Глава шестая
СВЕТЛАНА
Светлана, напевая незамысловатый мотивчик из какого то, почти забытого телевизионного фильма, выбирала, во что одеться, в чём пойти на работу. Настроение было прекрасное, а вспомнив её с Николаем утреннюю джигитовку в постели, она даже немножечко зарделась от смущения. Хотя смущаться было не перед кем. Дома она была одна-одинёшенька. Настроение прекрасное. Ярко светило, по-осеннему прохладное солнце и, проникая через тщательно вымытые окна, отражалось от натёртого паркета. Воробьи, всё утро возившиеся и чирикавшие во дворе, куда-то улетели, по своим, только им известным, птичьим делам.
Выглянув в окно, Светлана увидела знакомую, так нравившуюся ей картину - за окном их дома, метрах в четырёхстах, возвышались купола православной церкви и её маковки с позолоченными крестами блестели на солнце. Ей нравилось, когда в церковные праздники оттуда раздавался мелодичный перезвон колоколов, и от этого перезвона на душе её становилось тепло, радостно и светло, как после умывания в горном ручье.
За окном чуть слышно шумел город. Город, в котором она провела шесть с половиной незабываемых лет. Пять с половиной лет студенчества и чуть больше года практики в городской больнице. Она, Светлана Патина, в девичестве – Соколова, любила этот не очень большой, но насыщенный студентами, город. Город – стоящий на обоих берегах реки Иртыш, город – где она встретила свою первую, всеобъемлющую и такую сладкую, любовь.
Светлана, стоя нагишом, потянулась до хруста в косточках, до сладкой боли в мышцах и громко засмеялась от счастья и полноты любви. Взглянув на часы, она, прихватив трусики и халат, валявшиеся на кресле, босиком, шмыгнула в ванную.
Она очень любила понежиться в горячей воде с пеной до подбородка и ещё, чтобы воздух в ванной комнате и вода пахли хвоей. Тогда, погрузившись в воду и закрыв глаза, она представляла, что находится в лесу, а вокруг только ёлки и сосны. Воздух напоен хвойным ароматом. Она идёт по тропинке усыпанной хвоей, и земля мягко пружинит под ногами. Между ветвями пробиваются тонкие лучики солнца, чередуясь на стволах деревьев и земле светлыми и тёмными пятнами. И, вокруг неё только это великолепие и первозданная, никем и ничем не нарушаемая, божественная тишина…
Набрав воды в ванную и плеснув хвойного экстракта, Светлана забралась в горячую, пахнущую хвоей зелёного цвета воду и блаженно вздохнула. Затем, взбив пену, полежала, расслабившись, несколько минут. Она даже, кажется, задремала и в этой полудрёме, как в замедленном кино, стала прокручиваться вся её, ещё такая короткая, но такая безоблачная прошлая жизнь.
Родилась она в Усть-Каменогорске, тоже стоящем на Иртыше. В городе с развитой промышленностью, с день и ночь извергающими дым, трубами. В городе, хоть и небольшом, но каком-то домашнем и уютном, где с утра и до поздней ночи, весело перезваниваются трамваи и где много, построенных в старину, зданий.
Когда она родилась, её отец – Соколов Кирилл Владимирович работал заместителем генерального директора в крупном объединении, а мать – Нина Владимировна, в областном аптечном управлении. Через три года родители подарили ей брата – Борю.
Жили дружно, помогая друг другу не только советом. В их семье процветала любовь родителей к детям и детей к родителям. Не в каждой семье встречаются такие тёплые отношения и взаимоподдержка. И она, и её брат, Борис, и отец с матерью - вся семья дорожила любовью и дружбой, и всячески старались сохранить их.
Светлана, или, как звали её в семье – Светлячок, росла жизнерадостным и в меру шаловливым ребёнком. Сколько себя она помнит, её ни разу не наказали родители. Считалось – она достаточно благоразумна, чтобы не наделать глупостей. И она старалась!.. Старалась оправдать доверие родителей.
Пришло время начать учится в школе. И вот - она первоклассница. Она помнит этот, свой первый день в школе номер двадцать девять. Их рассадили парами – мальчишки с девчонками и, на первом же уроке они с соседом разодрались. Разодрались из-за сущей безделицы. Он взял у неё без разрешения карандаш. Как же его звали?.. То ли Саша, то ли Серёжа, а возможно и Женя? Нет!.. Не вспоминается его имя. Но что они подрались – это она помнит хорошо.
Их рассадили. Её отправили на последнюю парту (на камчатку), а его оставили на прежнем месте. От такой несправедливости она долго плакала от обиды. Вины за собой Светлана не чувствовала. Она привыкла к тому, что дома всегда во всём разбирались и, прежде чем наказывать, если было за что, старались максимально-доступными словами всё объяснить, а тут…
* * *
Шли годы. Светлана взрослела. Хорошела не по дням, а по часам, превращаясь из гадкого утёнка в прекрасного лебедя - с волосами, цвета спелой пшеницы и зелёными, огромными глазами. За ней уже бегали два мальчика. Папа подшучивал: «Посмотри Нина, - говорил он с улыбкой, маме - Светланка то наша, двумя женихами обзавелась».
Она краснела, надувала губы и обижено шмыгала носом. А Борька – тот, вообще дразнил, когда видел её в сопровождении «почётного» эскорта: напевал фальшивым ломающимся голосом – «Тили-тили тесто, это два жениха и невеста». Она гонялась за ним, чтобы на-драть ему уши, но он, хитрец, сразу залезал на дерево. Куда ей, девчонке, было за ним, сорванцом, угнаться, тем более, залезть на дерево.
Закончила она школу не отличницей, а хорошисткой. В аттестате зрелости пятёрки перемежались четвёрками. Родители не «шпыняли» её за это. Папа даже как-то высказал крамольную мысль - «Теория нужна, но практика важнее!» А вот родители Таськи, её соклассницы и близкой подруги, заели ту до того, что она готова была утопиться в Иртыше.
Конечно, то, что Светлана не отличница, несколько затрудняло поступление в ВУЗ, тем более медицинский, но по здравом размышлении, она ведь могла за лето поднаверстать упущенное. Чем она и занялась. Ежедневно, с раннего утра и до позднего вечера, она сидела и штудировала учебники, особенно химию. Она совершенно забыла, что есть телевизор и есть друзья. Она твердо решила стать врачом - хорошим врачом. Быть врачом – голубая мечта её детства.
Светлана не бросилась, очертя голову, поступать в столичный ВУЗ, а решила стать студенткой, хорошо зарекомендовавшего себя, Семипалатинского медицинского. института. Втайне она надеялась, что конкурентов в студенты будет поменьше и, главное, она будет недалеко от родителей, по которым будет очень-очень скучать. Светлана про себя знала, что она, всё-таки, домашняя кошечка и отсутствие рядом родителей и брата, усложнит её жизнь.
Ей, наверное, повезло а, может быть, дали себя знать ежедневные занятия с учебниками. Она смогла поступить в ВУЗ, с первого захода, набрав необходимое количество проходных баллов и, даже химию, за которую очень боялась, сумела сдать на «хорошо».
Окрылённая успехом, она позвонила домой, порадовать переживающих за неё родителей и, в конце разговора по межгороду, не сдержав эмоций, закричала в трубку: «Урраа! Урраа! Я студентка!
Пролетели года учёбы с их студенческими буднями, сессиями, курсовыми. Отошли в прошлое студенческие строительные отряды с поездками на уборку урожая, - то зерна, то хлоп-ка. И за всё время учёбы Светлана, в отличие от своих сокурсниц, почему-то ни в кого не влюбилась. Её приглашали на свидания мальчики со своего курса и более старшие, но, после двух-трёх встреч она понимала – это не тот, кто может составить ей «пару» на всю жизнь. Они, все, не были похожи на её отца - умного, весёлого и, очень-очень доброго.
Наверное, это было ошибкой с её стороны - сравнивать претендентов в мужья с отцом, но она ничего не могла с собой поделать. Отец для неё – был и оставался идеалом настоящего мужчины! Таким, каким должен быть мужчина - глава семьи и её защитник.
При распределении, Светлану не направили в село или аул, как молодого специалиста, а оставили в городе. Ещё, будучи студенткой, она уже подавала надежды стать хорошим врачом. Ей предлагали остаться на кафедре и продолжить учёбу в аспирантуре, но она отказалась. Отказалась, чтобы воплотить в жизнь, ещё школьную мечту, лечить людей, а аспирантура придёт в своё время, в свой срок, так решила она. Родители, когда она поделилась с ними своими планами на будущее, подумали, и, уважая её решение, согласились. На кафедре учли её желание и направили в терапевтическое отделение городской больницы.
* * *
За прошедшие половину года после окончания института, Светлана многому научилась. В душе она, конечно, понимала, что до звания настоящего врача ей, как до "Африки пешком", шутила она втихомолку, когда оставалась одна, но терпения и настойчивости ей было не занимать. Она проводила в терапевтическом отделении не только свои рабочие часы, но и часть свободного от дежурств, времени. Так, капля за каплей, она набиралась опыта, а к опыту, так уж в жизни заведено, добавлялось уважение окружающих её сослуживцев и больных. Если на первых месяцах практики её называли просто - Светочкой, то к концу года, стали уважительно обращаться – Светлана Кирилловна.
Это, конечно, льстило самолюбию Светланы, но… в то же время, заставляло как-бы сдерживать свои девчачьи эмоции. В мои-то, годы!.. - Не дай бог, превратиться в «классную даму» - говорила она себе, посмеиваясь. В конце – концов, могла она, чуть- чуть… ну… самую-самую малость, пококетничать, когда никого не было рядом, а в доме её хозяйки квартиры, стояла первозданная густая тишина.
У Светланы был ровный, не вспыльчивый характер, – как у мамы и твёрдая воля, как у отца. Целеустремлённости ей, тоже было не занимать. Всё это о себе она знала прекрасно и умела, в нужную минуту, в соответствующей ситуации, применить. Нет, она не была законченным, расчётливым прагматиком, просто она знала, чего хочет добиться в жизни и упорным, заложенным с детских лет воспитанием, кропотливым трудом добивалась желаемого.
Света встретила последние минуты второго тысячелетия, находясь на дежурстве (ей «повезло!»). Из палат раздавался тихий шорох, словно стая тараканов (шур-шур-шур) бегала наперегонки и, чьё-то бормотание. Она прекрасно понимала, больные не спят, а «втихую», готовятся к встрече Нового года в новом тысячелетии. Они находились здесь, в больничных палатах, оторванные от своих семей, а родные и близкие дома, возле украшенных ёлок и заставленных разной снедью столов, тоже готовились встречать новое тысячелетие. Детишки, постарше, с нетерпением ждали, когда можно будет забрать подарки, а взрослые – боя ку-рантов и салата «оливье». Так уж заведено у нашего народа, и не мне этот порядок менять, подумала Светлана, заполняя очередную карточку своего больного.
Буквально за пять минут до нового года, медсёстры позвали её к нехитрому угощению в честь такого праздника и они, выпив по бокалу шампанского, закусив «чем Бог послал», даже спели потихоньку пару песен из домашнего, праздничного репертуара, а закончили новогодней песенкой: «В лесу родилась ёлочка, В лесу она росла…»
Суточное дежурство прошло относительно спокойно. Больные, немного пошумев в полночь, часа в два, наконец-то угомонились, и ей удалось часа полтора подремать в ординаторской на диване. От пришедшего ей на смену Виктора
