САТИСФАКЦИЯ

Загорелая. Отдохнувшая. Лоснится светло-кремовым загаром кожа. Комиссарское тело…      
      «Выпьем за птеродактиля!»
      «Хитро, змей, выкрутился!»
     - Пуф, - якобы стреляю; подношу указательный палец к губам, сдуваю несуществующий сизый пороховой дымок резким выдохом: – Пф!
      По салону разлетаются брызги крови, ошмётки мозга, жирные лохмотья кожи с кусками черепа с кровью и потом пополам.
     Из соседней машины доносится:
     - Чтоб ты здох, п… мать твою!
    Нервозность… всё нервозность, чёрт побери…
    Барабаню пальцами по кожаному чехлу руля, выстукиваю ритм. Всё ещё горит жёлтый.
    - Да что ж ты будешь делать?!
    К барабанящим пальцам присоединяется чечётка ног, стучу кожаными подошвами туфлей по резиновому коврику.
     - Трат-та-та-та-та!.. трат-та-та-та-та!.. – выбивают пальцы ритм из руля.
     - Трат-та-та… та-та… Трат-та-та!.. – стучат ботинки.
     «Какое великодушие с вашей стороны, Ваше Величество Жёлтый Сигнал Светофора!»
     Жёлтый моргает.
      Нервозность…
      - Трат-та-та-та-та!.. – стучат пальцы по баранке.
     Нервозность…
     - Трат-та-та… та-та!.. – выбивают чечётку туфли по резиновому коврику.
     Нервозность…
     «Нет! С нервами у нас всё в порядке!»
     Нервозность…
     Жёлтый продолжает моргать.
     «Заклинило, что ли?»
     Нервозность… нервозность…
     Пальцами по рулю; ногами по коврику.
     «Он, что, издевается?!»
     Руль резко выворачиваю влево. Почему – влево?
     - Трат-та-та-та-та!..
     Нога до упора в пол утапливает педаль газа. Почему – не прямо?
     - Трат-та-та… та-та!..
      Удар…
      На мгновение нервозность исчезает. Улетучивается. Испаряется.
      Лечу…
     Ремень безопасности безуспешно пытается меня удержать.
     Лечу…
     Острая, как бритва, боль распарывает сознание.
     Кто мне что-либо в силах объяснить?
     Лечу…
     Меня выбрасывает как пушинку через открытое боковое окно. Стекло опущено. Утро, а на градуснике плюс тридцать, что будет днём?! Лечу, разделившись, на пять ручейков. Пять разноцветно сияющих до рези в глазах, ручейков.
    Серый тонированный джип «Лексус». За рулём мужчина средних лет. Густые чёрные волосы с незначительной, аристократической проседью на висках. На нём серый блестящий костюм, в тон ему шелковая рубашка и серый в ромбик элегантный галстук. Чёрные замшевые туфли на кожаной подошве красиво смотрятся на ногах.
     Он спокоен. Он удивительно спокоен. Он на редкость спокоен. Не смотря на то, что проснулся сегодня ни свет, ни заря – за окном ветер полощет в своих тёплых струях зелёное платье яблони – с гнетущим предчувствием исполнения пригрезившегося ночью видения. Непонятное ощущение  ожидания чего-то неизбежного сосёт под ложечкой, ментоловой прохладой липкого пота скользит по позвоночнику ниже крестца.
    Нервозность… нервозность… непонятная, гнетущая нервозность…
    Но он спокоен. Он удивительно спокоен. Он на редкость спокоен. Если не брать в расчёт, что едет в аэропорт. Встречать подругу – ну надо же было, олуху небесному, столько лет безмятежной свободной жизни псу под хвост, дать слабину и воскресить угасшее чувство, сегодня она возвращается из отпуска.
     Он лениво посматривает на дорогие  швейцарские часы с бриллиантами: время не поджимает.
     Почему так много на дороге машин? Ладно, я, подругу встречаю; а людям в воскресенье, почему не спится?
     Плотный поток машин с обоих направлений просто приводит в незначительное потрясение.
     Автомобили в ловушке пробки – консервы с мыслящими продуктами.
    Он спокоен.
    Но нервозность… непонятная нервозность изнутри начинает своё разрушительное действие.
    Он удивительно спокоен.
    Подумаешь, задержусь в пути. Подождёт…Но нервозность… нервозность ширится и растёт; просачивается через поры тела и наполняет собой внутреннее пространство автомобиля.
    Он на редкость спокоен.
    Но нервозность… нервозность, заполнившая маленькое пространство большого автомобиля выбивается наружу, тараня серый корпус удивительно красивой  и дорогой серой машины.
     Следя за сигналом светофора, красный как заворожённый, горит да горит, начинает массировать фаланги пальцев.
     Нет, ну что ты, успокаивает он себя, ты спокоен. А так хотелось в это утро поваляться в тёплой постели, растягивая послевкусие ночного сна. А тут подруга, как назло, решила сократить отдых, видите ли, ей приснился, как бы выразиться деликатно, несколько странный сон. С момента знакомства с ней, только такие сны ему и снятся.
     «Да он что там, уснул, что ли?»
     Жёлтый свет меняет красный на посту соблюдения правил движения.
      Подруга приезжает. Загорелая. Отдохнувшая. Лоснится светло-кремовым загаром кожа. Глазки загадочно поблёскивают. Всё-таки, тянет на гладкое комиссарское тело, к упругим, тёплым сиськам и на мягкий бабий животик? Откуда эта чушь? Хм! комиссарское тело… чего только в голову не придёт, пока стоишь в пробке! Хотя, надо подумать. Смотрит задумчиво на золотое тонкое кольцо на безымянном пальце левой руки, переводит взгляд на правую. Потянуло на комиссарское тело?
      «Да он что там, уснул, что ли?»
      В машине наступила тишина и сразу через окна ворвались внешние звуки. Мужчина потянулся к приёмнику, вдруг отчётливо услышал женский немного хрипловатый голос, и резко отдёрнул руку.
      - Прекратите! Не смейте этого делать!
     Он испуганно посмотрел по сторонам. В соседних с ним машинах сидели люди и спокойно пережидали пробку, слушая музыку из автомагнитол. Крик, похоже, он услышал сам.
      Тонкая струйка горячего пота заструилась между лопаток. В машине было прохладно, кондиционер работал исправно. Водитель подставил ладонь под холодную струю, повернул направляющие в свою сторону. Охлаждённый воздух остудил лицо. Полегчало. Откинулся на спинку и закрыл глаза.
     Сочный густой баритон перекрывает разрозненный гомон толпы: - … я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла…
     Аромат ладана, свет горящих свечей.
     - … так, благость и милость Твоя да сопровождают меня…
     Умиротворяющий аромат ладана, успокаивающий свет горящих свечей.
      Водитель снова вскидывается и смотрит на себя в зеркало. Сердце колотится и готово выскочить из груди. Мелкие капли пота выступили на лбу. Что за … ?!
      Втягивает носом, медленно и осторожно, воздух. Задерживает дыхание. Сердце успокаивается, пульс выравнивается. Воздух  удивительно пахнет. Запах до боли знаком. Он из далёкого детства; водитель напрягает память и вспоминает, так пахнет ладан и церковные свечи из воска.
     Нервозность… следом за расслабленностью нервозность… гнетущая и уничтожающая…
     Светофор заклинило на жёлтом.
     «Да он что там, уснул, что ли?»
     Сигнал заморгал.
     «Какое великодушие с вашей стороны, Ваше Величество Жёлтый Сигнал Светофора!»
     Пальцы водителя нервозно барабанят по рулю: - Трат-та-та-та-та!.. Ноги поддерживают ритм: - Трат-та-та… та-та!.. Пальцы барабанят по рулю, - трат-та-та-та-та – резкий поворот направо. Почему направо? Ноги ритмично по коврику – трат-та-та… та-та… - педаль газа до упора в пол. Почему не прямо?
     Удар!..
     Глухой звук отражается от любого препятствия: машины, дома, человека. Звук мечется в открытом пространстве замкнутых улиц; протяжное эхо отражается и, рассыпаясь на мелкие части, тонет в пыли обочин яркими жемчужинами. Глухой звук похож на звук мембраны барабана. Провисшей или плохо натянутой.
    Лечу!..
    Лечу через боковое окно – стекло опущено, утро, на градуснике плюс тридцать, ни ветерка, движения воздуха, что будет днём?! – разделившись, на пять ручейков. Пять разноцветно сияющих, свет слепит глаза, ручейков.
    Сажусь за стол. На столешницу, покрытую плотной тёмно-зелёной тканью, кладу лист ослепительно-белой бумаги. Окунаю в чернильницу перо и замираю, глядя, улыбаясь задумчиво, в направлении окна с витражом сценки из мирской жизни.
    I am extremely satisfied!
                                                                                                         23 июня 2014г.