почему меня всего трясло и откуда этот надвигающийся гул. Это Домикул устроил нам встречу! Он затряс гору и создал снежную лавину и если мы, сейчас же не уберёмся с её пути, то…
Убраться мы не успели! Нас, сначала засыпало снегом, а потом пошло швырять, крутить и подбрасывать. Я задыхался в снегу, я ничего не видел ослеплённый, а только слышал визг и хохот. И среди этого визга, воя и хохота различал отдельные слова: «Ну, как? Понравилась тебе, Джонатан, моя встреча, мой сюрприз?! - Может, перестанешь лезть на рожон и вернёшься восвояси? Не видать тебе принцессы, как своих ушей!»
И опять, режущий уши визг, и довольный хохот. Этот хохот забивал мне уши, он не давал мне возможности подумать! С другой стороны, как ты будешь думать, если тебя несёт неизвестно куда среди воя и визга, ослеплённый, ты ничего не видишь и ничего не можешь изменить… Ты во власти страшного врага – стихии, хоть и искусственной.
Но всё же, мысленно, я смог прошептать – «Ну погоди, Домикул. Я не забуду твою «ласковую» встречу!» и потерял сознание».
* * *
Очнулся я от ярко бьющего мне в глаза света. Я лежал на спине, а в глаза мне били, рассыпаясь радужными искрами, лучи яркого солнца, или это яркий свет лампы? Потом солнце кто-то погасил, и я оказался в кромешной темноте. Ни одного звука не раздавалось рядом со мной, ни одного.
В голове вначале было пусто, хоть шаром покати, потом появилась мысль – одна единственная мысль - где я? И, словно издеваясь, в голове прозвучал насмешливый ответ: «Ты у меня в гостях в качестве дорогого и желанного гостя!». Я догадался, чей голос я услышал и только я хотел сказать, что узнал его, как вновь раздался знакомый мне хохот и, я вновь услышал:
- Джонатан, не напрягайся умом, ты в моей темнице и ты в ней сгниёшь!
А, затем, словно у Домикула кончилось терпение, он заорал:
- Как ты посмел явиться ко мне?! Идиот! - Разве не предупредил тебя старый, выживший из ума волшебник, что со мной никто не может справиться?!
Я уже достаточно пришёл в себя, чтобы вспомнить пришедшуюся к случаю нашу земную поговорку и прошептать - «Смеётся весело тот, кто смеётся последним!»
Он или не расслышал мой шёпот или не понял её смысла, но он ничего не ответив, лишь заскрипел зубами.
И вокруг вновь воцарилась тишина. Странная, я бы сказал, тишина. Она какая-то была осязаемая, что ли, тягучая. Она не только ощущалась физически, она воздействовала на мою психику. Пробудь я в этой тишине несколько часов, подумал я, и я начну сходить с ума. Что-бы со мной такого не случилось, я, вначале шёпотом, а затем во весь голос стал горланить знакомые мне песни и воспроизводить мелодии.
После моих первых песенных выступлений, тишина, как-бы начала раздвигаться, и я почувствовал вокруг себя некоторое свободное пространство. Во всяком случае, я смог подняться с соломенного ложа и делая короткие, осторожно-нащупывающие шаги, двинулся на обследование моей тюрьмы.
Она оказалась не такой уж большой. Вдоль одной стены я сделал пять шагов, вдоль другой – восемь. Даа, горько подумал я, не такой уж ты щедрый Домикул, мог бы и попросторнее узилище для дорогого гостя приготовить… жадность, что ли одолела и я усмехнулся. Правда, мою ухмылку никто бы не смог рассмотреть, потому, что вокруг было темно, но я специально ухмыльнулся, подумав, а вдруг Домикул наблюдает за мной через очки ночного видения? Пусть знает – я его совершенно, ну, вот, нисколечко не боюсь…, хотя…, я чувствовал, что страх по мне так и ползает, так и ползает.
Обследовав своё новое жилище, я уселся на солому и стал прикидывать возможности покинуть место своего заточения. И почему-то первой возможностью оказалась бы для меня помощь моих друзей – мышек-норушек. О них я вспомнил с любовью и завистью. Завистью в том смысле, что они могут превращаться в кого угодно, а вот я…, я оставался таким, каким меня мама родила. А сейчас бы мне здорово пригодились их способности.
Задумавшись об их судьбе после снежной лавины, я с грустью подумал – бедные мышата-малышата, как вы? Уцелели ли вы, или погибли жестокой смертью? Как мне было хо-рошо с вами, вы такие добрые, хоть и проказники несусветные. С мыслью о пропавших без вести мышатах я, кажется, задремал.
Разбудил меня какой-то посторонний шорох в стене, на которую я, задремав, навалился. Прислушавшись, я понял, что кто-то скребётся внутри стены, а потом до меня донеслось сердитое: «Бездельник и увалень, мог бы, и пошевелиться, помочь самому себе выйти из подвала!».
Услышав ворчливый голос Еноса, я тут же, как уколотый в одно место булавкой, подскочил с соломы и нагнулся к самой стене.
- Енос, Минок, это вы? – радостно заорал я.
- Нет, вы только посмотрите на этого умника, - проворчало из стены голосом Минока, - нет бы, тихонько помочь расковырять дырку, так он орёт на всю округу. - От твоего крика, Джонатан, все петухи и куры попросыпались! - Ты, что, решил в этом замке из себя петуха изображать?
Я сконфуженно закрыл рот, не успев до конца выразить свою радость.
- Вот так-то лучше, - вновь раздалось из стены.
Откинув солому, я нашарил небольшую дырочку в стене и, вытащив ремень из штанов, стал пряжкой расширять её.
- Ой! – вдруг вскрикнули голосом Минока, - ты бы поосторожнее пряжкой-то шурудил, мы уже рядом. - Мы сами-то давно могли бы к тебе наведаться, да вот ключ от замка на двери не пролазил. - А теперь уже всё, можешь дальше не ковырять, - и моей руки коснулись мордочки мышат.
Я так обрадовался, что они опять со мною и что они живы и здоровы, что чуть опять не заорал во весь голос, но вовремя вспомнил, где нахожусь и пребольно прикусил язык.
Ребята по моей руке быстро взобрались ко мне на плечи, а я, просунув пальцы в щель, достал ключ. Как только он оказался у меня в руке я облегчённо вздохнул и сказал:
- Спасибо ребята, чтобы я без вас делал?!
Но Минок и Енос не были бы Миноком и Еносом, если бы не проворчали: «Джонатан, оставь нежности на потом, давай, шагай к двери, нам пора делом заниматься, а не пустыми разговорами развлекаться!»
Ну, что ж, делом так делом, сказал я и направился к двери – ощупью, конечно
.
* * *
Осторожно, не издавая излишнего шума, ступая на цыпочки, я сторожко, поминутно прислушиваясь, шёл по узким, покрытым сыростью коридорам и поднимался по осклизлым ступенькам лестниц. Сам я не знал куда иду. Моими действиями руководил Енос. Оказывается, пока я находился в темном подвале, то есть, в сыром подземелье, а вернее, в темнице, они всё уже успели разведать. Каким-то образом им удалось усыпить бдительность чёрных, огромных кошек - стражей замка Домикула. Я не стал прямо сейчас утолять жажду своего любопытства, я решил утолить её потом, когда покинем замок-крепость.
Впереди показались несколько закрытых дверей, но я, ведомый мышатами, открыл дверь ту, что надо было открыть, а не какую-нибудь другую. При колеблющемся свете не-скольких, воткнутых в стену факелов, я увидел стол, а на нём моё оружие и рюкзак со съестными припасами.
Мне такое неимоверное везение показалось очень странным, и я насторожился. Засунув кинжал за пояс, и взяв в обе руки по мечу, я осторожно открыл дверь, выглянул наружу и тут же быстро захлопнул. В коридоре нас ожидало не менее десятка кошек-стражей – огромных, с поднятой дыбом шерстью на загривках, зубастых и с горящими жёлтым светом, глазами.
- Что будем делать ребята?
- А ты бы, что стал делать, встретив на своём пути препятствие? – спросил Енос с пра-вого плеча.
- Я бы… я бы, - несколько замялся я.
- Вот именно. - Ты бы стал пробиваться к цели, - дополнил мой молчаливый ответ Ми-нок, комфортно расположившийся на моём левом плече.
Тогда…- сказал я и принял достаточно воинственный вид.
Полундра! – воскликнули мышата и быстро юркнули ко мне во внутренний карман. Я оторопел от такой неожиданности. Это… это… что же… забормотал я…вы…, вы меня… оставляете на растерзание злобным котам, а сами умываете руки, что ли?
- Джонатан, - донеслось из кармана, - мы и так совершили подвиг, выкрав ключ у стражи. Ты, что, хочешь, чтобы мы и принцессу сами спасли?
- Нннет!
- Тогда вперёд, и с песней!
- Аххх, вы!
Но я не докончил своего «аххх» и «вы». Я открыл дверь и. подняв оба меча, закричал – «А ну, брысь с дороги бестии!»
Но они не испугались моего крика и двух мечей, они сразу все бросились на меня. Я только успевал отмахнуться мечом от одного разъярённого кота, как на меня тут же набрасывались два или три. Закипел бой! Я раньше даже подумать не мог, что с котами так тяжело воевать. Они норовили вцепиться мне в горло, лезли лапами, выпустив кривые острые когти, мне в глаза, в общем, вели себя недостойно воинам, они вели себя как невоспитанные, одичавшие коты!
Хорошо, что у меня было два меча, а не… допустим, один, или вообще ни одного. Я бы, будь без оружия, вообще не справился бы с ними.
Через полчаса ожесточённой битвы, коты, жалобно мяукая, прихрамывая, разбежались кто куда, а я пошёл дальше по коридору. Мне нужно было найти принцессу Катрин.
Я шёл по множеству коридоров, открывал все двери подряд, поднимался и спускался по десятку лестниц, но принцессы нигде не было. Три или четыре раза мне пришлось отбиваться от котов-охранников. От этих битв у меня осталось множество ранений в виде царапин, разорванной одежды и каким-то образом подбитого глаза со здоровущим синяком. Но всё это было бы ничего, эти метки на моём теле лишь украшали меня (следы от боевых ран украшают мужчину!), но я не мог найти принцессу.
- Домикул!!! – закричал я, - где принцесса?!
В ответ раздался лишь издевательский хохот.
- Я всё равно найду её! - опять крикнул я, и гулкое эхо разнесло по всем коридорам мои слова и угрозы.
А в ответ – лишь издевательский хохот.
Поднявшись по девятой или десятой лестнице, открыв, не знаю какую по счёту дверь, я заглянул в очередную комнату и остановился в растерянности. Когда что-то долго ищешь или кого-то, и долго не можешь найти, твоё нетерпение или ожидание как-бы притупляется и когда это что-то или кого-то находишь, на тебя нападает какая-то растерянность, ты впадаешь вроде, как в ступор! То же самое произошло со мною.
Когда я открыл дверь и увидел так близко принцессу, я на какое-то мгновение расте-рялся и не увидел, как язвительно-издевательская улыбка промелькнула по её лицу.
- Принцесса Катрин, - сказал я, когда немного пришёл в себя, - я, по поручению вашего батюшки и любящего вас дедушки пришёл освободить вас из неволи!
По-моему, у меня получилось слишком уж напыщенно, подумал я и добавил по-простецки:
- Катрин, собирайся домой, твоя неволя закончилась.
И опять я ничего не заметил. Не заметил, как её рот раскрылся в оскале, и показались острые, кривые клыки. Мне бы напугаться и принять меры предосторожности, но я не сделал ни того, ни другого. Счастливый, что отыскал принцессу, я снял с шеи волшебный медальон, сделал несколько шагов в её сторону и надел его на шею принцессе, чтобы снять с неё чужое волшебство…
Я даже не успел сказать – «О, боже!», как по комнате разнёсся вой, переходящий в громкий хохочущий смех и в тот же миг передо мной, раскрыв огромную, усыпанную острыми зубами пасть, возник змей. Он, шипя и капая с зубов ядом, быстро зажал меня в свои кольца так, что я не только не мог пошевелить рукой или ногой, я даже не мог дышать. А он, вперив в меня злобный, холодный взгляд,
