инженер-подполковник.
Виконт д`Аршиак.
Д`Аршиак к этим условиям присовокупил слова: «не допускать никаких объяснений между противниками».
Данзас согласился с тем,что «во избежание новых каких-либо распрей, не дозволить им самим объясняться». Только настоятельно потребовал:
- Нам нельзя упускать случая к примирению! Поэтому мы сами, как секунданты, должны объясняться за них!..
Пока Данзас ехал к Пушкину, ему казалось, что роковая бумага жжет его грудь. С погасшим настроением постучался. Друг-поэт был один дома - как и все последнее время.
Константин, не раздеваясь, расстегнул свою бекешу и достал из-за пазухи злополучный документ, но Саша даже не захотел читать условия:
- Я согласен на все. - Пожал плечами.
Данзас заметил:
-По моему мнению, ты должен был бы стреляться с бароном Геккереном-отцом, а не с сыном, так как оскорбительное письмо ты написал Геккерену, а не Дантесу.
- Геккерн, по официальному своему положению, драться не может, - неохотно и кратко пояснил Саша.- И продолжил. - Костя, пока ты разговаривал с виконтом, я заходил в магазин и смотрел пистолеты. Тебе сейчас придется ехать за ними к Куракину… Мы с тобой потом встретимся в кондитерской Вольфа, – посмотрел на напольные часы, стоящие в кабинете, - ровно в четыре часа.
Данзас молча кивнул и вышел.
Александр же сел заканчивать кое-какие дела по «Современнику». Потом написал письмо Ишимовой - детской писательнице, с которой у него была договоренность о переводе..."Сегодня я нечаянно открыл Вашу «Историю в рассказах» и поневоле зачитался. Вот как надобно писать!"
Потом, вдруг ни с того ни с сего, сорвался с места и помчался к Евпраксии Вревской, Зизи, которая с сестрой гостила у своего деверя в Петербурге. Он здесь бывал почти каждый день. И после обеда, когда они остались одни, не выдержал и признался Зизи, что сегодня стреляется с бароном Геккерном-младшим - невыносимо стало больше терпеть тайну.
Он намекал Александрине, свояченице, о том, что, может, ему придется драться с кем-то из Геккернов, но она только промолчала: знала его твердость в вопросах чести - бесполезно уговаривать его!
Евпраксия, услышав ужасную новость, заволновалась, стала убеждать:
- Миленький Александр Сергеич, не надо этого делать! Не дай бог, что случится, что будет с вашими детьми!? Думали вы о них?
Он отмахнулся:
- Государь знает о моем деле все. - И передразнил её,- не дай бог, что случится - надеюсь, он возьмет на себя заботу о них. - У него как будто камень упал с души после признания.
Хитрый Геккерн, решив подстраховать себя и приемного сына от будущих последствий, поспешил к Бенкендорфу... Не успел он откланяться, как тот отправился к Николаю I.
Царь принял его в гостиной дворца, сверкающей золотом и парчой. Сидя вальяжно в большом кресле с темной красной обивкой, он вел беседу с княгиней Белосельской - Белозерской, красивой, взбалмошной, и одной из самых злобных дам двора. Он её слушал внимательно, немного наклонившись в её сторону.
Принимая доклад Бенкендорфа, он раз-второй, переглянулся с ней, а потом спросил недовольно:
- Опять? Что надо этому неугомонному человеку?.. Вы не должны допустить дуэли, – нехотя велел он шефу жандармов. - Потом встал и начал мерно шагать от окна к столу и обратно.
Бенкендорф растерялся. Потом тихонько обратился к княгине Белосельской:
- Что мне теперь делать?
- А вы пошлите жандармов в другую сторону, - улыбнулась она, обнажив мелкие хищные зубки.
Шеф жандармов обрадовался – такой умный совет позволяет ему «выполнить» веление государя, и не вмешиваться в то, что должно произойти. Он благодарно склонился к мягкой ручке княгини.
Вернувшись от Зизи, Саша увидел, что Натали опять нет дома. Детей – тоже. Быстро, как привык все делать, вымылся, оделся во все чистое. Встал посередине комнаты, раздумывая, в чем ехать. Выбрал бекешу. Но когда дошел до лестницы, понял, что в открытом месте, где предстоит стреляться, наверняка будет морозно и холодно. Возвратился в кабинет и потребовал принести медвежью шубу.
Не оглянувшись, пошел пешком до извозчика – на встречу с Данзасом. Тот, успев нанять две парные сани, и уже ждал его, когда он ровно в четыре часа подошел к кондитерской немца.
