всякой борьбы с безжалостной судьбой.
***
Он наливал кофе, когда Света тихо вошла в комнату для обедов. Алексей лениво обернулся, увидел, кто пришел и приосанился.
- Ну как, Светлана Владимировна, - обратился он к ней, – как дела на любовном фронте?
- Что Вы имеете в виду? – Света достала чашку, налила себе чай.
- Ну, я давно не видел Вашу девочку, красотку-брюнетку. Вы же лесби? – Алексей насмешливо смотрел на нее.
- Если я лесби, то Вы – герой-любовник, - проворчала она.
- Я и есть герой-любовник, - он самодовольно посмотрел на нее сверху вниз. Красивый, высокий, внушительный, с низким красивым голосом, с блестящими глазами, он считал себя неотразимым.
- Очень в этом сомневаюсь. Скорее, Вы бабник, простой банальный потаскун. И готовы оскорблять добродетель, если она для Вас недоступна.
- Да, ты неприступна, - Алексей вдруг схватил Свету за руку, развернув к себе. – Ты крепкий орешек, но я люблю таких, - он улыбнулся злой улыбкой. – Такие меня заводят. И я не успокаиваюсь, пока не получаю их в раскрытом виде на ладошках.
- О, самец выходит на охоту, - девушка постаралась придать голосу сарказм.
- Ну скажи, что ты не против! – он втянул воздух, приблизившись к ее лицу.
- Не могу. Противно врать, и вводить в заблуждение серьезного человека, - пробормотала Света, настороженная его напором. Ей хотелось высвободиться, но он крепко держал ее. – Да отпусти же меня! Это уже выходит за рамки приличий.
Алексей и не думал ее слушаться.
- Я умею обламывать таких, как ты, - сообщил он.
- Стоит ли тратить время на бессмысленные поступки, - Света решила, что сейчас она его ударит, применит какой-нибудь прием, и будь что будет. Хочет фингал под глазом, или что похуже – сам напросился. Но то, что она услышала, повергло ее в шок.
- Слушай, ты, не строй из себя королеву, - зашипел Алексей, сузив глаза. - Я же видел, как твои мужики шлют тебе охапками розы за ночи, проведенные с тобой. А ты тут ломаешься. Что, я не подхожу тебе, да? – он зло смотрел на нее. - Сколько тебе лет? Ты когда на себя последний раз в зеркало смотрела? Еще год-два, и тебя можно будет выбросить на свалку. А ты тут выделываешься, целку передо мной строишь. Да ты скоро за деньги будешь предлагать себя, и никто не возьмет, кому ты нафиг нужна будешь! Старость жестока к таким как ты.
Света была не в силах произнести ни звука, словно получила удар поддых. Она лишь обескуражено смотрела на него, не веря тому, что только что услышала, и все же понимая, что доля правды в его словах есть. И про возраст, и про мрачное будущее. Ее ждет одиночество. Она знает, и она готовит себя к этому. Но зачем же так грубо, так жестоко говорить об этом? Ей и так больно.
- Что, не нравится? – Алексей ждал реакции, провоцировал ее на слезы, хотел увидеть, что ей больно. – Так как, примешь благотворительную помощь от доброго самаритянина? Нет? Что молчишь?
- Спасибо, - сказала Света, как-то сразу обмякнув в его руках. – Все верно, ты не сказал ничего, что было бы не верно. За исключением… впрочем, тебя это не касается. И знаешь, ты ошибся в подсчетах совсем немножко - меня уже выбросили на свалку. Недавно. Так что, если ты мусорщик, сталкер, то, милости просим покопаться в объедках, но… даже на свалке я планирую продолжать строить из себя королеву.
Алексей опустил руки. Он удивленно воззрился на нее.
- Ничего тебя не берет! Гордая слишком, да? – он зло усмехнулся. – Королева свалки.
Света не могла больше оставаться здесь. Развернувшись, она стремительно выбежала в открывающуюся дверь, чуть не сбив кого-то с ног, и даже не успела разглядеть, кого.
Ворвавшись в кабинет, она схватила сумку и выбежала, хлопнув дверью. Она не может здесь оставаться! Ей надо куда-то спрятаться до начала приступа. А в том, что ее будет ломать после этих слов, после этих истин, она не сомневалась. Успеть бы домой.
Девушки на ресепшене удивленно посмотрели ей в след, но даже не решились окликнуть. Наверное, поехала куда-то по заданию босса. Он в последнее время очень приблизил ее к себе и наделил большими полномочиями. Пожав плечами, они вернулись к своим делам.
Очутившись в родных стенах, она уже жаждала мести. Сейчас она позвонит Бертуччо и попросит его защитить ее от посягательств ловеласа. Попросит наказать подонка. Он еще пожалеет о своих словах. Всхлипывая и шмыгая носом, она схватила трубку и набрала номер друга.
- Берт, мне очень плохо, - сообщила она сразу же, как только услышала его голос.
- Детка, что случилось? – спросил он в волнении.
- Берт, ты сейчас свободен?
- Я же говорил тебе, что для тебя я свободен всегда. Ты где? На работе? Я приеду за тобой.
- Нет, я ушла домой. Сбежала. Я дома.
- Так что случилось?
- Меня обидели, очень, - не сдержавшись, она заплакала.
- Все, детка, я выезжаю, скоро буду у тебя, держись до моего приезда, - и Бертуччо повесил трубку.
Света отложила телефон и села на диван. Ну вот, скоро приедет Бертуччо. И она ему все расскажет. Надо сделать чаю, а то на работе она так и не попила.
Девушка прошла на кухню, включила чайник, достала кружку. А что она скажет Бертуччо? Что ей уже много лет, а она по-прежнему одинока? Что она ломается и выделывается, но на самом деле уже никому не нужна? Что скоро на нее не посмотрит даже самый задрипанный мужчина? Что ее выкинули на ту самую свалку, и она медленно издыхает?
Света опустилась на пол и прижалась спиной к тумбе кухонного гарнитура. Она держала в руках чашку и бездумно рассматривала узор на прозрачном стекле. Два ярко-желтых лимона. Она поцарапала их ногтем. Глаза затуманились от слез, но лицо не исказила ни одна судорога – она привыкла плакать беззвучно и незаметно. Она научилась владеть мимикой, и только слезы никак не могут ей подчиниться.
Бертуччо, открыв незапертую дверь, вошел в темную прихожую, заглянул в комнату, и не найдя ее там, прошел на кухню. Девушка сидела на полу.
- Привет, моя королева, - тихо сказал он.
Света не подняла глаз, она лишь скользнула взглядом по его начищенным ботинкам и кивнула. Она по-прежнему крутила чашку в дрожащих руках.
Не дождавшись ответного приветствия, мужчина подошел к ней и со вздохом опустился рядом на корточки. Осторожно взяв из ее рук чашку, он вложил ей несколько роз. Семь алых роз.
- Что случилось? – тихо спросил он и погладил ее по голове.
- Ничего, - она покачала головой, по-прежнему не глядя ему в глаза.
Она зря отвлекла его. Конечно, у него были дела, и он был чем-то занят. У него своя жизнь, а ему приходиться тратить свое время на нее, на ее капризы, на ее манию преследования. Вот теперь он должен ее успокаивать. Она сердилась на себя.
- Кто тебя обидел? – Бертуччо сел на пол и прижался к ней плечом.
Большой, сильный, теплый. Ей сразу стало уютно, и она также крепко к нему прижалась, демонстрируя ему свое доверие. Он усмехнулся, поняв ее жест.
- Берт, скажи… я… кто я? – голос дрогнул, она нервно сглотнула.
- Детка, ты в депрессии, - вздохнул мужчина.
- Нет, скажи, пожалуйста.
- Ты – королева, - сказал он уверенно и с теплотой в голосе.
- Берт, я спросила серьезно. Я неудачница, да? Я ничтожество. Я никто. Я пустое место. Я ошибка природы.
- Тихо, тихо, тихо, - он повернулся к ней и взял ее руками за лицо. – Ты что, малыш, тихо, тссс.
Но девушку уже колотила нервная дрожь.
- Я ничто, - простонала Света и залилась слезами.
- Это не правда, - твердо проговорил мужчина, – все ты врешь, - он поймал ее взгляд и уставился ей в глаза, внушая ей свою уверенность. – Все ты врешь, - он осторожно убрал ей челку со лба. – Все ты врешь, - большими пальцами он провел по ее бровям, разглаживая их. Его голос звучал все тише и глуше. – Врешь, - он стер ее слезинки под глазами. Он почти шептал. – Врешь, - он снова взял ее лицо в ладони и приблизился к ней. – Врешь, - он прикоснулся теплыми губами к ее губам, замер на миг, и, отстранившись, снова посмотрел ей в глаза. – Ты все врешь, - он больше не улыбался. Не мог. Он смотрел на нее, не в силах сделать глубокий вдох. – Моя королева.
В следующее мгновение он неистово впился в ее губы, тяжело дыша, но оставаясь нежным и аккуратным. Его пальцы запутались в ее волосах, его мысли запутались в голове, его сердце бешено колотилось, и Света с изумлением услышала этот стук.
Когда он вновь отстранился от нее, чтобы посмотреть на ее реакцию, она не могла сказать ни слова.
Они сидели и смотрели друг на друга расширенными глазами, с бьющимися сердцами. И Света поняла, что он ждет. Ждет ее разрешения, или запрета. Он заявил о себе, он уже все только что сказал. Решать ей.
- Еще, - прошептала она и бросилась в омут с головой.
Он вскочил на ноги и поднял ее за собой, не отпуская ни на секунду и не отрываясь от ее губ. Он шумно втягивал воздух через нос и целовал ее без остановки. Его руки изучали ее тело так нежно и ласково, что она внутренне расслабилась. Значит, это будет Бертуччо. Что же, Арсений отдал ее своему другу. Поручил шефство по всем пунктам. И она не хочет больше сдерживаться. Она отдастся этому чувству, желанию, этой страсти. Ей нужно успокоение, и сегодня оно наступит.
Но сердце колотилось тревожно. Она ступала на навесной мост, протянутый над пропастью, она заходила в воду в местности с неизвестным ей дном. Она прыгала с парашютом без подготовки. Все впервые. Страшно и сладко. Головокружительно и сногсшибательно. Этот мужчина ее хочет. Этот мужчина принимает ее как дар, как награду, как некую ценность. Что ей еще надо? Не думать об этом. Прочь все сомнения и мысли вообще.
На этот раз мужское желание не напугало ее. Только вызвало восторг. Я живая, я не умерла, рано меня списывать со счетов! Я могу вызвать интерес!
- Я нравлюсь тебе? – спросила Света, когда спотыкаясь, наступая друг другу на ноги и натыкаясь на узкие стены коридора, они оказались в прихожей.
Берт поднял на нее пьяные глаза, не понимая, где он находится, какое сейчас время года и суток.
- Света, - сказал он хрипло и откашлялся. – Я готов за тебя убить. И умереть.
Света счастливо выдохнула. Мужчина подхватил ее на руки и понес в комнату.
- А я? – услышала она его голос.
- Что?
- Я нравлюсь тебе? – спросил ее мужчина, осторожно ставя на ноги в комнате, наполненной сумеречным светом и прохладой из приоткрытого окна, и не сводя с нее глаз.
- Ох, только не проси меня тоже убить за тебя, - смущенно улыбнулась Света. У нее не было ответа на его вопрос.
Красивый, высокий, сильный мужчина стоял перед ней, с роскошной гривой черных волос, треугольником открывающих, как занавес в театре, бледное лицо, прекрасное, холодное, с лукавыми глазами, сверкающими насмешкой и пониманием. Сейчас по нему пробегали тени, оно было одухотворено, желание и страсть делали его необычным и наполняли каким-то потусторонним светом. Его чувственные губы манят и влекут, его неровное дыхание будоражит и переворачивает все внутри. Интересно, он всегда такой с женщинами? Такой… необыкновенный, такой волшебный, такой… обалденный. Она казалась тростинкой в руках гиганта, маленькой тучкой на груди утеса-великана. Боже, она и Бертуччо! Но нет, она точно знает, что не влюблена.
Света положила руки ему на грудь, чувствуя, как он судорожно вздохнул, и его сердце забилось быстрее. Высокий и изящный, с развитой мускулатурой, сильный и уверенный в себе, он ждал от нее ответа, он хотел быть ей нужным. Он желал ей нравиться. Что же,
