Зеркального Альбома. Но высветит их, спроецирует их сквозь решётку. Увидеть?.. Во время падения, оседания пластилиновой пыли?.. Как в зеркале... Картины на пыльной стене, стекающей перед зеркальным дневником... Может и получиться. Рубинового излучения может хватить. Пыль была, запасы в нескольких тайниках на континенте, кому они нужны, кроме технаря...
Олеандр согласился. Гай испугался.
Проверил на кружевном веере какой-то изгнанницы. Потом на себе. И кружево, и его лицо явственно проявились на опадающей плене... Красный свет от черноглазого, кроткого лица тонко дробила последняя из его решёток. Прилично сделал. И детали видны... Вплотную подошёл к искомому. Что ж, ради этого момента оставался рядом с Бестом?.. На этот способ указал Оракул?.. Сколько можно медлить!..
В сумерках вечерних, чтобы видней, он поставил перед решёткой преломления, напротив кроткого, красного, дроидской красоты лица изгнанника лазуритовую рамку дневника. Простую, упрямую скрытую механику. Зеркальный дневник Юлии Альбы. Пригоршня серебристой пыли, клубясь, оседала. Руки предательски, совсем некстати дрожали. Ускорившийся Огненный Круг, тоже помеха, освещал рамку с другой стороны. Всё неправильно! Но переделывать не пришлось...
Олеандр улыбнулся... От губ изливалось алое зарево... На лицо, наружу... Мерцая, ширясь... Искренне, сочувственно Олеандр улыбнулся ему. И оба увидели, что дневник пуст. Рамка пуста. Ни чёткого, ни смазанного, никакого изображения. Лишь сам прямоугольник на пыли. Нет изображений, записей, незабвенного лица Юлии Альбы. Гай выдохнул и ощутил идиотское, огромное облегчение... Но что дальше?
Отчаяние подступило в последующие дни. Что дальше? Подступило физически - к горлу. Сдавило и осталось. Что делать? Присоединиться к Радже в его планах, забыть свои? Искать замену Огненному Кругу? Исчезнут тогда воспоминания, пройдёт тоска? Не решил, и покровителю не рассказал. Сидел ото всех отдельно в безмятежном Архи-Саду. Где хитрый Дрёма подвёл разговор исподволь, незаметно к теме нужной ему...
С той поры, как образовались, стабилизировались крупнейшие семейства, решение о создании нового высшего дроида, о его функции, антагонисте и прочем, не то чтобы принималось всегда четырьмя владыками, но никогда не миновало их... По техническим причинам. Ими же утверждалась и процедура. И всё это не могло касаться людей. Или так: но - всё это не касалось людей. По факту. Пришедшие из стародавних времён Лазурные Лалы, пять земель, пять ярусов облачного рынка дроидов неотделимо пребывали в нём. Где не бывает посторонних. Что касается голографических чертежей главнейшего дроидского инструмента, они считались давно утерянными и слишком сложными для людей. Сказанное не означает, что Лал единственный способ создания высшего дроида, вовсе нет. Самый быстрый, экономичный. Относительно времени в первую очередь. Дающий изоляцию. В противном случае на правку от случайных факторов уйдут тысячелетия, наверное.
Таким образом, Лазурный Лал в мире Руты - нечто из ряда вон выходящее. Причуда судьбы. Восходящий с чертежом... И настолько им пленённый, чтобы вникнуть, и воспроизвести без ошибки... Разумеется, о существовании такового тронам стало известно. Пока под снегами лежал, не беспокоились. Да и что они могли? То - Собственный Мир человека. Хищника. Покинутый Я-Владыка. Что будет дальше с Лалом, хищником и его гостями? Один уже сделал простого, неавтономного дроида, на здоровье. Дальше как быть?..
А у Дрёмы на этот Лал огромные планы!.. Изгнанникам с ним волшебно и тепло, но и дроиду неплохо дружить с человеком. Дрёма не узрит его мир, и Лал в его мире, ни он, ни драконы, ни владыки... Это не наказуемое, а попросту невозможное нарушение. Однако, если у кого-нибудь из людей, терпеливого, умного, привычного к сосредоточению окажется схема высшего дроида... Костяк, последовательность высшего дроида, кое-какого, полезного весьма и весьма... Если окажется невзначай под рукой и камешек... Лазурит... Цельный, подходящий... Владыкам придётся одиночку Дрёму принять в свой круг, пятым троном без трона. Или ему лично объявлять войну! Нарушений-то у него накопилось, но - дробей, тянущих на турнир, и то по согласию, нарушений.
«Ну, - размышлял Дрёма, - какие планы, Доминго? Что будешь делать? Грабить людей?..» Ограбить Собственный Мир, изъять Лал - означает разрушить и то, и то. Немыслимо. Убеждать? А повод?.. Расширять список запретного? До неприемлемых размеров в таком случае. Лал не оружие. И не мастерская по изготовлению его. Разве не люди, в конце-то концов, создали дроидов?! Почему не имеют права делать новых теперь? А если имеют, почему Дрёма не может советовать исполнителю, как и какого именно дроида создать?.. Всё в пределах дозволенного... Содрогнулся.
Однажды Дрёма видел стену Чёрных Драконов, предел пространства, обрыв и стена скрежещущей, гремящей чешуи... Она дрогнула, раскрывая проход на турнирную площадь для дроида. Нарушителя, верно... Не желавшего расплаты... В необщей форме двигался он. Орбиты теснились, искажались, стали струной и он влился, вылился на площадь... Приняв общую. Выхода не было. Дрёма различал в тесноте нарушенных орбит отпечаток человеческих влияний, многолетних, их дроид и защищал. Пытался сохранить память... Турнира Дрёма не видел. Мог предположить исход... Но если уж война, то на последних этапах и Дрёма приготовится к войне. Принципиальная схема нарисована будет в тайне... Не должна такая мелочь раньше времени вызвать обвал.
Хитрющий Дрёма всячески поддерживал в разговоре формальную сторону темы, устройство высших дроидов. Семейств, основных семейств... Почему названы так, что такое троны? Не "троны" конечно же! Широта влияния некоего дроида, владыки, возрастает настолько, что определённое количество его внутренних орбит делается стабильно. Оно-то и называется "троном". С определённого момента меньшие семейства 2-2 и одиночки 2-1 первой расы захватываются внешними орбитами его. А владыка - ничьими. Он твёрд, он на троне. Но поскольку их четыре главных, взаимное влияние есть, между собой согласовывать общедроидские решения они должны. И в ситуации вызова директивно, принуждения к ответу либо к действию, от призванного дракона, главы некрупного семейства, одиночки 2-1, определяющий вопрос: "Сколько тронов?!" Четыре или меньше вызывают его?.. Если меньше, он вправе сопротивляться. Наверняка безуспешно. Но сам факт не будет поставлен в вину...
Так болтал, болтал Дрёма, в воздухе золотистыми взмахами рук чертил круги орбит ровных, искажающихся, в лицах изображал турниры... И подвёл к тому, ночью уже, при свете зелёного костра, прекрасном, пляшущем, неверном, перед ним лежал чистый лист бумаги. Основы. Рядом набор листов, колеров и стилусов для десяти десятков стократных уровней раскрывающейся голографии. Вполне достаточно, чтобы схему на такой основе прочёл Стократный Лал...
- Показать? - небрежно спросил он. - Как последовательно создаётся? Хорошо!.. К пальцам дроида не пристаёт краска... Влаги в нас нет...
Обдав теплом, Дрёма взял человеческую руку и "случайно" это оказалась рука Гая. Хищника. Без Чёрного Дракона. Дроид выбрал стилус для базы, обмакнул руку Гая в колер, запачкав край рукава... Традиционное для Общей Встречи ради Слов движение... Как руку новичка - в чашу со связными Впечатлениями! Оно повторилось на ней, совершенно в другой теме, с иной целью - необъяснимые сближения внешних форм! С пальцев по стилусу, холодя их, сбегала краска, Гай единственный видел, сколько за меловой белизной цветов ледяных. Ему было любопытно. И тепло, как любому при высшем дроиде. Где-то в глубине, это касается холодных тоже! При любом высшем дроиде, успокоительно тихо... Да это и есть - тепло.
Гай умел чертить, слушать и слышать. Не умел только видеть живых людей. Где-то Дрёма водил, а где-то диктовал, подсказывал ему. Листы переходили из стопки в стопку. В новую, растущую, сохраняя горизонтальные промежутки. Нижние слои объединялись при опускании каждого следующего листа. Голограмма поднималась в сумраке. Неподвижная до времени, меняющаяся рывками. От базы - простые геометрические фигуры... В цветах ледяных, Гай мог наблюдать, как внутренне они непросты, как разбрасывает стилус дополнительные построения орбит и векторов при изменении наклона и скорости письма, так с Дрёмой их связала тайна!.. Затем - крупные реки, дельты рек, кровеносная система... Ближе к завершению - звёзды, спиральные созвездия полетели кружась по ней, захватывая определённые русла, огибая иные, искажая и искажаясь... Поразительное зрелище... Ближние ряды зрителей, не дыша, созерцали. За ними стояли, сидели на кладке стены, на деревьях... Светился бархатным сиянием дроид, танцевали зелёные языки костра, и голограмма росла в сумраке... Образовалась. Проигралась то начала до конца и обратно: от лазурной звезды - до очертаний человека - и до лазурной звезды. В лист базы убралась. Задумчиво Гай вытер руку об рубашку.
- Понравилось, интересно? - спросил Дрёма невзначай, сминая и пряча листок под барское верхнее одеяние, под дымку вьющегося шарфа, отторгавшего пристальный взгляд, как пыль водяная, не песок, но щуришься...
Гай выдохнул тихо-тихо... Подглядеть захотел, замедлившись, как цвета ледяные... Но вместо вместо внутреннего кармана, карманник неудачливый, он встретил укоризненную дроидскую полуулыбку!.. "Дружочек, ай-яй-яй..."
Столь торжественное, захватывающее зрелище, столь глубокие вопросы дроидского бытия требовали лёгкого и непринуждённого завершения ночи. Чудный дроид, чудная ночь! То ли станцевать с ним, то ли вспомнить старые перепевы Мелоди, раз рынок так дорог ему?.. Танцевали и пели. Гай не участвовал и не дичился. Не ушёл в тень как обычно. Оставался рядом с дроидом, с другом своего врага... Дрёма, оценив человеческую предупредительность и любезность гораздо выше, чем могли предположить они, впитывал как губка знакомые и неизвестные ему песни... И да, видел изгнанников, как вздымающуюся волну, по которой бежит рябь света, на дроидском языке обо многом ему говоря... Притом, не отвлекаясь и не вовлекаясь, дроид тихонько беседовал с этим необычным, проницательным хищником. Счёл некорректным так, в наглую воспользоваться его рукой, не отплатив. А что надо технарю? Слова. Ответы. "Ай-яй-яй" относилось только к подглядыванию. Говорили и про Стократный Лазоревый Лал...
Чем больше собирается вместе народу, тем более лёгкие, общеизвестные песенки всплывают. Сентиментальные. Кто-то заметил вдруг, сколько излюбленного на Мелоди припомнили сейчас подряд... И где про любовь, то везде про человека и дроида. Не Чудовищ Моря, не про чистых хозяев и хищников, не про древних героев каких-нибудь... "Дроид в туманном море, выйдешь ли ты ко мне..." Коротенькая. "Я танцевала с дроидом, облачный мир забыв..." И эта, которая захватывает толпу на земли, на драконах, когда особенно грустно, на исходе сухого сезона. А в остальное время мурлыкают её в одиночестве, совсем уж наивная, старая, два куплета: "Ты разлетаешься на огоньки, я разлетаюсь на слёзки..."
- Ага, - поддержала Соль, - правда, в большинстве человек и дроид. Почему?..
- Да было ж так!.. – удивился вопросу Дрёма. - Песни-то старые, долго
