Гражданин Эсперо

- Однако, в смелости синим не откажешь, - проговорил маркиз де Виньоль, рассматривая в походную подзорную трубу происходившее внизу сражение.
- Да, - кивнул его адъютант Гилен, сдерживая за узду нервно гарцующую лошадь. - Я даже удивляюсь, сколько отваги у этих оборванцев.
- Отчаяние придает им сил, - ответил де Виньоль, продолжая смотреть в трубу. - Когда уже нечего терять, а впереди только гибель, человек, порой, становится необычайно смелым.

Маленький отряд республиканцев, или, как их называли - "синих" действительно отчаянно сопротивлялся. Большая часть уже была убита, а оставшиеся шесть человек во главе с их предводителем были загнаны в узкое ущелье, по дну которого струился ручей. Прижатые к отвесной каменной стене, республиканцы сабельными ударами яростно отбивали атаку солдат армии Святого Сердца. Но силы были слишком неравны - тринадцать человек против шести. Вот, упал убитым еще один синий. За ним, получив смертельную рану в горло, сполз спиной по скалистой стене его соратник. Оставшиеся четыре человека усилили сопротивление.
- Да здравствует республика! - донесся до слуха де Виньоля и его адъютанта их крик. А затем он увидел, как упал убитым один из его солдат, воин королевской армии.
- Да, отважны, - сказал де Виньоль, отводя от глаз трубу и складывая ее. - Впрочем, их предводитель, как мне известно, не совсем оборванец?
- Да, это так, - ответствовал адъютант. - Он из благородных, из какого-то дворянского рода и даже говорят, не бретонского.
- Вот как? - удивленно поднял бровь де Виньоль. - Это довольно интересно.
- Впрочем, ничего удивительного, - быстро сказал Гилен. - Ведь эти нищеброды сами не способны ни на какую самоорганизацию. Понятно, что ими должен управлять кто-то, имеющий хоть какое-то понятие о военном деле. Да и просто более умный. Предатели дворянского рода, перешедшие к синим. И один из них, вероятно, как раз очень скоро будет убит. - Он кивнул вниз, на сражающихся в ущелье людей. - Гражданин Эсперо, как его называют. Но... говорят, что настоящее имя этого человека совсем иное.
- Вот как? - скучающим голосом протянул де Виньоль, бросив взгляд на побоище и протягивая адъютанту подзорную трубу. - Взгляните, мой друг, он еще жив?
- Да, - ответствовал Гилен, взглянув в трубу. - Пока жив. Но вы ведь сами приказали нашему отряду уничтожить всех синих...
- Если он еще жив, возьмите его в плен и приведите ко мне, Гилен - приказал де Виньоль. - Я хочу лично допросить этого человека.
- Слушаюсь, - бодро ответил адъютант и, пришпорив лошадь, стал спускаться с пологого холма, служившего для них наблюдательным пунктом.

***

- Опустить саблю! - крикнул Гилен, подскакивая к одному из солдат армии Святого Сердца. Тот уже занес клинок над безоружным республиканцем, намереваясь нанести смертельный удар. Сабля республиканца, мгновением ранее выбитая у него из рук, лежала вдали, на камнях. Гилен бросил взгляд на побежденного "синего" и на мгновение усомнился, это ли был гражданин Эсперо. Может быть он уже убит и лежит на дне ущелья, как и пять окровавленных тел его соратников.
- Ваше имя гражданин Эсперо? - громко спросил Гилен, спрыгнув с лошади и подойдя к "синему", прижатому спиной к скале и окруженному солдатами армии Cвятого Сердца. Республиканец молчал, и Гилен повторил свой вопрос. Попутно он заметил, что предполагаемый Эсперо зажимает рукой бок, а по ткани мундира расплывается темное пятно. Его все-таки успели ранить.
- Да, это я, -  ответил этот человек, подняв голову и откинув с лица спутанные пряди темных волос. Взгляд его серых глаз был острым, как клинок.
- Вы наш пленный и поедете со мной в штаб, - спокойно ответил Гилен. - Маркиз хочет вас допросить, но перед этим вам перевяжут рану.
- Лучше убейте меня, - процедил сквозь зубы Эсперо, зажимая рукой рану.
- Это не исключено, - ответил Гилен. - Но сначала вас допросят.

Маркиз де Виньоль грузно опустился в кресло и, взяв бокал, сделал глоток. Огненная жидкость, называемая граппой, обожгла горло, но в сознании сразу же появилась определенная ясность. Де Виньоль подумал, что сегодняшний день был определенно неплох. Остатки синих под предводительством таинственного и ранее неуловимого Эсперо наконец-то были уничтожены. А сам их предводитель взят в плен и будет сегодня им допрошен. Да, за эту удачу определенно стоило выпить. И, налив в стакан еще немного граппы, де Виньоль поднес его к губам. В этот момент в дверь раздался стук.
- Войдите! - бросил маркиз, вставая и проведя ладонью по седеющему виску. Впрочем, для своих пятидесяти лет, он выглядел еще очень моложаво.
На пороге появился Гилен.
- Пленный приведен для допроса, - проговорил он, щелкнув каблуками.
- Отлично, - ответил Гилен. - Ну и... чего вы ждете, Гилен? Где он?
Дверь отворилась пошире, и Гилен пропустил вперед человека со связанными за спиной руками и одетого в синий мундир республиканской армии. Голова его была опущена, и длинные темные волосы закрывали часть лица. Де Виньоль бросил взгляд на пленного, и что-то во всей его фигуре показалось ему смутно знакомым...

- Мне присутствовать при допросе? - поинтересовался адъютант.
- Благодарю, Гилен, не стоит, - ответил маркиз. - Оставь нас.
- Слушаюсь! - бодро ответил Гилен и щелкнув каблуками, скрылся за дверью.

Пленный молча стоял, все также опустив голову.

- Садитесь, - кивнул ему де Виньоль, показав на стул с резной спинкой.
И когда гражданин Эсперо сел и, подняв голову, встретился взглядом с маркизом, тот вдруг почувствовал, как его сердце сжала какая-то безжалостная лапа...
Время как будто остановилось, а тишина в комнате стала вязкой и словно физически ощутимой.

"Этого не может быть", - пронеслось, подобно молнии, в мозгу де Виньоля. И он еще раз, пристальнее, вгляделся в черты пленного. Тот опустил глаза и смотрел вниз, но маркизу показалось, что и по его лицу пробежала какая-то тень. Пленный был довольно молод, не старше тридцати лет. Тонкие черты лица выдавали его благородное происхождение, что подтверждало слова Гилена о дворянах, командующих республиканцами. Дворянах, предавших монархию и короля и принявших сторону народа, этой голытьбы, жаждущей крови, беспредела и разграбления Франции. Один из них сидел сейчас перед ним.  И это...

Де Виньоль прижал руку к груди. Сердце продолжала сжимать чья-то безжалостная лапа. Он сделал глубокий вдох, выдох, и дышать на мгновение стало легче...
- Не может быть, - тихо прошептал он, отвернувшись в сторону и пройдя несколько шагов по комнате.
Пленный продолжал сидеть, все также неподвижно глядя перед собой в одну точку. Его губы были упрямо сжаты, и внизу пролегала складка, так хорошо известная де Виньолю. И ямочка на подбородке. Он помнил ее, когда этот человек был еще ребенком. Это был его родной сын.

***

Гражданин Эсперо первым нарушил молчание.

- Вот мы и увиделись, отец, - сказал он с легкой усмешкой. - Я уже и не думал, что это когда-нибудь произойдет.
Маркиз снова сделал глубокий вдох, одновременно взяв себя в руки. И, когда пройдясь по комнате, он повернулся к пленному, его лицо было по-прежнему холодным и жестким.
- Человек, предавший наш род и монархию не может быть мне сыном, - сухо произнес он.
- Иного ответа я и не ожидал услышать, - ответил молодой человек после краткой паузы. Он пошевелил связанными за спиной руками, и лицо его исказилось от боли. Сабельная рана в боку, наспех перевязанная врачом армии Святого Сердца, давала о себе знать.
- Что ж... - продолжил гражданин Эсперо. - Ты, кажется, хотел допросить меня. Начинай.

Вместо ответа маркиз подошел к пленному и быстрым движением разрезал веревки, связывающие его руки.
- За что же такая милость? - удивился сын, потирая затекшие запястья.
- Теперь твое имя гражданин Эсперо, - проговорил маркиз, и в голосе его была слышна горечь. - Ты отрекся даже от нашего имени и...
- Полагал, это было для тебя приятно, ведь я больше не позорю имя нашего древнего рода, - улыбнулся сын.

Но глаза не улыбались. Из серых они стали совсем темными.

- На, возьми, - маркиз плеснул в стакан немного граппы и протянул пленному.
- Благодарю, - ответил сын и, двумя глотками выпил коричневую обжигающую жидкость. - Что ж, скорая смерть - это хороший повод выпить.

- Послушай, - вдруг быстро стал говорить маркиз де Виньоль. - Послушай меня, Рене-Жан... я не хочу твоей смерти, видит Бог. И сейчас я готов простить и твое предательство... и то, как ты поступил с нашим славным именем. Да, готов... - он смолк, чувствуя, как что-то сдавило горло. - Если ты...

Сын слушал его совершенно безучастно, глядя перед собой, и на мгновение маркизу показалось, что он говорит с пустотой.

- Ты не хочешь меня убивать и... - медленно и раздельно произнес Рене-Жан де Виньоль, - и... что же я должен для этого сделать?
- Всего лишь перейти на нашу сторону. Стать солдатом армии Святого Сердца.  Послушай меня, мой мальчик... - де Виньоль подошел к сыну и положил руку ему на плечо. - Оставь свои безумные идеи, оставь этот сброд, который ты называешь революционной армией. Только твое согласие - и мы будем воевать вместе, плечом к плечу. Помнишь, как ты мечтал об этом, когда был маленьким? И сейчас... ведь ты - мой единственный сын.

- Воевать вместе? - переспросил его гражданин Эсперо.
Он резко дернулся в сторону, сбросив с плеча руку отца.
- Воевать вместе с твоей армией Святого Сердца и убивать народ?
- Господи Боже... - протянул де Виньоль. - Бредовые идеи этой чертовой революции совсем завладели твоим разумом. Но послушай, Рене-Жан... когда три года назад ты выбрал их - да, как же тогда я тебя проклинал. Я говорил, что нет у меня больше сына. Но теперь...
- И что же изменилось теперь? - с легкой усмешкой переспросил сын.
- Изменилось многое, - ответил маркиз. - И мое отношение к смерти. Слишком много смертей я видел. И... я люблю тебя, Рене-Жан. Я не хочу твоей гибели. И теперь Господь дал нам шанс все исправить... Ты понимаешь это?
- Нет никакого  Господа, - ответил гражданин Эсперо, в упор глядя на отца.
И в его взгляде был холод и непреклонность стали.
- Нет Господа Бога, - продолжал он. - Только сами люди способны сделать себя счастливыми и свободными. Но за это надо бороться. А иногда и умирать. Мне... сегодня мне не повезло, и моя жизнь закончена. Я готов принять это. Но я никогда... никогда не предам народ и республику, которой присягнул еще три года назад.

Маркиз де Виньоль опустился в кресло, закрыв глаза ладонью.
- Это твое последнее слово? - спросил он через несколько мгновений, показавшихся ему вечностью.
- Да, - четко и ясно произнес сын. И ответ этот прозвучал в тишине комнаты, как оружейный залп.
- Тогда сегодня же ты будешь расстрелян, - бросил маркиз, отвернувшись к окну.
- Солдаты! - крикнул он и, когда дверь отворилась, и на пороге показались солдаты армии Святого Сердца, он кивнул на пленного. - Допрос окончен. Можете  увести и расстрелять пленного.

***

Солнце беспощадно слепило глаза, и маркиз де Виньоль прикрыл их рукой. Ветер доносил запах гари, где-то недалеко солдаты жгли костер. Вдали заржала лошадь. Де Виньоль перевел взгляд на серую каменную стену. Кладка была старой, и крупные камни изрядно потемнели от времени, а кое-где покрылись зеленоватым мхом.
Это был бывший крестьянский амбар, когда-то, в мирные годы... когда в стране еще не произошла революция, и