хочу, чтобы к концу зимы вся эта земля полыхала кострами междоусобиц. Мое войско выйдет из Междуречья ранней весной – оно не должно встретить серьезного сопротивления! Ты все понял?
- Да… Карг.
- В таком случае – ступай…
Ярид слегка наклонил голову, повернулся и направился к выходу. Уже возле самых дверей голос Повелителя заставил его остановиться.
- Мне нужны новые жертвы! – прорычал Карг. – Я начинаю скучать. Позаботься об этом…
- Будет исполнено!
Выйдя за дверь, Ярид отер слегка дрожащей рукой лоб, прислонился к стене и наконец-то перевел дыхание.
"Легко сказать, - подумал он. – да нелегко сделать… Где же сейчас достать новые жертвы, когда кругом зима? После уничтожения замка Мелрода вокруг Потерянного края земли вовсе обезлюдели. Лиг на сто в округе ни одной живой души не отыщется. Наверное, придется посылать экспедицию аж в Беренград или на Обходной путь к трактиру "Трилистник"… Ладно, разберемся. В крайнем случае, придется устроить смотр воинов боевого крыла и отправить провинившихся на алтарь Повелителя…"
Чувствуя слабость в коленях, Ярид отлепился от стены и направился в свои апартаменты. В полумраке пустынного коридора чуть сутулая фигура верховного жреца двигалась словно призрак, напоминая очертаниями старого стервятника. Шарканье его подошв с унылым шелестом расползалось по темным углам дворца, умирая там с глухим бормотаньем.
Постепенно его шаги затихли за поворотом, и в замке вновь наступила мрачная тишина.
* * *
Уже прошла целая неделя с тех пор, как отряд Аргнара расположился в горловине ущелья, насквозь прорезающего окраинную цепь Поклонных гор, ответвлявшуюся далеко на восток от основного горного массива. По всем расчетам здесь было самое лучшее место для засады. Наверняка отряд черных жрецов пойдет именно этим путем, поскольку через ущелье можно напрямик выйти на северную оконечность Поклонных гор, откуда к Горячим ключам была прямая дорога.
- Холодрыга-то какая нынче! - недовольно проворчал Одноглазый, передергивая плечами. - Прямо до самых костей пробирает... Сидим тут сиднем и даже не знаем, чего высиживаем...
Он испытующе скосил глаз на Странника, в ожидании ответа. Но тот молчал, словно не слыша, и только задумчиво смотрел на ленивые струйки полупрозрачного дыма от едва тлеющего костра, что смешивались с космами холодного тумана и медленно сползали по осыпи вниз.
- Ладно бы хоть где-нибудь в другом, более уютном месте устроились, так нет же - угораздило прямиком на окраину Северной пустыни... – снова завел свое Одноглазый, пытаясь вытянуть из друга хоть слово. - Да еще и неизвестно, может, зря мы здесь высиживаем...
Так и не получив ответа, Одноглазый шумно засопел, плотнее запахивая отяжелевший от сырости плащ и недовольно повернулся на другой бок. Он полулежал в неглубоком рву с осыпавшимися краями, который проходил как раз по верхней кромке каменистой осыпи. Напротив него возле полуугасшего костра в задумчивости сидел Аргнар. За его спиной, опустив голову на передние лапы, лежал Рип. Казалось, что волк дремлет, но из-под его полуприкрытых век нет-нет да поблескивали внимательные глаза, а чуткие настороженные уши ловили малейшие звуки, долетающие из ущелья.
Еще дальше расположились воины Филгора. У каждого оружие было наготове – луки с натянутыми тетивами и взведенные арбалеты. Альфарцы о чем-то беззвучно беседовали между собой, но об этом Одноглазый догадывался лишь по их шевелящимся губам, хотя не слышал ни слова. Следопыты умели разговаривать, читая слова по губам.
Мучаясь от томительного вынужденного безделья, Одноглазый зевнул так сильно, что едва не вывернул себе челюсть и, теряя терпение, сердито ударил кулаком по земле.
- А ты точно уверен, что чау-гарские жрецы должны пройти именно здесь? И вообще, почему ты, Странник, решил, что они не опередили нас? Они могли уйти к Горячим ключам другим путем...
- Каким? – наконец-то откликнулся Аргнар.
- Ну-у… не знаю… - Одноглазый растерянно пожал плечами. – Только вот так сидеть сиднем тоже не дело. Ты-то сам уверен в том, что эти чернокнижники пройдут здесь?
- Филгор посылал Асмунда на разведку. За дальней цепью холмов он видел вдалеке отряд, который ехал в нашем направлении. Здесь можно пройти только по этому ущелью, в обход уйдет дней шесть…
- Ну и что? – упрямо не сдавался Одноглазый. – А если это кто-то другой? Ну, допустим, охотники или еще кто?
Аргнар только криво усмехнулся, взглянув на старого товарища по оружию, и кратко ответил:
- Уверен, это они. Жди...
Понимая, что разговор окончен, Одноглазый шумно вздохнул и разочарованно отвернулся, всем своим видом выражая возмущение, Аргнар же снова погрузился в невеселые размышления.
Прошедший год не только ничего не прояснил для него, а наоборот - еще больше запутал в жизненных лабиринтах. Свобода выбора, о которой ему со всех сторон твердили многие, оказалась на самом деле обманчивой иллюзией – этой свободы просто не существовало на самом деле. Как выяснилось, человеческая судьба, по крайней мере, лично его, была предопределена заранее, и свернуть с намеченного пути не было никакой возможности.
"Ольма... Ольма... где же ты сейчас? Вспоминаешь ли обо мне хоть иногда или уже позабыла совсем?" - мысленно обратился Аргнар к молодой травнице, пытаясь внутренним взором дотянуться до хутора Гестама. Перед глазами встала фигура молодой женщины, вглядывающаяся в даль из-под ладони козырьком. Она стояла у высоченного частокола из толстых бревен, а чуть дальше в стороне стоял Ратон, с нежной любовью глядящий на травницу. В глазах же Ольмы была озабоченность и какой-то невысказанный упрек... или это только померещилось ему? Она опустила руку и шагнула в сторону, неожиданно открывая взору Аргнара другую молодую женщину с младенцем на руках.
Накатила теплая волна и одновременно с ней ударила под сердце острая игла. Там, у частокола стояла Вальдида, и она держала на руках сына. Его сына! Эх, если б не та безумная ночь в Лесном уделе, когда смешались воедино отчаяние, усталость, гордость и тоска одиночества... Может быть, все сложилось бы иначе...
- Эх, Вальдида-егоза… - не сдержавшись, пробормотал Аргнар и скрипнул зубами.
В этот момент едва слышно глухо заворчал Рип, и сразу все изменилось. Посторонние мысли мгновенно улетучились - осталось лишь волнующее предощущение схватки. Аргнар, словно кошка, пружинисто и бесшумно вскочил на ноги. С угрожающим шипением вылетел из ножен его верный меч и матово блеснул в туманной дымке.
Воины Филгора уже тоже были на ногах все как один, и только увалень Одноглазый слегка замешкался, запутавшись в складках своего необъятного плаща, когда затаптывал последние угли дотлевающего костра. Но вот и он присоединился к остальным, замершим в напряженном ожидании.
- Кажись, идут... - хрипло выдохнул он, наваливаясь широченной грудью на край рва и старательно пытаясь разглядеть в густом тумане приближающегося неприятеля.
Вязкая зловещая тишина заполняла все неглубокое ущелье от края до края. Ничто не шевелилось, и только густая молочная пелена зыбкого тумана медленно-медленно плыла понизу, слегка подгоняемая почти неощутимым холодным дыханием Северной пустыни.
В томительном ожидании прошло еще несколько минут, прежде чем слух людей различил первые звуки приближающегося вражеского отряда. Вот глуховато стукнуло о камень конское копыто, тихо звякнула звеньями кольчуга, скрипнуло седло. В тумане один за другим начали проступать колеблющиеся темные силуэты всадников в черных плащах. Один, два, три, четыре... Они, как черные призраки, казалось, выныривали из ниоткуда и выстраивались в колонну.
- Десятка два будет... а то и три… - одними губами прошептал Одноглазый, хищно раздувая ноздри – Кажись, все здесь. Ну, держись, сейчас начнется потеха…
Аргнар молча кивнул, не отрывая пристального взгляда от силуэтов неприятеля. Они неотвратимо приближались.
Первые чау-гарские всадники уже миновали Аргнара и Одноглазого, поравнявшись с отрядом альфарцев Филгора. Они ехали молча, словно призраки, и, судя по всему, даже не подозревали о возможной засаде. На бесстрастных лицах под широкими капюшонами читалась полная уверенность в своих силах.
Дальше все произошло очень быстро. С низким хриплым рыком, в котором прозвучала лютая ненависть, Рип стремительной серой тенью взметнулся над краем осыпи и рухнул на спину последнего всадника. Могучие клыки с хрустом сомкнулись на шейных позвонках чау-гарца, и одним врагом стало меньше.
Дружно и слитно пропели погребальную песню белооперенные стрелы альфарцев, выбивая из седел опешивших от неожиданности жрецов и их воинов-охранников. А следом за стрелами на головы прислужников тьмы обрушились холодно сверкающие мечи.
Аргнар и Одноглазый дружно врубились в самую гущу отряда неприятелей, сея вокруг себя смерть и панику. Все было заранее оговорено: они прекрасно понимали, что успех нападения зависел от внезапности и стремительности. Нельзя было дать жрецам ни одной минуты, чтобы опомниться и принять ответные меры, иначе все могло пропасть – тягаться с ними в колдовстве было бесполезно. И поэтому Странник вертелся смертоносным волчком, полностью доверившись интуиции и мечу.
По опыту зная, на что способен его товарищ в смертельной битве, Одноглазый еще в самом начале боя предусмотрительно отпрыгнул на несколько шагов в сторону, чтобы случайно не попасть под сверкающую сталь аргнарова клинка.
Альфарцы-следопыты по два, по три окружили уцелевших после первого залпа воинов Ордена и, стаскивая с лошадей, безжалостно добивали на земле. Рип был тут же, в самой гуще свалки мелькая серым беспощадным призраком отмщения.
Но, не смотря на стремительность нападения и все старания альфарцев, один из старших жрецов чау-гарцев за краткий миг все же успел сотворить какой-то грозный магический знак. Из его воздетой вверх костлявой руки быстро выплеснулась тугая струя темного липкого вещества и ударила в лицо одного из воинов Филгора.
С диким воплем бедняга рухнул на землю и покатился в сторону, корчась в страшных муках и пытаясь руками отодрать колдовскую липучку, которая расползалась по лицу, намертво впиваясь в него и превращаясь в уродливую маску.
Аргнар извернулся ужом и молнией прыгнул к жрецу. С яростным просверком дважды свистнул меч - срубленная рука чернокнижника с еще шевелящимися скрюченными пальцами отлетела в сторону, а следом за ней и лысая голова мага, так и не успевшего толком понять, что же произошло с отрядом, и кто на них напал.
Скоротечная схватка внезапно закончилась. Еще несколько мгновений назад раздавались отчаянные крики, рычание, злобно звенела сталь, и сыпались искры от яростно скрещивающихся клинков. И вот на место битвы в ущелье упала тишина.
Альфарцы тяжело дышали, сжимая побелевшими от напряжения пальцами оружие, но сражаться уже больше не было с кем. Отряд чау-гарцев был полностью уничтожен - ни один из них не ушел и не остался в живых.
У нападавших пострадал только один воин, на которого пало черное заклятье убитого Аргнаром жреца. Он отчаянно извивался на земле и корчился, словно на раскаленной жаровне. Выпученные глаза альфарца бешено вращались, казалось, они
