паркетный пол просторной прихожей и резко повернулась к выходной двери. Но Александр опередил её, ловко щёлкнув сразу двумя хитроумными затворами.
- Не спеши. Просто я одурел тут от одиночества. Поболтай со мной немножко!
- Мы что, уже на ты?!
- А почему – нет!
- Ладно, на ты. Так проще, согласна. Открой дверь! Мне нечего тут делать! Всё, что ты просил, здесь, в этих двух сумках!
- Ну, извини за резкость. Ты слишком медленно двигаешься. - примиряющим тоном заговорил Александр. - Я не хочу терять инкогнито этой квартиры.
- Излишняя торопливость до добра не доводит. - не глядя на него сухо ответила Лера.
В конце концов, она сменила гнев на милость и осталась на чашечку кофе.
“Мог бы и побриться”, - недовольно подумала она и, сняв куртку и сапожки, молча прошла в холл.
“Могла бы и улыбнуться, - подумал он, - хотя бы из вежливости. Зубки этак показала бы по-голливудски, вредная баба”. Он переправил сумки на кухню и вскоре зажужжал там кофемолкой. По квартире распространился дурманящий аромат только что смолотого кофе.
Лера села в глубокое мягкое кресло с высокой спинкой, медленно оглядела просторную комнату и вот уже в четвёртый раз отметила чистоту и порядок, не просто порядок, а какой-то эстетически художественный порядок. Конечно, у него есть деньги, чтобы устроить себе уютное изящное жилище. Но при этом должен ещё присутствовать и вкус, потому что у него не только всё отделано дорогим материалом, не только дорогая мебель, но и сочетание фактуры и цвета мебели, пола, стен, штор и гардин приятно радует глаза. И главное украшение комнаты - картины на стенах, а также керамика, резные фигурки из дерева на плоских поверхностях, гармонично дополняющие друг друга и в то же время подчёркнуто индивидуальные. Уютное гнёздышко для такого бандита, за которым гоняются собственные дружки. Но, может быть, не он сам вил его? Одновременно вить и скрывать - задачка не из простых.
Лера засмотрелась на серо-голубую с зеленоватыми пятнами фарфоровую вазу с букетом из колючек чертополоха, стоявшую на одной из открытых полочек книжного шкафа. На боках вазы абстрактные фрукты ненавязчиво чередовались, плавно переходя полутонами, с абстрактными же цветами и листьями.
И всё-таки, сам вил. Иначе не прятался бы здесь и не чувствовал себя в безопасности. В относительной безопасности. Опасность исходит от неё, от Леры, если она вдруг вздумает или махнуть на него рукой и не приходить, или предать.
Александр вкатил столик на колёсиках, на котором дымился никелированный кофейник, стояли тарелочки с нарезкой из различных продуктов, вазочка с конфетами, вазочка с печеньем, сахарница, сливочник. Он переставил всё это на большой полированный стол, инкрустированный по краям кусочками дерева разных оттенков, от светло-бежевого до тёмно-вишнёвого. Поставил под горячий кофейник симпатичную подставочку, откатил столик в сторону. Молча сходил обратно в кухню, принёс бутылку вина и две хрустальные рюмки.
- Выпьем немного? - он вопросительно поглядел на неё каким-то то ли сонно заторможенным, то ли затаённым взором.
Она с сомнением окинула взглядом сервированный стол, комнату, Александра, присевшего к столу на другое кресло, с чересчур терпеливым видом ждущего её ответа.
- Ты чего-то боишься? - Александр переставил рюмки, взялся за бутылку, повернул её к себе этикеткой, сосредоточенно вгляделся в текст и вслух прочитал марку вина, дату и место изготовления, процентное содержание сахара и алкоголя. - Вино чудесное. Ручаюсь. Ты такого никогда не пила. За это тоже ручаюсь.
- Уж конечно! - вдруг успокоившись, усмехнулась Лера.
- Мой долг хозяина...
Она беспечно пожала плечами и досказала сама:
- Как следует угостить... Тем более, гостя такого бесценно полезного, как я, такого незаменимого гостя! Ладно, я угощаюсь твоим вином, которого, конечно же, не только никогда не пила, но никогда и нигде, кроме как у тебя, судя по всему, мне не грозит даже просто попробовать. Не так ли?
- Так, так. - коротко закивал головой Александр и принялся разливать вино по рюмкам.
Движения его стали медленными и размеренными, взгляд сосредоточенный. Льющееся вино плавно заструилось тёмным янтарём. Лера перевела взгляд с рук на сосредоточенное лицо Александра. Саши. Мысленно она уже давно зовёт его - Саша. Лицо его за прошедшие два месяца потеряло уголовный вид. Виной тому и замкнуто-отрешённый образ жизни, и отросшие волосы. Щёки похудели, глаза слегка запали и стали больше. Рана от удара зажила на удивление хорошо, почти без шрама - а как там разорвалась кожа! Только бровь с этой стороны, где прошлась дубинка, чуть-чуть приподнялась к виску.
Такого вина она и впрямь не пила. Втянув в себя аромат напитка, она пригубила рюмку и словно ушла в себя, оценивая вкус той капли, что попала ей в рот. Поймав его внимательный, одобрительный взгляд, поняла, что её подопечному бандиту понравилось, как она отнеслась к его угощению. Он поощрительно и удовлетворённо заулыбался ей.
- Ну, как?
- Зачем спрашивать. - она осторожно поставила рюмку на стол. - По моему лицу, полагаю, и так всё видно. Словесно оценить трудно. Банальное “прекрасно” ни о чём не говорит.
- Да. - негромко рассмеялся Александр, - словесно я бы тоже затруднился описать вкус вина и свои ощущения, а тем более восхвалить сей напиток. Слова так часто всё портят или, по крайней мере, затуманивают смысл и суть. - он вздохнул. - Чаще всего именно так и бывает. - и предложил. - Съешь чего-нибудь, не то захмелеешь быстро. Вино очень коварное.
Она с интересом оглядела стол, чувствуя, что и впрямь в ней что-то происходит такое... такое приятно-зажигательное! Она удивлённо приподняла брови.
- Ты выходил на улицу? Рискнул? Кое-что из того, что тут на столе, я не приносила.
Он удовлетворённо хмыкнул, улыбчиво вглядываясь в вино через стекло рюмки, поднятой до уровня глаз.
- Глубоко замороженные, консервированные и прочие запасы.
- А! - она тоже поднесла рюмку к лицу. Хорошо иногда оттянуться, как говорят её ученики. Подходящий момент, чтобы расслабиться. Боже, сколько хлопот с этим Сашей! Может быть, поэтому она и согласилась остаться и выпить.
Вбирая в себя по капельке, она выпила вино. На кухне вещало радио, в комнату вползла тень - набежала на солнце весенняя лёгкая тучка. Настороженность улетучилась с последней каплей чудесного напитка. Чувство неловкости жило ещё какие-то мгновения, но и оно стёрлось, будто и не было его. Почему бы ей не попировать? Вечная диета из-за нехватки денег осточертела, хоть и шла на пользу - никаких дурных ощущений ни в печени, ни в поджелудочной железе.
Они с Геннадием Львовичем решили ещё тогда, в бытность бритоголового в их квартире, ничего с него не брать - ни копейки! - и строго придерживались этого правила. Хотя, её Геночка - как с грустной проницательностью заметила Лера - страдал от такого их жеста. Но страх был сильнее. Геннадий Львович почему-то решил, если не брать денег с бритоголового, так будет безопаснее для них, будто кто-то будет разбираться, из каких помыслов они помогают этому приговоренному бандиту!
И Лера с удовольствием попировала, перепробовав всё, выставленное на столе, правда, отдавая предпочтение сладостям. Очень по ним соскучилась.
Сейчас она дышала лишь собой. Приятное состояние. Жуешь шоколадные конфеты, уже лет сто как в желаемом объёме не вкушаемые, хрустишь крекером, пьешь ароматный кофе, а не какой-нибудь там дешевый растворимый - эту бурду с непонятным запахом и вкусом. Сначала она выпила чашечку чёрного кофе, потом чашечку со сливками.
Они даже разболтались, как старые знакомые, о школе, о её учениках, каждый о себе - вспомнили себя в качестве школяров. Опять пили, смакуя, вино. Не разговаривали лишь о совсем недавнем – об их знакомстве, о его появлении в их доме.
В какой-то момент Александр, видимо, решил, что Лера достаточно захмелела. Её разрумянившееся, мечтательно расслабленное лицо с блестящими, льдисто-голубыми глазами, из которых исчез вечный холод, размягчило и взбодрило его, настроив на более решительный лад.
Он стал рассказывать о картинах на стене, чьи это работы, где и как он их купил. Лера встала, подошла к его любимому пейзажу. Рассматривая, отошла чуть в сторону, он встал сзади и говорил, говорил, изредка делая маленький глоточек из рюмки. Прямо-таки соловей – с внутренним смешком отметила Лера и вдруг спросила:
- Как же ты попал в разбойное дело?
Он молчал лишь неуловимое мгновение.
- Почему же разбойное. Махинационно продуктивное.
- Интересное определение. Вот уж не подумала бы.
Она почувствовала, как он за её спиной пожал плечами и опять пригубил рюмку.
- Не такое уж интересное, слабо отражает суть дела.
- Ага. - равнодушно кивнула она. - Бандитизм всё же присутствует. Не так ли?
- Ну-у-у, зачем же так грубо!
- Обижает?
Он хмыкнул.
- С какого боку подойти к этому вопросу. Например, мало кто знает мою настоящую фамилию. А это своего рода стратегия.
- А квартира на какое твое имя?
- Эта? На настоящее.
Лера с сомнением хмыкнула. Они замолчали, глядя на картину. Хмель приятно кружил голову. Лера с удовольствием и, надо сказать, без всякого опасения, окунулась в созерцательное состояние. Правда, какая-то её часть с неутомимым постоянством отслеживала обстановку вокруг себя. Она чётко идентифицировала каждый звук с его физическим проявлением. И когда Александр поставил рюмку на что-то мягкое (на салфетку - определила она) и опять встал за её спиной, она была уже в готовности ко всяким неожиданностям.
Его рука осторожно коснулась её бедра. Ну вот, начинается! Как банально! - вздохнула Лера. Скука-то какая! И, выждав несколько секунд, она спокойно сняла его руку.
- Мне всегда нравились вот такие скудные по загромождённости деталями, но насыщенные по цвету, пейзажи... Не надо. - она небрежно шлёпнула по его руке, вторично и более увесисто прижавшуюся к её бедру.
- Почему? - Александр уверенно прильнул к ней сзади всем корпусом, крепко ухватившись уже обеими руками за её бедра.
- Отстань! Для этого ты меня оставлял? - она ловко вывернулась из его рук, словно скользкий уж. - Бабу надо? - неуловимо быстро она очутилась в другом конце комнаты, близко к двери.
Александр ожидал от неё любых действий, но всё равно как-то чересчур глупо заволновался: уйдёт ведь! - и через малый промежуток времени сломя голову ринулся за ней, слащаво воскликнув:
- Лерочка, куда же ты! - стараясь миром уладить дело. Не будь он так зависим от неё, крикнул бы тогда, вполне вероятно, не так и не те слова. Но это, как знать!
Она застыла возле двери, глаза её, вновь ставшие ледяными, ничего не упускали. Даже траекторию его пробега она автоматически учла при последующих своих действиях. Она молниеносно подалась в нужную сторону, вовремя выставила ему под ноги свою ногу - очень квалифицированную устроила подножку! - и с силой толкнула в противоположную от себя сторону почти по ходу его движения, увеличив тем самым скорость его падения. Александр врезался головой в косяк двери, как-то неестественно замер и рухнул на пол, распластавшись на паркетном полу лицом вниз.
- О, господи! - испуганно вскричала Лера, судорожно прыгнув через распластанное тело в дверной проём. Уже из прихожей она сердито глянула на косяк, стукнула по нему и ухватилась за
