Подавшись вперёд, насколько позволили силы, она рассматривала меня со странной улыбкой, разгадать значения которой я не мог. Губы старухи двумя тонкими чёрными линиями тянулись от самых скул, отчего казалось, что голова её отсечена по линии рта и вот-вот отвалится и покатится по полу. Но губы разверзлись, явив миру беззубую темноту, а голова не отвалилась.
-Наконец, - прошипела старуха, - ты пришёл ко мне...
От этого звука меня зазнобило, сердце в ужасе сжалось, лицо само уткнулось в пол. Я зарыдал от страха и бессилия; я больше не хотел погонь и умертвий. Если это сон, дайте проснуться! Дайте проснуться!!!
-Не хочу! - вопил я, вытирая мордой многолетнюю грязь, подползая к старухе, безнадёжно унижаясь и отупев от отчаяния, - Не убивайте! Я сделаю всё, только не убивайте...
-Дурак, - вновь зашипела старуха; беззлобно и даже как-то успокаивающе, - Ты здесь не за этим...
Слёзы вмиг прекратились, я посмотрел на ведьму, а она, собрав до последней капли остатки воли и сил, указала на пыльную занавесь:
-Там... отдохнёшь...
Всё ещё не веря в спасение, я просочился меж двух ветхих тряпок в крохотную комнатку, едва-едва освещаемую бледным маленьким окошком. Посреди комнаты, занимая почти всю ширину, возвышалась кровать с балдахином, застеленная чёрным шёлком. В изголовье сгрудились целые башни подушек, а над ними растворялись во тьме вышитые золотом гобелены.
Чувство покоя и безопасности обволокло меня, будто я вернулся домой после долгих странствий. Желудок заурчал, но помня о хозяйке, я не решился тот час же отправиться на поиски съестного, а упал на кровать и попытался уснуть. Но спать совсем не хотелось. Тогда я поднялся и стащил с себя жуткий резиновый костюм, удивившись, как легко мне это далось. Теперь лежать в кровати было куда как приятнее.
Тепло и нежность простыней убаюкивали. Тишина и мерные скрипы дома изгоняли посторонние мысли. Полумрак сочился отовсюду, пробираясь сквозь кожу и веки, успокаивая и расслабляя.
С золотистым туманом дрёмы в комнату вошла Лиза. Я уже ничему не удивлялся. Гриша был вампиром, ведьма - страшенной, но заботливой старушкой, так почему бы здесь не оказаться Лизе - девочке, которую я мечтал вызволить из лечебницы.
Тонкая сорочка Лизы легко скользнула на пол, открыв взору хрупкое девичье тело. От неожиданности я прочухался и поднялся на подушках: Лиза никуда не исчезла. Золотистый туман растекался по полу, поднимаясь всё выше, затапливая кровать, Лиза двигалась вместе с ним. Бледной тенью порхнула ко мне. Чёрные волосы упали на грудь, горячие губы коснулись губ. Блаженство потекло в крови взрывами новых чувств. Жаркие руки объяли меня, туман растворил сознание.
Очнувшись от сна, усилием воли я восстановил ясность мысли.
Всё та же крохотная комнатка. Всё те же подушки и балдахин, чёрный шёлк простыней и маленькое окошко у пола. А на кровати...
...истошно воняя, распадался на части труп древней старухи, мары, последней из рода Лилитт. Колдунья издохла.
Обнажённый я бросился в гостиную, но гостиная оказалась пуста. Значит не было никакой Лизы. Или была? Или ведьма была Лизой?
От бешеной пляски идей чуть не затрещала голова.
Мне нужно одеться. Разыскать Гарри и Нэйта. Выяснить, что всё это значит?!
Будто повинуясь моим мыслям, распахнулся тяжёлый старинный шкаф. Внутри висела одежда. Куча одежды, и вся мне впору. И вся - чёрная, как ночь.
Я нацепил рубаху и брюки, отыскал на полке сапоги, и подбежал к двери. Снаружи меня конечно же ждали. Одноглазый упырь, вампирчик Гришка и бесконечная толпа живых мертвецов и прочей нечисти, готовые в любую секунду разорвать на части и сожрать, громко чавкая и причмокивая от удовольствия.
Мысли о еде прокатились спазмом в желудке. Оказывается я был чертовски голоден.
Плевать на умертвий и покойников! Если есть хоть один шанс, что Гарри и Нэйт живы, я должен разыскать их.
Я толкнул злосчастную дверь и замер на пороге.
Улица светилась. Она сияла жгуче и ярко, будто в небе висело раскалённое солнце пустыни. Но нет, в небе торчала всё та же бездонная дыра, поглощающая жизненные силы.
Прямо перед домом, одетый почти так же, как я, стоял одноглазый упырь, лучившийся зелёным светом. У него под ногой пищал и вырывался, мерцая тускло-красным Гришка. Чуть поодаль, опираясь на гигантский меч, сидел Нэйт. Он улыбался и махал рукой, и почти не светился. За его спиной в почтительном благоговении пали ниц все жуткие твари, что совсем недавно мечтали сожрать меня.
-Что за чёрт!!! - заорал я и ужаснулся своему голосу, - Нэйт, что происходит? Где Гарри?
-Гарри в порядке, - отмахнулся парень, - Ты-то как?
Я чувствовал себя прекрасно. Больше, чем прекрасно. Чудовищная сила росла с каждым ударом сердца. Каждым ударом сердца разносилась по крови. Восторг и счастье переполняли меня. Такое чувство я испытывал лишь во сне. Кайф, который можно получить лишь в осознанном сновидении. Кайф безграничного могущества!
Я обернулся к одноглазому, тот молча поклонился мне, а я опять заорал Нэйту:
-Может объяснишь, что всё это значит?
-Он не будет утруждаться, - сказал упырь. И действительно, Нэйт поднялся, махнул рукой на прощание и растворился в толпе живых мертвецов. Гигантский клинок исчез вместе с ним.
-Позволь, я объясню тебе, - одноглазый вновь поклонился.
-Ты хотел меня убить! - зарычал я.
-Да, - совершенно спокойно кивнул он, - Тебя все хотели убить. Каждый нечистый мечтал вкусить твоей крови, пока ты не собрал последнюю каплю...
-Чего?!!!
-Ты позволишь? - и снова упырь склонил голову.
-Говори.
-Охотник Лютор появился здесь тринадцать лет назад. Всё это время он искал тебя и ведьму. Ты - пересечение всех темных родов Вселенной. Ты - фокус тьмы. В тебе собралась по капле кровь нечистых, и не хватало лишь одной...
-Последнего потомка Лилитт!
-Именно. Но сам ты вряд ли отыскал бы старуху. Охотник Лютор подготовил вашу встречу. Ведьме не суждено было зачать. Такое уже случалось с потомками Лилитт. Но дух и силу мары она передать могла. Правда только мужчине. Так что ты подошёл идеально.
Я молчал, стараясь переварить информацию, и в то же время стараясь не переварить желудок.
-Что же я такое?
-Ты - монстр. Нет чудовища, страшнее тебя. Оглянись, и ты поймёшь.
Позади меня была чёрная дверь с едва заметным рисунком ужасающего монстра. Чёрный единорог с когтями вместо копыт и раздвоенным языком, торчащим из зубатой пасти. Желудок протестующе зарычал: хватит предаваться глупым раздумьям, надо пожрать!
-Голоден? - одноглазый отступил назад, сняв ногу с головы попискивающего Гришки, - Этот недоносок тоже хотел полакомиться твоей кровью. Может отомстишь? Ведь он притворялся твоим другом... предал тебя.
-Нет, нет! - заверещал Гриша, умоляюще сложив руки, - Мы же были хорошими друзьями! Мне жаль! Я не мог бороться с искушением...
О! До чего искушающе он выглядел. Аппетитно-красным пульсировала его кровь, жгуче-алым билось сердце. И кожа, раньше казавшаяся пепельно-серой, сейчас приятно розовела, и пахла сладостно и вкусно. Я не мог бороться с искушением.
Тонкий хребет Гриши хрустел в руках, жаркая кровь сладко текла по горлу, тёплое мясо таяло во рту. Он кричал не больше минуты, а потом затих, отдавая мне свою плоть и силу тяжёлыми конвульсивными ударами.
От Гриши не осталось и костей. В блаженной эйфории я вытер кровь с лица и облизал пальцы. До чего же вкусно. До чего же хорошо! И это блаженство ожидало меня впереди. Оно будет вечным - такое приятное и живое.
Я был жив, как никогда.
И я думал: уж если так хорош маленький вампирчик, то насколько хорошо всё остальное?
И я вспомнил: там на площади, в клетке, остались люди.
А. Шпак [16.06.2014]
