НЕ ЛЮБЯТ ЖЕНЩИНЫ СТАРЕТЬ

негодование. Обездвиженный Алексей виновато смотрел на нее. Сменила все же гнев на милость. Подошла к нему уже без упрека в глазах, улыбнулась. Что за женщина! А может, не женщина? То, что сделал Алексей, поразило даже его самого, не говоря о Тае – протянул к ней руку, коснулся, проверяя. Обычная женская плоть – реальная, живая, разве что несколько прохладная. Тая не смогла сдержать снисходительной усмешки…
С залива возвращались оживленные, лишь Алексей был молчалив, ему было о чем молчать…

Позавтракали творогом со сметаной и медом. Гости вспомнили, наконец, настоящий вкус деревенского творога. После завтрака направились в лесопосадку за грибами. Тая не пошла, больше чем на два часа она не оставляла дом – занятия…
Идти пришлось через шоссе, мимо разрушенных зданий фермы – почему у брошенных зданий в окнах всегда выбиты стекла?..
Грибов было немного – маслята, большей частью червивые. Приходилось продираться сквозь густую посадку, хвоя сыпалась за шиворот, прилипая к потному телу – ни снять рубашку, ни остаться в ней. Алексей предложил прекратить этот мазохизм, но не найдя поддержки, отпросился домой, мечтая о прохладной струе воды под душем, но более всего надеясь разузнать еще что-нибудь о Тае, подсмотреть…

Сразу направился в душевую. После душа обтерся полотенцем, повязав  его вокруг бедер, вошел в дом. Дверь в спальню была приоткрыта. Не удержался от соблазна, заглянул в просвет – на ковре спиной к нему в позе лотоса сидела недвижная Тая, из одежды на ней была лишь повязка на бедрах. Она раскачивалась, распевным голосом повторяя непонятные слова.
Почувствовала его. Не изменив позы, развернулась в воздухе лицом к нему. Находясь еще во власти погружения в транс, невидящими глазами буравила Алексея.
Вдруг двери сами по себе отворились, приглашая войти. Алексей послушно ступил за порог, смущенно отводя взгляд от обнаженной груди. Взгляд Таи, наконец, сфокусировались на вошедшем. Долго в упор смотрела, точно гипнотизировала, глаза ее вспыхнули, загорелись  огоньками – это был взгляд женщины, долгое время лишенной мужского внимания. Нет, не так, он излучал нечто иное – обволакивающее, лишавшее воли, будоражащее плоть. Алексей попятился к выходу, не тут-то было – двери за его спиной сами по себе прикрылись, отрезав путь к отступлению. Немым укором замаячили перед ним лица Олега, Тины, закачались в воздухе… растаяли.
Глаза соблазнительницы стекали вдоль его тела – ниже, ниже… Осталась последняя преграда, укрывавшая торс.
Полотенце само по себе развязалось, сползая с бедер вместе с ее взглядом, повисло на последней естественной помехе возбужденного мужчины и обреченно пало к его ногам. Нет нелепее зрелища, чем обнаженный мужчина, стоящий перед разглядывающей его с лукавой усмешкой женщиной…
Вдруг Тая отрицающе двинула головой – возбуждение Алексея пало, как не было...
В течение всего этого времени между ними не было сказано ни единого слова…
Повинуясь посылу, исходящему от женщины, приблизился к ней, сел на ковер лицом к ней, почти касаясь, в той же позе, что и она. В нормальном состоянии это закончилось бы для Алексея травмой – он никогда не отличался гибкостью тела.
Глаза в глаза…
Провалился в них, полетел, как в пропасть – черный туннель! Вдруг яркий свет ослепил глаза – они с Таей, держась за руки, парили в небесной голубизне, легко обгоняя птиц.
Неповторимое чувство полета! Далеко внизу ужом извивалась Десна. Какая красота! Небольшой островок – райский уголок – зеленая лужайка. Стали снижаться. Приземлились, не отпуская рук, побежали к воде, со смехом упали в ее теплую ласковость. Гибкое ее тело забилось в его руках, извиваясь – дразнящее, дерзкое, ненасытное. Сплелись, не разнять!..
Что было дальше не подлежит описанию. Яркая вспышка озарила все вокруг! В Алексея вонзились мириады стрел, напитанных сладчайшим чувственным ядом. Всплеск наслаждения, миг блаженства, восторг утоленной страсти? Какое! Это было нечто во сто крат более мощное – взрыв вселенной, разнесший мир на части!.. Набат вселенского колокола рассыпался перезвоном небесных колокольцев!..

Алексей трудно приходил в себя.
Тряхнул головой – они сидели в тех же позах друг напротив друга. В глазах сидевшей перед ним женщины вспыхивали всполохи, как зарницы после только что прошедшей грозы... Гримаса невероятного наслаждения, уродовала ее лицо, кривя губы… Недолго, неземное блаженство вернуло ему красоту, лицо разгладилось, очи засияли благодарностью и довольством…
Послышались голоса – пришли грибники. Алексей едва успел схватить полотенце, рванул в свою комнату, бросился на кровать, прикрывшись полотенцем, раскрыл журнал, уставившись в него. Вошла Тина, недоуменно воззрившись – журнал был перевернут вверх ногами.
– С тобой все в порядке?
Он кивнул головой, поскольку говорить не мог, пребывая еще в райских кущах.
Вдруг невероятная усталость навалилась на него, выпотрошенный, лишенный сил, он провалился в сон…

– Ужин готов! – разбудила его Тина.
Вспомнил произошедшее, может все это ему приснилось?..
Обед решили совместить с ужином, разместились на улице у мангала – шашлыки, грибы с картошкой, овощи, домашнее вино. И если бы не обстрел их стола падающими с дерева грушами, да отлучки Таи, все было бы просто замечательно…
Тине очень хотелось послушать Таю. Поддержали ее Алексей и Олег. Тая вначале отнекивалась, мол, давно не брала в руки гитару, затем сдалась.
Вначале исполнила несколько песен Лиины Костенко. Тина попросила:
– Спой твою!
Тая долго не начинала, как бы собираясь с силами, наконец, запела…
Это была песенная баллада об утраченной любви, о покинутой женщине, о женской гордости, бросившей вызов мужской неверности, и… о женском всепрощении.
Природа притихла, завороженная, ветер унялся, деревья перестали ронять плоды…
“О боже, ну что же ты делаешь с нами!” – завершила она реквием о любви горьким упреком к создателю.
Когда Тая умолкла, в глазах ее стояли слезы – это была история ее любви…
И тотчас зашумел ветер, груши дождем аплодисментов посыпались с дерева…
Тая ушла, в этот вечер она больше не появлялась…

Рано легли спать…
Тина с Алексеем лежали в темноте, находясь под впечатлением песен Таи.
– А ты знаешь? – нарушила молчание Тина, – ведь Тая совсем недавно встретила того, кому посвятила эту свою песню-реквием.  Произошло это в одну из ее редких поездок в город, в их любимом кафе, куда зашла выпить сок. Вот ее рассказ.
Она увидела входящего Сергея, с трудом узнала – располнел, обрюзг. Некогда роскошная густая вьющаяся шевелюра давно не знала ножниц, поредела, покрылась серебром. Трехдневная щетина, мятый пиджак, нечищеные туфли, пузыри на коленях брюк. Где тот лоск, куда подевалась его холеность?
Он не узнал ее с короткой стрижкой в солнцезащитных очках, в облегающем платье – раньше носила брюки и длинные волосы. Подсел к столику, стал охмурять.
Все, как тогда – ничего не изменилось. Те же стихи (Пастернак, Мандельштам), те же взгляды-стрелы из-под бровей, тот же искрометный юмор, от которого теперь хотелось выть, те же экспромты, заготовленные загодя, еще тогда. Ей бы принять игру, включить чувство юмора, ведь она с точностью до пауз знала, что за чем последует, как посмотрит, что скажет, как театрально станет на колено, протянет цветок, взятый из вазы на соседнем столике, пригубит руку…
А у нее ком в горле – ни вдохнуть, ни выдохнуть, лишь смотрит во все глаза сквозь пелену слез. Бедняга подумал, что девушка онемела от его красноречия.
Больше выдержать не могла.
Неожиданно (даже для самой себя) взорвалась хохотом, гомерическим смехом, иначе не скажешь. Господи, как она хохотала – до слез, до истерики. Ком боли прорвался вскрывшимся нарывом, рыдания сотрясли тело. Сергей перестал что-либо понимать. Сняла очки, утирая слезы. Узнал ее:
– Тая?!! Ты? – сел на пол, сраженный.
Это была та самая Тая, какую он встретил двадцать лет назад в этом же кафе, очень долго и трудно завоевывал, с которой немало прожил, легко затем бросив…
Она встала, пошла прочь, пошатываясь, держась за стены.
Господи, зачем! Сколько лет она ждала этого момента, мечтала, представляя – как он будет удивлен, как станет вымаливать прощение, как  все же будет прощен, не сразу, разумеется, погодя…
Случившееся превзошло все ее ожидания, но ни радости, ни удовлетворения! Лишь горечь разочарования!
Десять лет жизни! Все эти годы она была одержима единственной мыслью – доказать ему!
Все впустую, бессмысленно и глупо!..
Тина умолкла, завершив свой рассказ, Алексей молчал. Единственно, что он чувствовал – бесконечную зависть. Его так никто никогда не любил! Не удержался от вопроса:
– Какой теперь смысл Тае продолжать все это? Ведь она добилась своего!
– Скорее всего, она уже не в состоянии остановиться, это сильней ее. А возможно,  нечто высшее ей неподвластное управляет ею…
   
Долго лежали в молчании. Он вновь и вновь переживал невероятные события прошедшего дня. Она ожидала повторения вчерашней ночи. Не дождалась, обиженно отвернулась.
Алексей не мог думать сейчас ни о ком, кроме Таи. Она напрочь разрушила его привычный мир. Неимоверная, непостижимая женщина! С какой легкостью подчинила своей воле – зачем это ей? Не оттого ли так сдал Олег?..
Может, она подобна не подвластному времени Дориану Грею, и где-то в тайниках спрятана картина, на которой отражено ее истинное лицо?..

Восход солнца Алексей проспал. А жаль, он так хотел заснять на камеру солнечный ритуал Таи.
Зато утренними изысканными ласками вернул  благосклонность Тины .
За завтраком Тая была тиха и задумчива, глаз не поднимала, виновато склонив головку, быстро ушла к себе.
Олег занялся хозяйством, Алексей с Тиной отправились осматривать местные достопримечательности...

Провожал их Олег. Алексей зашел к Тае проститься, поблагодарил, поднес ее руку к губам. Вдруг почувствовал, как стремительно теряет вес, еще минута и взлетят – Тая не могла не поиграть напоследок. Испуганно выдернул руку, она подняла глаза. Лучше бы она этого не делала! Сколько в них горечи, насмешки и укора – коль не можешь подняться над собой, не скорби о несбывшемся! С трудом выкарабкался из ее очей, спасаясь…

Они сидели в машине, возвращались домой. Алексей держал в своей руке руку Тины, доверчиво склонившей головку на его плечо, перебирал ее пальцы…
Минуло два дня, а сколько всего произошло!
Ему было жаль Олега, его удел – до конца дней любить не любящую его Таю.
Печальные прекрасные ее глаза стояли перед ним, В них – так и неразгаданная тайна. Удивительная женщина, ей удалось возобладать над жизнью и смертью.
Он восхищался ею, но не завидовал, нет, не завидовал.
Она обречена на долгую жизнь.
Да вот счастливую ли?..