, пусть даже могучих и справедливых. Каким бы я не был, но я свободный человек, а не раб! Скажи мне все или не говори ничего. Я понимаю, что ты властна над моим телом, но душа моя принадлежит только мне!
Лета долго и задумчиво смотрела на умолкшего воина, словно размышляя над его словами. На ее губах блуждала загадочная улыбка, временами исчезая и снова появляясь, как мимолетная тень. Наконец она произнесла:
- Свобода выбора у тебя есть, но ты не сможешь выбрать то, против чего восстает твоя душа, а значит, твой выбор предопределен. Потому ты и был избран, что не мог пойти по другому пути.
- Но для чего... для чего я избран? Мне уже надоели загадки и недомолвки!
- Ты избран для борьбы против хаоса, вернее - тьмы, как его неверно называют люди. Ведь тьма не есть зло в чистом виде, она тоже бывает разной. Жизнь и смерть (Аргнар невольно вздрогнул, услышав эти слова из уст Хозяйки забвения) всегда идут рядом, часто меняясь местами. Для кого-то жизнь является ужасными мучениями, даже проклятием, а для кого-то смерть - избавление от мук и переход в другую сущность. Что знаете вы, смертные о Вечности? Ваше мимолетное существование в этой бренной оболочке кажется вам главным и единственным. А не приходило ли тебе, Странник, в голову, что земная жизнь, возможно, и есть то самое чистилище, которого многие страшатся в грядущем посмертии, не ведая о том, что, может быть, самой жизнью на этой земле они предопределяют свое будущее за гранью земного бытия? Что ты скажешь на это?
Ошеломленный Аргнар молчал, не зная, что ответить. Он никогда прежде особо не задумывался об этом. Вся его жизнь была подчинена закону чести и бесстрашия, о будущем, а тем более о посмертии он не размышлял.
- Неужели... все так и есть, как ты говоришь? - тихо спросил он. - Неужели... есть жизнь после... смерти, а мы не ведаем о том?
- Я сказала - возможно...
- Но ведь ты знаешь точно, ответь мне!
- И тогда ты будешь руководствоваться этим знанием в своих поступках? А хочешь ли ты этого? Ведь ты сам говорил, что ты свободный человек! Зачем же добровольно заковывать себя в цепи предопределенности?!
Аргнар тяжело вздохнул.
- Снова неопределенность, снова неизвестность... И разговор наш был впустую...
- Как знать...
Лета мягко поднялась. Аргнар попытался, было, вскочить следом, но она властным жестом остановила его.
- Я приходила не за тобой, а лишь хотела узнать твои мысли. Теперь я ухожу…
Она повернулась и пошла к озеру. Белый шар послушно поплыл следом за ней, словно преданная собачонка. Аргнар неуклюже топтался на месте, не зная, что делать дальше. Какая-то пустота, ощущение непонятной потери залегло под сердцем.
Хозяйка забвения мягко растворилась в холодном серебристом сиянии, померк белый шар, и лишь слабое мерцание на гладкой зеркальной поверхности темного озера еще какое-то время хранило след ночной собеседницы. Но вот и оно погасло. Наступила кромешная тьма. Даже звезды на небосводе исчезли, хоть и сияли до этого ярко, подобно алмазным россыпям.
Волк стоял, низко опустив голову, словно о чем-то раздумывая.
- Эй, старина! - осторожно окликнул его Аргнар. - О чем это ты призадумался?
Рип медленно поднял голову и посмотрел прямо в глаза воину. В его взгляде Аргнар прочел человеческие мысли, словно это был и не дикий зверь вовсе, а заколдованный скиталец запредельных дорог.
"А, может, так оно и есть?" - внезапно подумал воин.
Он опустил ладонь на жесткий загривок волка и попытался его погладить. Но Рип не принял ласки. Он как-то мягко, но решительно увернулся, шумно вздохнул и, отойдя в сторону, улегся на землю почти у самой кромки воды и с какой-то непонятной грустью принялся пристально вглядываться в темную глубину озера.
Не произнеся более ни слова, Аргнар уселся на землю, запахнулся плащом и, опустив голову на колени, глубоко задумался.
Наступивший спустя несколько часов рассвет застал его все в том же положении.
Уже запели первые степные пташки, уже и Рип стоял, с нетерпением поглядывая на человека и всем своим видом давая понять, что он, дескать, давно готов продолжить путь, а воин сидел неподвижно, словно каменное изваяние.
Волк подошел к нему и осторожно ткнулся носом в плечо.
- Да, пора... - произнес Аргнар глухим голосом.
Он пружинисто поднялся на ноги и прищурился, вглядываясь в ровную степь внимательным пытливым взором. Всего лишь за одну ночь на его лице произошли перемены. Брови слегка сдвинулись к переносице, между ними залегла глубокая жесткая морщина. А бороду щедро посеребрила седина. Губы сжались еще плотнее, еще резче очертились скулы.
Обогнув безмолвное Лунное озеро по восточному берегу и не оглядываясь назад, Аргнар широким походным шагом направился в сторону Безымянной пущи, откуда уже недолго оставалось до Свободных поселений.