ЗА ЧТО, ГОСПОДИ? Часть 1. Гл. 6-10

Тимофеевича чуть-чуть попахивало алкоголем и дорогим парфюмом. Ему было лет тридцать пять-тридцать семь и, небольшой пив-ной животик украшал его талию. Света, в начале ординатуры,  не могла понять, как это – «пив-ной живот». Потом, месяца через два, когда неожиданно зашёл разговор на эту тему среди персонала отделения, старшая медсестра, Ирина Михайловна, популярно ей объяснила – Виктор Тимофеевич любитель пива. Он может за один присест выпить литров пять, вот живот  бочонком  и  выпирает, посмеялась  она.
Насколько Света знала (сарафанная почта, это вам не детская игрушка и не интернет - работает безотказно), он развёлся со своей женой года три тому назад. У него двое (тринадцати и пятнадцати лет) ребятишек и он в них души не чает, но вот беда – Виктор Тимофеевич был великим любителем женского пола, попросту говоря - «бабник», каких свет не видывал. Это его и сгубило. Жена терпела-терпела его «гульки» (она так называла его похождения) и, в конце-концов, выперла из квартиры, выставив чемодан на лестничную площадку.
Он был хорошим специалистом – опытным, смелым в принятии решений и его, вначале, прочили в заведующие, но беспорядочная половая жизнь и частые приходы на дежурство с, мягко говоря, лёгкого угара, всё разрушала и заставила главврача больницы повременить с назначением. Место заведующего терапевтическим отделением было вакантным...
Как могли уживаться в одном человеке – опыт, ум, большое знание жизни и лёгкость поведения, Светлана, в силу своей жизненной неопытности, своей девичьей невинности, не могла уразуметь.
В самые первые дни  прихода её в отделение, он старательно за ней ухаживал. Делал он это умело – пытался дарить  букеты цветов, приглашал на свидания, угощал шоколадом, развлекал анекдотами, в общем - разносторонне и настойчиво её обхаживал. Светлане было приятно, что за ней ухаживает такой интересный, умный мужчина. Ей было легко с ним. И, однажды, она чуть не согласилась пойти с ним в ресторан. Но Ирина Михайловна, взявшая её под свою опеку, видя, что девочка может пропасть не за грош, всё ей про него выложила. Да и сама Светлана была не настолько глупой, чтобы не замечать кое-какие несуразности в его поведении.
Мягко отказавшись от приглашения в ресторан, она посоветовала ему оставить её в покое, объяснив - она де, ещё не готова к серьёзным отношениям с мужчинами и не хочет портить ему жизнь. Он, дескать, ещё найдёт себе достойную девушку. На том и закончился их   служебный, не очень длительный по времени, роман.
По его, в дальнейшем, отношении к ней не чувствовалось, что она нанесла ему слишком уж большую сердечную рану. Она то, по наивности, думала, что он начнёт её преследовать, устраивать скандалы и каверзы на работе. Ничуть! Он всё также был вежлив с ней, любезен и частенько помогал советом в сложных врачебных диагнозах. У него было чему поучиться. И она училась. Училась добросовестно и упорно.

                                                    *    *    *
Сдав дежурство, Светлана оделась и, выйдя на крыльцо приёмного покоя, залюбовалась представшим перед ней видом. Солнце ярко светило. Небо без единого облачка - ярко синего цвета. А вокруг белым-бело! Ночью выпал небольшой снежок и выбелил всё вокруг, накрыв дорожки, газоны и больничные скамейки белым покрывалом. На стройных тополях, важно выстроившихся  вдоль  дорожек  больничного  парка,  белыми  облачками,  как- будто зацепившимися за ветви, лежал снег, а  вокруг тихо-тихо, и только где-то высоко-высоко в ветвях замёрзшего  тополя, цвикала какая-то пичужка.
Она вдохнула свежий морозный воздух и чуть не закричала от счастья, молодости и здоровья. Проходи в это мгновение какой-нибудь пешеход, посмотри на её чуть зардевшееся от мороза, счастливое, молодое лицо, конечно же, залюбовался бы ею. Она была похожа на снегурочку из детских сказок - тоненькая, стройная, одетая в белую шубку и такую же белую, меховую шапочку.
Вся, без остатка, отдавшись наслаждению жизнью, она не заметила сидевшего чуть в стороне, на скамье, мужчину, внимательно и с удовольствием наблюдавшего за ней. Лишь только когда он поднялся, она обратила на него внимание и мгновенно отчего-то страшно, до   слёз, смутилась.
- Простите! Девушка, вы, случайно, не в терапевтическом отделении работаете?  –  вежливо  обратился  он  к  ней,  приближаясь  всё  ближе  и  ближе. Вы не могли бы мне подсказать, где я могу найти Светлану Кирилловну… Соколову? - продолжил он, явно любуясь ею. Моего заместителя в это отделение… терапевтическое, поправился он, положили… со страшным гриппом…
- Как фамилия больного, то есть, простите, вашего заместителя?
- Костин... Иван… -  Иван  Иванович Костин! – повторил он и почему-то густо покраснел. Она  удивлённо и, в то же время заинтересованно, посмотрела на мужчину, подошедшего к ней, и ещё она подумала -  все люди сейчас отдыхают после встречи Нового года, а этот… Странно. Совершенно трезвый. У него, что – ни кола, ни двора, ни семьи, ни друзей и даже товарищей?
- Да, есть такой, Костин. Он лежит во втором этаже, в седьмой палате.
Светлана неожиданно почувствовала, как какая-то тёплая волна начала покачивать её, а в груди появилась истома. Этот мужчина странно воздействовал на неё. Он не был писаным красавцем – не выше среднего роста, темноволосый, с голубыми чистыми глазами и не совсем правильными чертами лица, но что-то привлекало в нём - то ли мягкая улыбка, то ли… Может быть - голос? Она коротко, для практики, заглянула в его глаза и утонула, а утонув, поняла - всё!
Она влюбилась в этого мужчину! Совершенно незнакомого, но такого… Такого!.. Влюбилась с первого взгляда и… навсегда. Женат он или холост, ей не было до этого дела. Она чувствовала, нет, она знала, теперь это её мужчина, а она его женщина!..
Что это он так смотрит на меня? – подумала она, - и, лёгкая краска смущения, покрыла её лицо. По-че-му он так смотрит на меня?!
Мысли, как вспугнутые воробышки, проносились в её головке. Она растерялась от неожиданно нахлынувших чувств, от той, сладостной истомы, поселившейся в её груди, что затрудняла дыхание. Она слышала от подруг на курсе, что такое случается в жизни, но не верила, считала это досужим вымыслом, девчачьим хвастовством. И вот - это случилось с ней!.. Мамочка моя, помоги мне! Спаси!.. Я не знаю, что мне делать с этим чувством, как с ним справиться, чтобы он не заметил. О, Боже!
Светлана готова была упасть в его объятия, чтобы он прижал её к себе, поцеловал. Её губы вспухли от желания поцелуя, груди налились, а соски стали твёрдыми и, казалось, бессовестно стали выпирать  из бюстгальтера. Она почувствовала,  как всё её тело стало красным, как у варёного рака и ей стало даже жарко… Господи! Что же это со мной творится?! – спрашивала она себя и сама тут же отвечала - я влюбилась сразу и бесповоротно!!! И, я люблю этого незнакомого мне мужчину, даже не зная, как его зовут! Я лю-бб-люю!!! – хотелось ей закричать во весь голос, чтобы все вокруг об этом знали. Но вокруг никого не было - только он и она! Только этот, незнакомый ей мужчина, неизвестно откуда появившийся в её жизни и, она – Светлана Соколова. Господи! Какое счастье – любить! Ах, если бы еще и быть любимой!!!        

          Глава  седьмая
            НИКОЛАЙ
Они вышли из бокса - впереди, капитан, за ним – Николай со старшим лейтенантом. Несколько водителей, стоявших у ворот и о чём-то беседующих, равнодушно посмотрели в след вышедшим. Для них это была привычная картина, когда с хозяином кто-то ходит по территории автопарка и выбирает автобус для заказа. Их парк не только обслуживал городские маршруты, но и часто поступающие, индивидуальные заказы. И никто из них даже не заподозрил в поведении этих троих  - «неладное». Они полностью доверяли своему хозяину, уважали его и, в случае какой-либо просьбы с его стороны, отвечали - надо? Сделаем!
Сидя на твёрдом, стареньком, стуле перед капитаном, сидевшим за столом, Николай вновь отвечал на вопросы. Кабинет, в котором они находились, ничего интересного собой не представлял: небольшая комната; окно, выходящее во двор; два стареньких стола; три, или четыре, тоже старых, расшатанных стула и покосившийся шкаф для бумаг, приткнувшийся в углу. Он, никогда в своей жизни, не бывавший в кабинетах следственного управления, был несколько удивлён более чем скромной обстановкой. Работники ГИБДД (он иногда бывал у них) имели в своём распоряжении более комфортабельные кабинеты, а этот…
Как предупредил его капитан - это ещё не допрос, а предварительная беседа, с целью уточнения некоторых деталей. Поэтому - «если господин Патин не захочет отвечать на какой-нибудь вопрос – это его право». Николай вновь повторил то, о чём рассказывал ранее и, с возрастающим волнением поинтересовался: «Вы меня, что, сразу арестуете? А как быть с моей машиной, Она, что,  так  и  останется  в  боксе…  или  вы  её  доставите  сюда,  в  УВД?»
- Ваш автомобиль уже здесь. Его осматривают наши криминалисты. А, с вами мы поступим так: сейчас мы запишем всё, о чём говорили…
- Ерлан, у тебя сигаретка найдётся? – раздался из открывшейся двери чей-то голос, - а то у меня закончились.
В комнату вошёл полицейский чин в звании майора и, подойдя ближе, в упор, с интересом посмотрел Патину в лицо.
– Ты за этим муд…м, что ли ездил?
По-видимому, капитану не очень понравилось поведение майора и он, чтобы поскорее выпроводить его, тут же подал пачку сигарет, произнеся  при этом - «Игорь, ты мне мешаешь».
-  Ну,  ну!  –  взяв  сигарету,  проговорил  невоспитанный  майор  и  вышел.
- Так… на чём мы остановились? – спросил Николая капитан…
-  На  записях, подписях, на моём автомобиле и сигарете для майора.
- Ага... значит, уловили суть нашего разговора! Сейчас я заполню протокол допроса, вы – подпишете, а дальше... дальше подумаем, может, вместе подумаем, как с вами поступит? - словно не поняв ерничества Николая, согласился капитан.
Прочитав заполненный бланк протокола, Николай, достал из кармана свою ручку, расписался и вопросительно посмотрел на капитана…
- Курите! - следователь пододвинул ему открытую пачку сигарет «Казахстан».
- Спасибо, не курю. Да и сами поймите, до сигарет ли мне сейчас.
- Похвально... похвально... а я, вот, поверите ли, никак не могу отказаться от этой чёртовой, пагубной привычки, хотя всеми силами стараюсь...
В кабинете повисла гнетущая пауза. Капитан курил сигарету, задумчиво посматривая на Николая. Вероятно, в его голове крутилось – арестовать? Не арестовать? У Николая, тоже, мысли бежали скорым поездом: как там в автопарке? Что сказать Светлане? Арестуют его, или не арестуют? Кто же наехал на человека, воспользовавшись моей машиной? Чтобы я ещё когда-нибудь оставил на ночь машину вне гаража!..
В кабинет, прервав затянувшуюся паузу, вошёл молодой полицейский и подав следователю какой-то бланк, тихо, на ухо, прошептал:
- Всё точно, Ерлан. Заключение экспертизы подтверждает. Этот Фольксваген сбил сержанта ГИБДД.
У Николая, внимательно прислушивавшегося к шёпоту полицейского, от этих слов чуть не остановилось сердце. Он, сильно побледнев, вскочил со стула и, перегнувшись через стол, закричал в ненавистное с первой  минуты  их  встречи, лицо  следователя:
- Не делал я этого!!! Я никуда ночью не выезжал, я же объяснил! Я был дома!
- Сядьте! – жестко приказал капитан. – Вы,