достаточно. Это Германия, господа…- тут крики – ура!- потрясли и слегка напугали поповскую и гражданскую часть аудитории и чуть не уронили люстру с канделябрами. – Но это не всё, господа! Франция, Австро-Венгрия, Великобритания, Турция, да что Турция,- весь мир будет у нас под ногами!
- Урррааааа!!!, - ещё громче завопили генеральские глотки. – Ура новому императору!- ( Канделябры наконец попадали.)
- Где это чёртово шампанское?
- Да уберите вы ваш хренов кагор!
Казалось, всё пришло в движение и оживилось. Челюсти задвигались ещё активнее, ножи и вилки застучали ещё громче. Всё смешалось, как в калейдоскопе, и покатилось куда- то под гору, как снежный ком. Да оно по сути и было тем страшным снежным комом, однажды покатившимся с горы и вовлёкшим за собою в падение великое множество народа, так что даже и звёзды небесные послетали со своего небосклона, - и, наконец, оставившего за собою заживо погребённою почти всю российскую державу. И многие участники этого заговора не избежали общей участи преданного ими народа русского.
Но это будет позже, значительно позже. А пока что шла разметка будущей власти и её делёжка.
Начинавший своё выступление высокий поп с мясистым носом вновь поднялся со своего места.
- Братия, попрошу минуту внимания…, да тише вы, - уже высоким голосом обратился он к сидящим за столом, уже изрядно наклюкавшимся «братиям». Зазвенел колокольчик.
- Итак, подведём итог нашего судьбоносного совета, - начал он. - Наведение порядка в нашем государстве и водворение новых начал неизбежно повлечёт некоторое смущение в нашем тёмном и, к сожалению, до сих пор не воспитанном народе. И этот вопрос мы берём на себя! Вы сами всё увидите… Затруднений не будет, ведь всякая власть от Бога!
- А особенно наша! – ввернул кто –то из сидевших за столом, и все радостно расхохотались.
- Во всяком случае, все верные чада нашей церкви выступят единодушно за новую власть, - резюмировал поп. – А кто посмеет ослушаться священноначалия, получит анафему! Хватит с нас цезарепапизма, всех этих выскочек, неучей зазнавшихся…
-Серафима он, видишь ли, прославил…, теперь тот его прославит!
- Чушь, анафема!
– Вишь, в патриархи он захотел!
– Да кто его пустит!
– Мы не допустим чужаков!
– Ещё и с раскольниками христосуется на пасху…
- Еретик! – Выпалил, словно выстрелил из пулемёта, обиженный чем-то на царя поп.
- Браво! – закричала галёрка, - браво! Бис!- И, радостно смеясь, хлопала в ладоши.
Тут поднялся со своего места маститый представитель государственной думы.
Как истинный государственный ум, он был, как сказал поэт, «дум высоких полн». Соответственно, был мастером всевозможных пакостей и интриг.
- Господа, пора от слов перейти к делу, - заявил он, и предложил свой план захвата власти.
План этот уже неоднократно обсуждался и ранее, но именно теперь, казалось, приобретал свою законченность и завершенность. Заманить Государя в ловушку и вынудить отречься от престола, это лишь полдела. А вот как связать этот дурацкий русский народ, всех этих дурацких «верноподданных», всё это дурачьё… И заставить их служить не своему царю-батюшке, а по сути чуждой им власти, власти иноплеменной и ненавистной, которая погонит это дурачьё на убой! Да ещё убедить их радоваться при этом, будто они незнамо как облагодетельствованы! Патриоты…
Всё это было бы невозможно в любом здравомыслящем обществе, но они уже схватили наживку, приняв извращённые догматы и постулаты религии иуды - гностицизма во всех его тонких проявлениях. Вот уже засланы растлители народного духа со своим учением непротивления злу насилием. Под видом священства проникают переодетые иудеи, масоны-извращенцы и маги…
Внедряется масонская библия, специально переработанная для народов-гоев, т.е. животных с человеческим лицом. В ней была скрыта сатанинская сущность служения сатане народа-богоборца. И вот уже весь обречённый на заклание народ-дурак читает псалтирь Давида. Царя-убийцы, блудника и прелюбодея, содомита, антихриста. И вместе с ним молится о том, чтобы «возрадовалась дщерь иерусалимская», чтобы «созиждились стены иерусалимские», льстиво обещаясь тогда возложить пред богом иудеев тельца…
-Какая насмешка! Ведь, пожалуй, и вымолят нам землю обетованную,- думал далее «государственный муж», - с которой изгнал нас Иегова! А ещё они поплачут и порыдают вместе с нами, непримиримо проклиная во псалмах все народы, окромя нас, на которых, само собой, призывается только благословение Божие! – Очевидно, за то, что мы так жестоко расправились с их Богом-Христом!
И вот уже пускают бедных иудеев в державу русскую, укрывая их, бедненьких, от гнева Божия и примеряя тем самым их проклятие на себя – это завшивленное вонючее рубище рабства, в древности наложенное на Хама...
И вот уже, попущением Божиим, русский народ получает рабство египетское в лице самозванных правителей!
Терпит поругание и оплевание, насилие и растление, терпит вырождение и убиение! И недоумевает, - за что такое наказание?
А ушастые и длинноносые попы им говорят: терпите, Бог терпел, и вам велел, ведь всякая власть от Бога!
Всё это видел и предчувствовал головастик из государственной думы, и поэтому жарко приветствовал братьев-масонов в рясах, и дружески им улыбался.
Улыбались и попы, поглаживая свои окладистые бороды и потряхивая толстенькими животиками. Пока что они довольны друг дружкой. Начинался молебен об успешном совершении государственного переворота с возношением долгоденственного и мирного жития властям и воинствам масонским на многая лета…
Многая лета, многая лета, мно-о-о-о-о-о-гая ле-е-э-э-та!- гремел нестройный и пьяный хор, но под конец запутался, заплутался в своих «о», и наконец сбился.
Толпа, не дослушав, рванула к выходу.
- Кажись, заканчивают,- с облегчением думали, сторонясь, чтобы их не затоптали, молодые послушники в приталенных подрясниках. Но всё ещё только начиналось…
ПОД ОТКОС.
Восемь лет было Цапачке, когда грянула революция. Где-то в далеком Петербурге свергали царя и вся семья словно замерла в оцепенении. После свержения царской власти попы почти во всех храмах зачитывали огласительные поучения. Русский народ призывали радоваться. Оказалось, что «старая, потерявшая доверие народа» власть наконец-то рухнула.
В послании Св. Синода ко всероссийской пастве от 9 марта 1917 года говорилось:
« Свершилась воля Божия…Все верные сыны родины должны проникнуться общим воодушевлением. Ради многих жертв, принесенных ради завоевания гражданской свободы, приложим все усилия к повиновению Временному Правительству, чтобы облегчить ему великое дело водворения новых начал государственной жизни и общим разумом вывести Россию на путь истинной свободы, счастья и славы.»
Народ призывали радоваться и присягать Временному правительству, презрев многочисленные благодеяния благочестивого Царского Семейства, их любовь и милость к своему народу и церкви, а также соборную клятву 1613 года, данную предками и подтвержденную тогда самими попами и всем русским людом.
Таким образом, через несколько дней после начала революции Российская церковь перестала быть монархической, запретив употребление таких слов , как «император», « царствующий» и т.д. Перестав быть монархической, церковь фактически стала республиканской, т.е. народоправческой или, в переводе на греческий язык, – Лаодикийской. А по-русски говоря, клятвопреступной, и ввергнувшей всю свою паству в страшный грех клятвопреступления.
- Теперь мы освободились от векового рабства,- вещал пьяненький попенок.- Теперь, братия, свобода, равенство и братство у нас будет! Старый режим потерял доверие народа, и свергнут, мы теперь новый построим! Кто был никем, тот станет всем!
Слушая всю эту ересь, отец Фелицаты тогда впервые по- настоящему обрадовался и возблагодарил Бога, давшего ему силы отказаться от священного сана. В который раз он задумчиво перечитывал вслух третью главу Откровения Иоанна Богослова – Апокалипсиса…
«… И Ангелу Лаодикийской Церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то изблюю тебя из уст Моих…»
- Как же так? – думал вслух Владимир Иванович, - Как это может произойти? Церковь-то чуть не главное, что у нас есть.
Дети, слушая горестные слова отца, тоже задумывались, как бы спрашивая друг друга: а что же будет дальше?
«… Ибо ты говоришь: « я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг.» - Так вот, значит, почему это все? – думал Владимир Иванович. - Значит, теперь мы увидим свою нищету и наготу! Но ведь мы просто жили, трудились, не жировали…
Он с сожалением посмотрел на детишек.
«… Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться, и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть.»
- А ведь я виноват, да-да, что же я наделал?! – Владимир Иванович схватился за голову и застонал.
Он только один и знал, почему так больно и горестно на душе.
... Между тем, всероссийский шабаш продолжался. По оценкам Русских историков революционно – демократическая политическая позиция подавляющего числа российских архиереев в период революции послужила главным фактором, решившим судьбу монархии. Призыв иерархов РПЦ к преступлению клятвы 1613 года, данной русским народом на верность Дому Романовых «до скончания века», и призыв к признанию Временного Правительства истинной властью, а также положительная оценка факта свержения династии Романовых и «канонические» прещения в отношении священнослужителей, имевших монархические убеждения, прозвучали приговором для русского царя, всей его семьи, а в конечном счете – для всего русского народа.
С одной стороны, любое монархическое движение лишилось идеологической и молитвенной поддержки церкви. С другой стороны, свержению самодержавия предавался «законный» характер.
Священноначалие РПЦ стремилось поддержать Временное Правительство идеологически и экономически, опасаясь возврата прежнего монархического образа правления. В первом « поучении с церковного амвона» царское правительство, упоминаемое как « негодные люди», обвинялось в провокации кризиса в стране, в упадке всех государственных дел, в срыве снабжения армии боеприпасами и продовольствием, в передаче планов военных действий немцам.
Свержение монархии объявлялось закономерным и произошедшим по Божественной санкции.
«Старое правительство довело Россию до края гибели… Народ восстал за правду, за Россию, свергнул старую власть, которую Бог через народ покарал за все ее тяжкие и великие грехи».
Новую власть объявили избранной народом – «тем самым народом, который завоевал себе свободу и свергнул поработителей этой свободы.»
Читая и слушая все эти новости, Владимир Иванович мучительно размышлял:
- Какой же это народ завоевал себе свободу и власть в России? Ведь
