вспыхивало: тебе это знать необязательно.
Да, собственно, в тот момент меня это не очень волновало. То, что я только что чуть не погибла, тревожило гораздо больше.
У меня не было страха, когда этот загадочный незнакомец взял меня на руки. Напротив, с ним я чувствовала себя в безопасности. Он донёс меня до калитки, затем поставил на землю.
«Теперь иди в дом и забудь обо мне», - мелькнула в моей голове странная мысль…
Так вот почему я не помнила о своём спасителе все эти годы! Этот пришелец стёр мне память.
Мне вдруг отчётливо вспомнилось то чувство защищённости, что я испытала у него на руках. И ни капли страха или брезгливости. Я подошла поближе.
«Возьми из ящика аптечку. Останови кровь».
Пришлось вспоминать уроки первой помощи, что ещё в школе изучала на ОБЖ. Но ведь нас учили помогать людям. Могло ли учителю прийти в голову, что кому-то из учеников придётся спасать пришельца? Интересно, а их учили в школе спасать утопающих землян?
«В школе – нет. На базе… Свяжись с базой».
Где? Как?
«Там должна быть зелёная пластинка. Поищи».
Я залезла в обломки. Что-то среди них найти оказалось делом нелёгким. К тому же, я торопилась, ибо с каждой минутой инопланетянин всё больше угасал – свечение становилось всё слабее.
Наконец, в моих руках оказалось что-то зелёное, похожее на теннисную ракетку с разноцветными кнопками.
- Оно?
«Да. Нажми на голубую».
Нажала. Вопреки ожиданию, никакого «алло» я не услышала.
- Алло, база. Это Анна. Ваш товарищ…
Как его, кстати, зовут?
В голове я услышала слабый шёпот. Из этого набора звуков я различила что-то похожее на «Ринат». Поэтому в дальнейшем стала звать своего нового знакомого именно так.
- Ринат раненый. В лесу…
«Понял. Вылетаю».
Что понял? И куда вылетает? Я же не успела объяснить хотя бы примерно, где мы находимся. Впрочем, если Ринат умеет читать мысли, то, желая что-то сказать его сородичу, я уже, считай, сказала.
- Сейчас твои прилетят, - пыталась я словами ободрить раненого.
«Улыбаюсь», - прошептал Ринат в моих мыслях.
Не знаю, сумел бы он воспроизвести это движение лица?
Совершенно некстати мне вдруг вспомнился тот, за которым я и побежала в этот лес. Куда он подевался, в самом деле? Может, убежал, увидев инопланетянина?
«Его здесь не было, - ответил Ринат. – Это я…»
- Влез в мою голову? Запудрил мне мозги?
«Да. Ты нужна была… здесь. Прости…»
- Да ладно - чего уж там?
Похоже, другого выхода у него действительно не было. Если бы в моей голове возникла мысль о потерпевшем кораблекрушение инопланетянине, я, во-первых, никуда бы не побежала, а во-вторых, обратилась бы к психотерапевту. Ринат хорошо понял, что один вид этого негодяя меня разозлит. А ненависть – сильная страсть.
Корабль показался в небе минут через пять. Хотя я была уверена, что нас и так «видно» (прознал же Ринат, что я рядом), для верности помахала руками.
Едва я успела лечь на землю, как приказали мне инопланетяне, НЛО приземлился. Издали он напоминал не столько летающую тарелку из классической фантастики, сколько Сатурн с кольцом, утыканный к тому же ежовыми колючками разной длины.
Вопреки ожиданиям, наружу вышел только один «сатурнянин». Хотя, как потом выяснилось, с Сатурном они не имеют ничего общего. Светился он гораздо ярче, чем Ринат. Последний, кстати, почти совсем поблёк.
«Помоги мне его занести. Пожалуйста».
Вдвоём мы положили пострадавшего на некое подобие носилок. Затащили вовнутрь корабля. Вблизи размеры железной громадины напоминали мой дачный домик.
«Он умирает. До базы не успеем. Придётся прямо здесь».
- Я могу помочь?
«Да. Иди за мной».
Мы оказались в небольшой комнате, посреди которой стоял диван – не диван, койка – не койка. На неё мы положили Рината, который, судя по всему, был без сознания. Над койкой висело что-то вроде душа с огромной насадкой. Пришелец включил её каким-то пультом, отчего раздался свистящий звук. Мне он дал в руки палку с заострённым концом, похожую на карандаш.
«Води ему по лбу, не останавливаясь. Я буду резать»
- Вы хирург? – догадалась я.
«Нет, я геолог».
Мне подумалось, что в этом случае было бы разумнее отправить Рината к врачу.
«Не успеем. Он умрёт».
- Но Вы же не врач. Вы можете ошибаться.
«Нас лучше учат оказывать первую помощь».
Конечно, меня удивило, что операцию называют первой помощью. Но состояние Рината, похоже, было критическим. Поэтому я без возражений взялась помогать его товарищу. Как его, кстати, называть?
«Для краткости можно Борис».
- Хорошо, Борис. Кстати, я Анна.
«Это я уже понял».
Тем временем Борис вытащил из-под койки небольшой ящичек с набором хирургических инструментов. Смотреть, как он будет ковыряться во внутренностях своего товарища, мне совершенно не хотелось. Поэтому я сосредоточила всё внимания на лбу Рината, глядя, как моя рука водит по нему «карандашом». Хирургов я боюсь с детства. Да и вообще всех людей в белых халатах. Боюсь больничных коек, шприцов, скальпелей. Когда мне было восемь лет, я упала с балкона, с третьего этажа. Это потом уже я радовалась, что не переломала позвоночник. А тогда – кричала от боли.
К счастью, я не видела, что делал Борис с Ринатом. Да и он, судя по всему, не особенно стремился посвятить меня во все тонкости хирургии, за что я была ему искренне благодарна. Один только раз у меня в мыслях прозвучало:
«Анна, подай… Впрочем, не надо – сам возьму».
Видимо, справедливо рассудил, что упавшая в обморок ассистентка – не помощница.
Наконец, к моей огромной радости, Борис сообщил:
«Всё. Я закончил. Можешь прекращать».
- Он будет жить?
«Да. Как у вас говорят: слава Богу!»
Действительно, слава Богу!
«Устала? Хочешь чаю?»
Я только кивнула.
Борис повёл меня в комнату, где по всей стене располагались встроенные складные кресла. Ничего похожего на стол не было и в помине.
«Извини. Мы чашки так держим».
- Ничего страшного, - ответила я.
Потом Борис мешал в миксере какие-то сушёные травы, после чего подал мне в большой пиале дымящийся чай. В воздухе запахло малиной и базиликом.
«Земное. Как вы пьёте».
Хотя, признаться, я никогда не пила такой странный чай, но поблагодарила Бориса.
Себе, однако, он налил холодный, пахнущий непонятно чем.
«Люблю привычное. Наше», - прокомментировал он свой выбор.
Базиликовый чай оказался довольно-таки неплохим. Вот ведь странно как получается: и малина, и базилик растёт у нас под носом, а чай для нас экзотика.
Неожиданно мне в голову пришла мысль: а не нарочно ли Борис меня подпаивает? Вдруг, напившись необычного чаю, я забуду собственную маму?
«Её не забудешь, - ответил Борис. – А нас забудешь и без чая».
«Вы сотрёте мне память?» - впервые, пожалуй, я спросила Бориса, не прибегая к словам.
«Так будет лучше для всех».
«Опасаетесь, что я кому-нибудь про вас расскажу?»
«Нет, не опасаюсь».
«Но с Землёй контакта не хотите?»
«Сейчас – нет. Но мы подождём».
«Подождёте чего?»
«Про Фрейда слышала?»
«Ну да, что-то было. А причём здесь он?»
«Он говорил о двух началах. Эрос – стремление к жизни: танатос – стремление к смерти. Человек стремится жить и создавать себе подобных. И в то же время стремится себе подобных уничтожать. У вас, землян, слишком сильно разрушительное начало. Вы убиваете самих себя».
Я слушала и не находила, что возразить. Действительно, включишь телевизор – там резня, там бандитизм. Даже в художественных фильмах это разрушительное начало видно невооружённым глазом. Борис прав – дикари мы, земляне.
«И вы терпеливо ждёте, когда мы поумнеем?»
«Если не перебьёте друг друга совсем».
Это мы можем. Оружие год от года совершенствуется… Но неужели настолько, что нас боятся даже инопланетяне?
«Мы не за себя – мы за вас боимся».
- За нас?!
Вот уж не думала, что случится что-то страшное, если человек будет помнить про свой контакт с инопланетянами. Разве что его примут за ненормального и запрут в психушку.
Но Борис, прочитав мои мысли, ответил:
«Человек вступает в контакт с инопланетянами и начинает считать себя избранным. Он – Наполеон, а остальные – твари дрожащие. Достоевского помнишь?»
Ещё бы не помнить!
«Наши говорили с одним начинающим художником, - продолжал тем временем Борис. – Память не стёрли. Закончилось это плохо».
«Тоже вообразил, что ему всё можно, и убил топором старушку?»
«Хуже… Его звали Адольф Гитлер».
Вот так новость!
«А потом, когда увидели, в кого он превратился? Не пробовали его похитить и стереть память?»
«Стёрли, но это не помогло. Он уже окончательно поверил в свою избранность».
«А Наполеон – он тоже с вами разговаривал?».
«Нет. Когда мы прилетели, он уже воевал».
Уже воевал. Я никак не ожидала такого времени прилёта. Отчего-то мне казалось, что если за нами наблюдают инопланетяне, то они начали это делать, как минимум, со времён появления первого человека. А может даже и раньше – когда по нашей планете прыгали резвые велоцирапторы, в морях плавали сколькие ихтиозавры, а летающие ящеры рассекали воздушные просторы. А они, оказывается, с наполеоновских войн…
«И что там было, когда вы прилетели? Аустерлиц? Ватерлоо?»
«Трафальгарская битва. Мы приземлились в Англии… Нет, с Нельсоном не общались, - поспешно добавил Борис, прежде чем вопрос прозвучал в моих мыслях. – Мы только прилетели… Уже вечер. Мне надо писать отчёт».
И вправду, за иллюминаторными окошками сгущалась тьма. Страшновато будет добираться до станции одной по лесу…
«Я не могу отвезти тебя домой. Ринату пока нужен покой. До утра останешься на корабле».
Я так устала, что бояться уже не было сил.
Борис увлёк меня в комнату с десятком капсул, стоящих в два ряда. Это здесь мне спать?
«Мы все здесь спим», - ответил Борис, нажимая на кнопку сбоку.
Верх капсулы бесшумно откинулся.
«Какой стимулятор выбираешь?».
Какой ещё стимулятор? О чём он?
«Стимулятор сна. Есть лёгкие: звуки, запахи, есть более серьёзные».
«Можно без них? Я лучше так. И не закрывайте капсулу, ладно?»
«Хорошо, спи как привыкла. Как у вас говорят: спокойной ночи».
«Спокойной ночи».
Я думала, что засну сразу же, как только окажусь в лежачем положении. Но сон всё не шёл. Видимо, сказалось переутомление. Я уже пожалела, что не попросила лёгкого стимулятора, но беспокоить хозяина теперь было неудобно. Борис, наверное, уже лёг спать. Или, напротив, занят своими отчётами, и сейчас ему не до меня.
В конце концов, устав от бесполезных попыток заснуть, я решила, что стимулятор в виде свежего воздуха мне просто необходим. Я не знала, удастся ли выйти на улицу подышать. В крайнем случае, хоть окошко открою.
Выбравшись из капсулы, я подошла к двери, нажала на кнопку. Створки раздвинулись в сторону.
Борис не спал. Он сидел за компьютером, погружённый в свою работу. Отчёт явно доставлял ему мучения. Может, я бы как-то смогла ему помочь?
«Не знаю, - отозвался Борис, не отрываясь от монитора. – У меня проблема с переводом изображения в звуковые сигналы. У Рината получается лучше. Хочешь – попробуй».
- Что это?! – вырвалось у меня, лишь только я увидела, что происходит на экране.
Мужчина и женщина, обхватив друг друга руками, страстно целовались, сокрытые от посторонних глаз клетчатым пледом.
- Это… Это… - от возмущения я не находила слов.
«Исследование процесса размножения земной фауны».
«Это вмешательство в частную жизнь!»
«Вы тоже вмешиваетесь в частную жизнь. Тигров, носорогов… Вы
