Закарпатья работать по договорам. Старшим у них был Леонид, каменщик по профессии, мужчина двадцати пяти лет, среднего роста, сероглазый, приятной внешности. Нашли работу в комбинате коммунального хозяйства. Заключили договор на прокладку трехсот метров труб водопровода на одной из улиц по средней цене, то есть пять рублей за погонный метр. Начальник по закону мог дать и семь с половиной, но любой хозяйственник экономил государственные деньги, чтобы получить в конце года премию. Да и ревизоры могли придраться к максимальной цене, а не отстегивают ли шабашники, при получении зарплаты, определенную сумму руководителю.
Поселились в гостинице. Временно прописались. Начали работать. Обедали в столовой в центре села. Через несколько дней освоились, познакомились с кем нужно из местных. Леонид в конце недели зашел на почту отправить домой заказное письмо и заодно поздравительную телеграмму отцу, ветерану войны, к празднику победы 9 мая. Молодая женщина, обслуживающая посетителей, оценила незнакомца и неотрывно смотрела на него, пока запечатывала письмо сургучом. По такому взгляду любой мужчина поймет, что понравился женщине. Леонид тоже оценил кареглазую, миловидную с хорошенькой фигурой служащую и, перекидываясь фразами, познакомился с ней.
Тридцатилетняя Евгения была в разводе и жила с мамой в одной половине большого одноэтажного дома. Широкое крыльцо посредине и коридор делили дом на две части. Во второй половине проживала ее младшая сестра Катя с дедушкой, которому исполнилось семьдесят шесть лет. Бабушка умерла прошлой осенью. Катерина была хрома на левую ногу от рождения, неказиста и непривлекательна. Работала няней в детском садике. Было ей двадцать четыре года. Никто из парней и молодых мужчин не обращал на нее серьезного внимания, погуляют, переспят и больше не появляются. Надо отметить то обстоятельство, что в этой республике с испокон веков определился свой жизненный уклад и семейные традиции. Если девушка не гуляет с парнями, значит у нее неладно со здоровьем в половой сфере, она не сексуальна и к семейной жизни не очень пригодна. Старались брать в жены не целомудренных, а девушек уже имевших дело с парнями.
К Евгении украдкой по выходным приходил следователь районной прокуратуры Михаил, высокий, русоволосый, с красивыми усами под большим носом сорокалетний мужчина. Ему казалось, что никто не замечает его похождения, но многие знали про это. Его жена, повариха в столовой, не могла родить уже четвертый год, в постели была холодна и не активна. Евгения же очень понравилась ему после одноразового соития, но в дальнейшем она не подпускала его к телу. Сначала намекала, а потом решительно определилась: «Разведись и после свадьбы, пожалуйста».
Михаил медлил, время шло, он посещал Евгению в надежде, что она и так будет с ним спать и тут появился Леонид. Он начал захаживать к Евгении вечерами, но у нее был только один интерес – узнает Михаил о том, что к ней ходит мужчина и поторопится развестись с поварихой. Она знала, что Михаил любит ее. Естественно следователь прослышал о приезжем красавце, и однажды встретил его жарким майским днем около столовой, куда Леонид с товарищами пришли обедать. Отозвал вежливо в сторону, представился, показал удостоверение следователя и сказал слегка испуганному парню: «У меня к тебе просьба. Не ходи больше к Евгении, это моя женщина. А то я устрою, где ни - будь, драку с твоим участием и в двадцать четыре часа выдворю из села, не успеешь заработанные рубли получить. Это плохой вариант для тебя, Хороший вариант второй. Если тебе нужна женщина для отдыха, то ходи к ее сестре хромой Екатерине. Она живет во второй половине с дедушкой, который любит выпить. Понял»?
-Ладно, понял,- успокоился Леонид, вытер пот с лица и они разошлись. Леонид уже видел Катерину на широком крыльце их дома, но не обратил на нее внимания. Евгения нужна была ему, чтобы снять напряжение, серьезных отношений он не намеревался завязывать. И вот облом.
«Ладно, загляну к сестре. Какая мне разница с кем переспать»,- подумал он и зашел в столовую.
После полудня подул ветер, нанесло тучи. К вечеру пошел дождь. Леонид с зонтом подошел к крыльцу, на котором под навесом сидела Катерина в легком цветном платье ниже колен и обмахивала ноги от комаров березовой веткой. Он поздоровался и к удивлению девушки спросил разрешения сесть рядом.
- Пожалуйста,- ответила она с тихой радостью и душевным волнением. Леонид повел разговор о работе, погоде, семейных делах. Спросил про здоровье дедушки.
Катерина, чувствуя, что разговор подходит к концу, не надеясь на согласие, предложила: « Чаю хотите»?
- Спасибо, с удовольствием,- опять к легкому удивлению Катерины, согласился он. Зашли в коридор, потом в их половину. Катерина включила свет. Русская печь делила квартиру на три части: кухню, большую комнату с телевизором на комоде, квадратным столом посередине, диваном около стены и маленькую спальню, где в этот момент пьяненько похрапывал дед. Густо пахло брагой. Пока она кипятила воду в белом чайнике, ставила чашки с блюдцами на стол, доставала печенье и булочки Леонид наблюдал за ее движениями, выражением лица и решил, что девушка приятная и с ней можно встречаться. За чаепитием произошло более близкое знакомство и, уходя, Леонид обещал зайти в гости, когда Катерина сказала: «Приходите еще, буду рада».
Ночью северный ветер нагнал низкие, густые темные тучи, похолодало и ранним утром выпал снег, покрыв весь поселок и окрестности, довольно толстым слоем. Американские клены, растущие вдоль улиц, оделись в снежные шапки, а листья величиной с ладонь свернулись в трубочки. Народ, уходя на работу, одевался теплее, в плащи и куртки. Снег под колесами машин разлетался по сторонам густыми ошметками и таял, на тротуарах под ногами прохожих он тоже хлюпал. Вечером Леонид уверенно поднялся по крыльцу в коридор, постучал в дверь квартиры Катерины и зашел. На кухне горел свет. На столе под салфеткой была приготовлена еда. Катерина приветливо встретила его и пригласила за стол.
-Кирилл Аверьянович, идите чай пить,- позвала она деда. Леонида удивило уж очень вежливое обращение к дедушке, и он спросил: «Извини Катя, почему по имени отчеству»?
-У нас с детства даже детей называют по имени отчеству. Так уж повелось в народе.
Кирилл Аверьянович во фланелевой красной рубашке, шаркая ногами в шлепанцах, прошел к столу, не глядя на гостя. Сел и только теперь с любопытством посмотрел на Леонида из-под мохнатых седых бровей. Он был, как всегда, под хмельком. От него пахло перегаром. Морщинистое лицо с седой щетиной не выражало никаких эмоций. За чаем дед расспросил Леонида про то, чего хотел знать. Потом попросил: «Кать, налей нам по стакану бражки. Выпьем за знакомство, Вроде бы хороший мужичок». Выпили. Дед крякнул и громко вымолвил: «Крепка советская власть, да и больно долга». Встал и, слегка пошатываясь, ушел в свою комнату.
-Приглянулся ты ему,- сказала Катерина, глядя на Леонида с легкой улыбкой, отчего лицо ее стало красивым.
-А тебе?- спросил Леонид.
-И мне тоже,- ответила она с той же улыбкой.
Под пристальным взглядом молодого мужчины слегка захмелевшего от стакана браги, она зарделась и все больше нравилась ему. И он сказал: «Останусь сегодня у тебя».
-Оставайся,- согласилась она.
За недолгое общение с Евгенией и ее мамой Леонид узнал некоторые сведения о родословной семьи и особенно об Аверьяне, прадедушке Кати, который в царское время держал на въезде в село постоялый двор. Он был одним из богатых и почитаемых людей в народе. Всякий люд останавливался на ночлег проезжая мимо села дальше на Урал по своим делам. Ужинали, пили водку. Тут то и обсчитывал их хозяин соответственно пьяному состоянию, чтобы утром постоялец ничего не заметил. Деньги копились. Всякий торговый человек знал, что золото лучшая валюта, а потому Аверьян собирал золотые монеты пятирублевого достоинства с изображением царя Николая и двуглавым орлом с обратной стороны. Был он грамотным, читал газеты, где печатались всякие новости и про японскую войну, и про террористов убивающих губернаторов и министров, царя даже грохнули. Обладая чутьем он, на всякий случай, копил эти монеты, словно предвидел приближение неспокойных времен. Кирилл жил с отцом и матерью в отдельном доме рядом с постоялым двором. Мальчишкой он выполнял различные поручения отца. Юношей обслуживал в трактире постояльцев. Кухарка готовила еду, по количеству ночующих людей. Мама стелила для них кровати в комнатах второго этажа. Конюх принимал у приезжих лошадей, заводил их в стойла, задавал корм.
В шестнадцатом году закончилась германская война. Вскоре наступила февральская буржуазная революция, и царь отрекся от престола. Временное правительство не могло навести порядок в этой политической ситуации. В октябре большевики взяли власть в стране, а гражданская война внесла неразбериху среди народа, и постоялый двор пришел в упадок. Прадед с горя заболел и умер. Кириллу к этому времени исполнилось двадцать лет. Местная власть превратила постоялый двор в гостиницу и предложила Кириллу Аверьяновичу стать заведующим. Деваться было некуда, и он согласился. В 1921 году большевики объявили новую экономическую политику, то есть разрешили частную торговлю. Кирилл Аверьянович по старой привычке, унаследованной от отца, к этому времени поднакопил денег и очень обрадовался возможности возродить постоялый двор, хотя бывалые люди предупреждали его: все это временно, потом частную торговлю запретят, имущество отберут. Но молодой энергии и желания было много. Как наладить работу трактира и постоялого двора он знал и поэтому взялся за дело. Золотых монет в обращении у государства не было. Кирилл помнил, как перед революцией буханка хлеба стоила миллионы рублей, а значит, деньги это временные бумажки и их надо превращать в недвижимость. Через пять лет, накопив необходимую сумму, он построил большой, шестистенный дом, в котором до сих пор живет. Купил корову, лошадь, телегу, сани, плуг, борону и другой необходимый инвентарь для своего хозяйства. Мечтал жениться и иметь большую семью. Но еще через два года на самом деле частную торговлю запретили. Кирилл Аверьянович снова стал руководить государственной гостиницей и проработал там до самой войны 1941 года. В тридцатых женился. С того времени у него в моменты возбуждения вырывалось: «Крепка советская власть, да и больно долга». Никто всерьез не обращал на это внимания потому, что он воевал, был тяжело ранен, стал инвалидом и с тех пор получал пенсию. До войны поговаривали, что у него есть заначка,- наследство отца. А теперь слухи поутихли, почти совсем исчезли. Жил он как все, ничем не выделялся, дорогих покупок не делал, никуда надолго не отлучался из села. То, что он выпившим говорил свою поговорку, считали тоской по старым временам, когда его отец был богатым человеком. Леониду запало в голову прошлое Кирилла Аверьяновича. Он подумал: «Дыма без огня не бывает» и решил воспользоваться любовью деда к выпивке, чтобы узнать правду о наследстве.
Каждый вечер Леонид выставлял на стол бутылку дешевого красного вина и угощал деда. Кирилл
